Прошло уже два дня, как Флореаля-Аполлона привели в Порт-о-Пренс и здесь по приказанию генерала Жефрара, заключили в тюрьму.

Было около восьми часов вечера. Флореаль-Аполлон сидел в темной камере на связке соломы. На его ногах были тяжелые колодки, руки скованы короткой цепью. Вторая цепь, прикрепленная к стене, охватывала его за пояс.

Устремив глаза на окно, он, пытаясь увидеть хоть клочок неба, предавался размышлениям. Последние события, очевидно, не оказали на него большого воздействия: его лицо было так же сурово и решительно а взгляд мрачен

— Два дня, — бормотал он, — и ни одной новости из гор. Неужели они меня забыли? Нет, они должны меня спасти! Что они сделают без меня? Но почему они медлят?

В это время в коридоре послышались шаги.

— Что нужно тюремщику здесь в это время? — с изумлением спросил он себя.

Шаги остановились перед дверью в его камеру. Послышался разговор двух людей. Флореаль-Аполлон приподнялся на локте и прислушался.

— Видно, у вас большая протекция, раз вам разрешили видеть узника? Разве вы его родственник?

— Нет, я его друг! — насмешливо ответил второй голос, поразивший Флореаля-Аполлона.

— Марселен? Живой? Что это значит? — спросил он сам себя.

— Вы знаете, что тюрьму закрывают в 10 часов, — сказал тюремщик.

— Вы придете сказать мне, когда нужно будет

— Вы знаете, что я должен запереть вас вместе с ним — такое условие.

— Мне все равно, только оставьте мне свой фонарь,

— Не знаю, могу ли я на это согласиться.

— Покорно благодарю, я тогда пойду спрошу разрешения.

— Ну, хорошо, держите фонарь, а я открою дверь.

— Давайте.

Флореаль-Аполлон услышал, как ключ поворачивается в замке. Послышался звук отпираемой двери. Он лег на солому и закрыл глаза.

Дверь отворилась.

— Я думаю, он спит, — сказал тюремщик.

— Не беспокойтесь, я разбужу его.

Тюремщик с ворчанием повесил свой фонарь и, сказав «Всего хорошего!», вышел из камеры.

— Смотрите же, не забудьте меня здесь, — сказал Марселен, — местечко-то не веселое.

— За вами придут!

С этими словами тюремщик запер дверь и удалился.

Марселен некоторое время прислушивался к его удаляющимся шагам. Когда они стихли, он облегченно вздохнул и повернулся к узнику.

Флореаль-Аполлон в это время уже приподнялся и внимательно смотрел на него.

— А вы разве не спите? — спросил Марселен.

— И не спал.

— Тем лучше, тогда вы все слышали?

— Да.

Марселен подошел к узнику.

— Ты разве не умер? — спросил Воду.

— Как видите.

— А я думал, что я отделался от тебя!

— Вы ошиблись, — проговорил юноша с иронической улыбкой.

Наступило молчание. Собеседники исподлобья наблюдали друг за другом. Наконец, Марселен отвернулся, презрительно пожав плечами.

— Я считал тебя более сильным.

— Зачем ты пришел сюда? — спросил его Воду.

— Спасти вас.

— Ты?

— Это вас удивляет?

— Конечно. Ты же мой враг!

— Совершенно верно, я ваш враг, но я пришел освободить вас.

— Не понимаю!

— Сейчас поймете. Я — ваш враг, так как вы нарушили данное мне слово. Вы обманули меня, вы хотели меня убить и если не убили меня, то только потому, что не смогли!

— Только об этом и сожалею теперь.

— Спасибо за откровенность. Но все-таки я пришел освободить вас.

Флореаль-Аполлон поднял голову.

— Врагов не спасают, — сказал он.

— Но ведь всегда бывают исключения!

— Не верю!

— Вы не правы. Только от вас зависит быть свободным менее, чем через час.

Воду с недоверием посмотрел на Марселена.

— Какие причины заставляют тебя поступать так?

— Она одна, но настолько важная, что на время заставляет меня забывать о своей ненависти.

— И эта причина?

— Прежде я ставлю одно условие, от исполнения которого зависит ваше освобождение.

— Говори!

— Поклянитесь мне священной змеей, что, исполнив священные обязанности, вы дадите мне полное удовлетворение, один на один, в оскорблении, которое вы мне нанесли!

— Чем руководишься, спасая меня?

— А я от вас требую честного слова!

Флореаль-Аполлон некоторое время раздумывал.

— Ну, хорошо, — вскричал он наконец, — клянусь тебе честью и священной змеей, что получишь от меня удовлетворение, какое желаешь. Теперь говори!

— Я глубоко вас ненавижу, но между мной и вами существуют неразрывные связи. Мы оби и носим священный знак Пурра Мои обязанности ясны я должен пожертвовать всем, чтобы только освободить вас А когда вы опять станете свободны, я снова стану ненавидеть вас, понятно?

Наступило молчание.

Флореаль-Аполлон долго рассматривал юношу.

— Понял!

— И что же вы решили?

— Я принимаю твое предложение!

Действительно, он не находил ничего подозрительного в поведении Марселена Долг оби повелевал действовать юноше именно таким образом.

— Хорошо, — сказал Марселен, — тогда за дело!

— Какие ж средства рассчитываешь ты применить?

— Самые простые — всегда самые лучшие!

— Ну?

— Мы выйдем отсюда самым коротким путем?

— Каким?

— Через дверь.

— Как?

— Когда тюремщик явится, чтобы выпустить меня, мы свяжем его. Затем вы наденете его платье, я возьму ключи. А мы оставим его здесь.

— Этот план действительно прост, но есть еще одно обстоятельство.

— Какое?

— А это, — сказал негр, показывая на свои цепи.

— У меня есть инструменты.

— Правда? — обрадованно вскричал негр.

— Смотрите!

С этими словами Марселен вытащил связку инструментов и освободил заключенного.

— Вот и готово! — сказал он.

— Ух! — с облегчением вздохнул негр.

— Не торопитесь, папа Воду, впрочем, у нас есть еще время. Предоставьте мне действовать самому.

— Что же еще?

— Остаются еще две цепи, но их разбить легко.

— Так разбей их скорее!

— Тише, так нельзя действовать!

— Почему?

— Потому что, если мы их снимем, вы сразу вскочите на ноги, не так ли?

— Да.

— А этого и не нужно делать. Вам нужно остаться так, как вы есть. Вы же не считаете тюремщика идиотом: он, что войдет в камеру, увидя вас без цепей? А тогда мы оба погибнем здесь.