— Может быть, ему нужен совсем другой ключ, — предположила Рут.

— Нет–нет, именно этот ключ ему нужен, — возразил Филипп.

— Не обязательно. Было же два ключа, верно? Оригинал и дубликат, сделанный вами в Виндзоре. Один вы отдали инспектору, а…

— Да, но дубликат был точной копией оригинала, в этом нет и тени сомнения.

Инспектор положил трубку в пепельницу и подался вперед.

— Ключ у вас с собой, мистер Хольт?

Филипп кивнул и достал из кармана ключ, а Гайд в это время порылся в ящике стола и вынул оттуда глянцевый снимок.

— Вы знаете, — сказал инспектор, — что оригинал я вернул миссис Кэртис, поскольку он несомненно принадлежал ей, но предварительно заказал несколько снимков в дело.

Он положил отпечаток рядом с ключом, который ему передал Филипп, и стал внимательно рассматривать их через лупу.

— Они абсолютно идентичны во всех отношениях… кроме… Бог ты мой! Вот так за деревьями можно не увидеть леса! Я сравнивал зубцы, а дело вовсе не в них. Посмотрите сами.

Филипп и Рут нетерпеливо вытянули шеи и подались вперед, чтобы лучше рассмотреть дубликат ключа и снимок оригинала.

— Не вижу разницы, — проговорила Рут.

— Погодите‑ка! Номер! — голос Филиппа дрогнул.

— Точно! На дубликате номера нет, зато есть на оригина ле. Флетчер гонялся вовсе не за ключом, а за его номером. В нем, видимо, заключена недостающая часть кода.

— Не понимаю, — удивился Филипп. — Какого кода?

— Помните фотографии с аккордеоном?

— Как их забудешь? — пробормотал Филипп.

— Совершенно верно. Подозревая, что в них заключена какая‑то тайна, я послал их в шифровальный отдел и попросил поработать над ними. Они прислали ответ, в котором говорится, что для расшифровки текста им требуется вторая половина кода, — инспектор протянул руку к телефону. — Я послал им книгу Беллока, но они её вернули, заверив меня, что я ошибаюсь… Алло, говорит Гайд. Попросите майора Осборна.

— Инспектор, какой код может быть на пачке фотографий? — удивилась Рут.

— Код — в положении пальцев, мисс Сандерс. Вспомните: Квейл и Флетчер, фотографируя миссис Стэнсдейл, каждый раз иначе располагали её пальцы на клавишах. И мы думаем, что каждая фотография представляет какое‑то число, либо ноту. Флетчер, видимо, считал, что у Квейла нет от него секретов, а Квейл утаил, что на ключе от квартиры его сестры — вторая половина кода. Думаю, из‑за этого они и рассорились. С тех пор Флетчер рвет и мечет, чтобы заполучить… — Он оборвал рассказ на полуслове и стал говорить в трубку. Алло, майор Осборн?.. Ох, черт… Говорит инспектор Гайд. Попросите его позвонить мне, как только вернется. Спасибо.

Гайд не скрывал разочарования. Встав, заходил по кабинету. Остановился рядом с Филиппом и внимательно посмотрел на него.

— Мистер Хольт, оставляя в стороне ваше вчерашнее прегрешение, наш договор о сотрудничестве все ещё в силе?

— Совершенно определенно. Но предупреждаю: я ничего не понял насчет кода. Код к чему?

— На сто процентов я ещё не уверен. Мы будем знать, когда майор Осборн и его команда займутся этим. Но им потребуется время, и нам не стоит прохлаждаться, дожидаясь их решения. У меня есть предложение — боюсь, немного неортодоксальное…

— Я голосую за все неортодоксальное, — с улыбкой заявил Филипп.

Гайд осторожно кашлянул.

— Да, я это заметил. Так вот что я вам предлагаю: отправляйтесь в больницу навестить капрала Вильсона.

— Что в этом необычного?

— В самом визите — ничего. Несколько необычно то, что вы ему скажете. Причем сделать это можете только вы, поскольку для меня — лица официального — это исключено.

— Звучит интригующе. Что я должен ему сказать?

— Слушайте внимательно, — сказал инспектор, усаживаясь за стол, и стал излагать свой план.

— Энди, ты когда‑нибудь слышал о Сцилле и Харибде? — спросил Филипп человека, лежавшего на угловой койке в больничной палате. Тот упорно избегал его взгляда.

— Это кто? Новая бит–группа?

