— Возможно, это попытка инсценировки, — предположил Мердок, пожав широкими плечами. — Либо похититель не удержался и прихватил заодно сбережения жертвы. Далее. На вас указывают следующие обстоятельства. Во-первых, как раз накануне исчезновения у вас с потерпевшей произошел конфликт. Во-вторых, похитителя она явно узнала, притом обратилась к нему на «вы». И наконец, в-третьих, на месте событий сняли слепки ауры, и среди них только два недавних не принадлежат самой хозяйке. Это ваш след, а также полустертый след некоего тролля, предположительно проживающего по соседству Хельги, сына Гренделя.
Хм, а Хельги-то там что делал?! Или это не он?
— У всего этого есть логичные объяснения! — возмутилась я. — Конечно, я недавно была возле калитки мадам Цацуевой. Я же домовой, обходила подведомственную территорию! А «вы», кстати, может означать и множественное число.
В самом деле, чтобы похитить такую… увесистую красоту, нужны или недюжинная сила, или сообщники. Положим, вырубить ее несложно и одиночке, но как потом транспортировать?!
Хотя стоп. Кто сказал, что ее унесли, а не увели под дулом пистолета?
— Вполне возможно, — не стал спорить Мердок. — Однако вы ведь понимаете, что проверить необходимо все возможные варианты. Хотя бы для того, чтобы с чистой совестью их отбросить.
— И кто будет проверять? — едко поинтересовалась я.
Быть подозреваемой (хотя бы формально, а не процессуально) мне как-то до сих пор не доводилось.
Непередаваемый опыт. В смысле, непередаваемо гадостный.
— Стэлла, — поморщился Мердок.
— Эта… фифа?!
Я возмутилась до глубины души.
Стэллочка по прозвищу «Безвинная», данному за ее коронную фразу: «Не виноватая я! Оно само!», в райотделе не работала, а только числилась.
Эта милая девушка — дочь одного высокого чина, который решил куда-нибудь пристроить кровиночку в тщетной надежде вложить в ее блондинистую головку хоть немного ума.
Поначалу на нее расписывали самые несложные дела, но она умудрилась запороть и их, так что начальство мудро решило больше не рисковать. Например, Стэллочка ухитрилась сделать две ошибки в фамилии прокурора и расшифровать УК как «уголевный кодекс», а «ст.» как «станция».
И распутывать эту мутную историю поручили именно ей?!
Судя по выражению, мелькнувшему на обычно невозмутимом лице Мердока, мое отношение к Стэллочке он разделял.
— Лучше попробуем разобраться самостоятельно, — сдержанно заметил он. — Итак, начнем с очевидного. У кого имелся мотив?
— Да у кого угодно, — не задумываясь, ответила я. — Мадам Цацуева в разное время насолила всем соседям.
— Вы можете припомнить ее последние жалобы? — взяв карандаш и блокнот, поинтересовался Мердок.
Ах, эта его страсть все фиксировать! Поневоле вспоминалось сакраментальное: «Все, что вы скажете, может быть использовано против вас!»
— Конечно, — я пожала плечами. — Водяной, Ихтиар, который якобы содержит наркопритон. И еще Хельги, которого мадам Цацуева обвинила в покушении на ее честь.
Не удержавшись, я хмыкнула.
Мердок приподнял бровь. Похоже, фото потерпевшей он еще не видел.
— Помните тех троллей, которые помогли мне поймать вот этого красавца? — я кивнула на господина Немо. — Вот это они были. Хельги — младший из троллей. А тех соседок, которые вас вызвали? Там была бабка-одуванчик и такая дама в теле. Полная — это как раз мадам Цацуева.
— Разумеется, помню, — кивнул Мердок. — Итак, нам нужен план.
— План? — я задумалась. — Конечно, Ихтиара и Хельги нужно опросить, но вряд ли они правда к этому причастны.
Мердок покачал головой:
— Вы слишком узко мыслите, Стравински. Не в обиду будь сказано, однако вы привыкли мыслить тактически, как и полагается хорошему домовому.
— Что в этом плохого? — ощетинилась я.
— Ровным счетом ничего, — Мердок выглядел скучающим, только глаза насмешливо блестели. — Давайте попробуем рассуждать логически. Необходимо проработать следующие версии: потерпевшая ушла добровольно, уведена насильно, унесена живой или мертвой. Что скажете?
