Вбежав в хижину, Жозеф Колет первым делом забаррикадировал дверь нагромоздив перед нею стулья и скамейки. Потом, зарядив свой револьвер и заткнув его за пояс он приблизился к г де-Бирагу с откровенной радостью, в искренности которой невозможно было сомневаться.

— Слава Богу! — воскликнул он, крепко пожимая ему руку. — Я нахожу вас живым и здоровым!

— Э, мой милый Жозеф Колет, — смеясь отвечал г де-Бираг, все еще стоя перед девушкой и стараясь закрыть ее. — Как вы догадались, что мне грозит смерть?

— Но я так боялся что с вами случится несчастье!

— Почему же это?

— Потому что сегодня вечером вы вели себя довольно глупо!

— Благодарю вас! — отвечал молодой человек.

Одновременно он пытался увести своего друга на другой конец комнаты и в то же время делал незаметные знаки негритянке, чтобы она занялась девушкой

— Дорогой мой! — добавил он, смеясь. — Вы знаете, что я не разделяю вашего беспокойства в стране, где честность жителей вошла в пословицу.

Жозеф Колет печально покачал головой.

— Обстоятельства сильно изменились!

— Вы пугаете меня!

— Не смейтесь, мой друг, Уверяю вас, что я говорю совершенно серьезно!

— Объясните же, ради Бога, в чем дело?

Метис бросил вокруг себя настороженный взгляд.

— Место, где мы находимся, — тихо сказал он, — неудобно для подобных объяснений. Пока удовольствуйтесь моими словами: подвергались большой опасности.

— Но скажите же мне, как вы так неожиданно очутились в этом месте с револьвером в руках?

— Можете добавить еще, что этот револьвер был разряжен мной в нескольких шагах от хижины.

— На вас кто-нибудь напал?

— Не знаю, но я услышал подозрительный шум в кустах, заметил, как подобно двум раскаленным углям, сквозь листву блестели два сверкающих глаза. Мне показалось даже, что мимо моих ушей просвистел камень…

— И тогда?..

— Тогда я выстрелил. В кустах раздался сдавленный крик, там зашумело, послышался чей-то шепот. Но тут увидя открытой дверь этой хижины, я поспешил сюда и забаррикадировал ее, чтобы не быть застигнутым врасплох в этой берлоге.

— Хорошо. Вы объяснили мне все, что мне хотелось знать. Тогда скажите откуда вы пришли?

— Откуда?..

— Да.

— Хорошо, отсюда!

И Жозеф Колет, который уже давно заметил двух женщин, неподвижно стоящих в стороне, бросился к мулатке и, схватив ее за руки, заставил поднять лицо.

— Так это правда? — с изумлением прокричал он. — Она! Она здесь!

— Брат… — пробормотала девушка.

— Молчи! — вскричал он громовым голосом и хватая за руку г. де-Бирага, печально добавил: — Вы изменили мне?

— Я? — с изумлением вскричал молодой человек, — право же — но, сообразив насколько скомпрометировали бы эти слова сестру его друга, он внезапно умолк.

— Ну! — повелительно сказал Жозеф Колет.

— Хорошо, — холодно отвечал тот. — Но только здесь я не смогу объясниться с вами.

— Пусть будет по-вашему! Но смотрите, я требую этого объяснения!

— И оно будет вам дано!

— Вы клянетесь мне в этом?

— Честью заверяю вас!

— Честь? — с горькой улыбкой повторил Жозеф Колет, глядя на обоих молодых людей.

— Милостивый государь, — с достоинством проговорил г. де-Бираг, — не торопитесь считать виновными тех, невинность которых вам скоро будет доказана!

— Бог видит, что меня обманули.

— Вскоре вы получите доказательства.

Жозеф Колет молча и печально покачал головой.

В комнате воцарилось молчание.

Между тем, снаружи ураган свирепствовал с двойной яростью. Завывания бури наполняли воздух стонущими звуками.

После нескольких секунд молчания, во время которых трое собеседников украдкой бросали вокруг себя странные взгляды, Жозеф Колет вдруг поднял голову и, проведя рукой по своему лбу, как бы желая отогнать от себя навязчивую мысль, резко обратился к молодому человеку.

— Вы пойдете со мной?

— Конечно.

— Тогда идемте, мы и так пробыли здесь довольно долго!

Все это время молодая девушка не проронила ни одного звука, не сделала ни одного жеста; она только куталась в свой платок, чтобы заглушить свои рыдания.

Между тем, негритянка, воспользовавшись тем, что никто не обращает на нее внимания бросилась в соседнюю комнату и заперлась там.

Жозеф Колет, осмотревшись вокруг настороженным взглядом, подошел к окну и, взяв висевший у него на шее серебряный свисток, свистнул в него. Почти в ту же минуту раздался топот лошадей и перед хижиной появилась дюжина кавалеристов с зажженными факелами.

Это были слуги Жозефа Колета, душой и телом преданные своему господину.

Молодые люди вышли. Метис нес свою сестру на руках. Лошадь г. де-Бирага оказалась привязанной неизвестной рукой к стволу акажу.

Молодые люди сели в седла: плантатор посадил свою сестру, почти лишившуюся чувств, перед собой, и кавалькада двинулась в путь.

Между тем, ураган все еще не прекращался. Небо, изборожденное молнией, казалось, словно пылало огнем. Страшные раскаты грома потрясали воздух; дождь лил потоками, так что лошади шли по самый пояс в воде. Буря гнула большие деревья, словно соломинки, вырывала с корнем и бросала их далеко.

Словом, природа, казалось, была охвачена одной из тех катастроф, которые в несколько часов совершенно изменяют вид местности.

Всадники, лошади которых как будто обезумели, вихрем неслись, подобно легиону призраков.

Ночь была ужасная. Все было разрушено, перевернуто.

Вдруг, среди этого хаоса бури, раздался страшный крик мучительной агонии, какой человек испускает в минуту своей смерти.

Вслед за тем поднялись неистовые вопли в горах и при свете молнии, в нескольких шагах от дороги, наши всадники заметили бесновавшуюся толпу из сотни или более лиц, которые с непостижимой быстротой вертелись, производя какие-то странные движения.

Вдруг все это исчезло.

— Воду! Воду! — кричали объятые ужасом всадники.

— Воду? Что это значит? — спросил было г. де-Бираг.

— Молчите, если вы только дорожите своей жизнью! — быстро проговорил Жозеф Колет таким голосом, что молодой человек сразу же непроизвольно замолк, несмотря на всю свою храбрость.