— Сцилла и Харибда — два знаменитых чудища греческой мифологии. Они жили на двух скалах по сторонам узкого пролива где‑то между Италией и Сицилией. Моряки, проплывавшие между этими скалами, делали это с риском для жизни.

— А ко мне какое это имеет отношение?

— Я просто пытаюсь тебе пояснить, в каком положении ты окажешься, когда через неделю–другую выйдешь из больницы.

— А я не нуждаюсь ни в каких пояснениях.

— Нет, нуждаешься. Ты попадешь как раз в тот узкий пролив между Сциллой и Харибдой, и я не дам и пенни за твою жизнь.

— Я могу сам позаботиться о себе, приятель.

— Можешь? Очень сомневаюсь, Энди. Мне кажется, в твоем положении ты долго не продержишься. Ты нарвешься либо на многоглавого монстра безжалостных людей, пытавшихся убить тебя и уже убивших Рекса, Квейла, Клер Сэлдон, либо тебя затянет в водоворот–западню, расставленную для тебя полицией. Когда это время придет, тебе понадобятся друзья, Энди, настоящие друзья. Не тешь себя иллюзиями относительно инспектора Гайда. Он временно оставил тебя в покое, пока ты в больнице, но поверь мне, он навалится как бульдозер, как только ты выйдешь из этой палаты. Теперь, когда они взяли Флетчера, их не удержать.

— Кого они взяли?

— Флетчера. Его арестовали вчера, — солгал Филипп. — Говорю тебе, теперь Гайда не удержать, он как паровоз прет на всех парах. Не думаю, чтобы Флетчер легко раскололся, но ты же знаешь, как это бывает: когда этих так называемых крутых ребят прижмут, они утопят кого угодно, лишь бы спасти свою шкуру.

Лоб Энди стал покрываться мелкими каплями пота. Он лихорадочно облизал губы.

— Черт меня подери, если я понимаю, о чем ты говоришь! Я никогда не слышал ни о каком Флетчере.

Филипп иронически хмыкнул.

— Да перестань же, Энди! Никакой судья в мире не поверит тебе, выслушав показания Флетчера. Имей в виду, что половина того, что он о тебе говорит, — неправда. Совершенно ясно, что желая выгородить себя он валит все на других. А о тебе и Рексе он наговорил достаточно, чтобы посадить вас лет на…

— Проклятая свинья! — прошипел Энди. — Я знал, что ему нельзя доверять.

Сердце Филиппа забилось. План, задуманный инспектором, удался. Но, подавив волнение, он постарался взять себя в руки.

— Ты, конечно, здорово влип, — сочувственно согласился Филипп, беря из шкафчика журнал и лениво его пролистывая. Как ты умудрился связаться с таким типом?

— Ну… мы как‑то были на стриптизе в Сохо, Рекс и я.

Клиф наткнулся на нас случайно. Я давным–давно его не видел. Он… э–э… ну, мы с ним проворачивали раньше кое–какие делишки — с армейскими припасами, которые я мог достать.

— Только не говори мне, что Флетчер служил в армии.

— Он — нет. Служил я. А он мог сбывать товар на черном рынке. Мы на этих делах неплохо погрели руки. Вот с тех пор я его и не видел! А с чего это вдруг я тебе все рассказываю? Ты же сказал, что Флетчер уже…

— Да ведь это долгая история, — поспешил перебить его Филипп. — Гайду, чтобы все распутать, понадобится не меньше месяца.

Филипп вел рискованную игру, но решил не отступать, не добившись главной цели.

— Гайд добивается правды о том, как взяли банк в Гамбурге.

Страх молнией сверкнул в глазах Энди — стрела попала в цель. Филипп подавил охватившее его волнение и добавил как бы невзначай:

— Если верить Флетчеру, организатором всего дела был ты.

— Проклятый лжец! Мы с Рексом были у него на подхвате. Если бы мы не залезли к нему в долги, никогда бы не пошли на это.

— В долги? Значит, он взял вас за горло? Как это случилось?

— Я уже сказал, что мы столкнулись с ним на стриптизе. Немного выпили, потом он пригласил нас в классное место, где веселились не одни проститутки и выпивка была настоящая. Местечко это на самом деле не для таких, как я, но Рексу оно понравилось, ну и, конечно, он понравился дамам, а я как бы в придачу. Я не очень‑то соображал, что к чему, пока позже Клиф не отвел нас в заднюю комнату. Там играли в карты. Мне в свое время приходилось выигрывать и потому захотел попробовать. В общем нам перепало восемьдесят фунтов на всех. Потешили душу.