Не люблю все эти пункты и подпункты, хотя что-то в этом было.
— Добровольно уйти могла, — согласилась я нехотя. — Может, с кавалером сбежала? Хотя вряд ли. Смысл устраивать такую сцену? Скорее она организовала все намеренно, чтобы попортить кровь соседям и мне. Это вполне в ее духе. Только родню бы она вряд ли заставила переживать. Так что надо бы глянуть на эту сестру.
— Принимается, — кивнул Мердок. — Далее ваши соображения?
Я вынула пачку, взглядом попросила разрешения закурить. Он не стал возражать.
— Мертвое тело точно нет смысла уносить. Тем более такое… увесистое! Если бы хотели скрыть труп, не обставляли бы все так театрально. Остается угроза или прямое насилие.
Я хмыкнула, в красках вообразив, как бедные похитители волокли бесчувственную мадам Цацуеву. Надеюсь, не надорвались?
— Искать, кому выгодно, тоже нет смысла, — продолжила я задумчиво. — Детей у мадам Цацуевой нет, мужа тоже. Остается сестра. Ну и соседи, если брать мотив мести. Опять приходим к тому же.
— На самом деле меня весьма интересует другой вопрос, — признался Мердок. — Отчего потерпевшая открыла дверь, невзирая на столь позднее время? По словам сестры, было около двадцати двух часов. Нехарактерное поведение для одинокой женщины, согласитесь.
— Она кого-то ждала! — азартно выкрикнула я и тут же смутилась. — Простите.
— Мне нравится ваш энтузиазм, Стравински, — улыбнулся Мердок и встал. — Пожалуй, начнем с визита к троллям. Пойдемте?
— Идем! — согласилась я, одергивая проклятую узкую юбку.
Не просить же Мердока подождать под дверью, пока я буду переодеваться!
Ладно, это мелочи. Только бы поскорее разобраться в этой истории!
Мердок прихватил шляпу и вежливо распахнул передо мной дверь (я уже начала привыкать к его изысканным манерам).
— А как же Кукольник? — спохватилась я. — Мы ведь собирались поискать в архивах дело господина Немо!
— Успеется, — Мердок повел рукой, приглашая меня на выход. — К тому же думается мне, что вся эта кутерьма вокруг вас неспроста. Давайте попробуем потянуть за эту ниточку, а после разберемся с остальным. Прошу!
Я стиснула зубы и вышла. Мердок последовал за мной.
И только позабытый зомби печально мялся в углу…
До Виноградной мы домчались с шиком — на такси.
Мердок галантно помог мне выбраться из автомобиля, и я направилась прямиком к дому троллей.
Зацвели сливы, и в белой пене лепестков это нагромождение камней выглядело даже приветливо. И запах… Я позволила себе на мгновение прикрыть глаза и насладиться благоуханием цветущих садов.
Птицы поют, пчелы жужжат — красота!
Бабка Марья наблюдала поверх забора, для удобства подложив вместо ступеньки чурбачок.
Ох, какие слухи пойдут!
Кстати, надо бы ее порасспросить насчет мадам Цацуевой (ее дом почти напротив), вдруг что-то видела или слышала? Главное, не забывать делить все рассказанное на десять, а лучше на двадцать.
В писатели бы бабке Марье податься, с ее-то неуемным воображением!
— Хозяева! Эй, хозяева! — привычно завела я, и Мердок удивленно на меня покосился.
«Эх, белая кость! — подумала я снисходительно. — Не знаете вы быта и нравов частного сектора!»
Тролли все не отзывались.
Наконец бабка Марья не выдержала:
— Милка, да в запое они!
— И давно? — удивилась я.
Как говорится, вчера еще ничего не предвещало.
— Так с утречка прямо! — охотно поделилась бабка Марья. — Как ваши-то приехали, так тролли эти окаянные что-то там у себя бузить начали. А потом чую — звон. Кубками своими звенят, ироды!
И осуждающе покачала головой.
Я усмехнулась. Тролли действительно всегда пили из вместительных пол-литровых посудин, просто потому, что обычные рюмки им как слону дробина.
— А вы уверены, что они по-прежнему там? — осведомилась я, дернув за рукав Мердока, который уже открыл было рот.
