— В те времена все было, наверное, по-другому, не так, как сейчас.

Райхен вздохнул, должно быть вспоминая далекое прошлое:

— Да, по-другому. Темные Гавани не гарантировали безопасности, как сегодня. Никаких заборов под высоким напряжением, никаких датчиков движения и камер наблюдения. Проблемы с Отверженными возникали от случая к случаю: один или двое вампиров поддавались Кровожадности и набрасывались на людей, их ловили и сажали под замок. Но тот случай был особым. Отверженные нападали не только на людей, но и на вампиров. Они объединились в группу и охотились, видимо, ради забавы. Им удалось проникнуть в одну из Темных Гаваней, и за ночь они изнасиловали и убили довольно много женщин, погибло несколько вампиров Рода.

Элиза внутренне содрогнулась, представив, какой ужас охватил жителей Темной Гавани после такого зверства.

— И чем же Тиган вам помог?

— Он, вероятно, путешествовал по Германии и оказался в Грюнвальдском лесу, где столкнулся с ранеными вампирами из пострадавшей Темной Гавани, входившей в мою общину. Когда он узнал, что случилось, он пришел ко мне и предложил свою помощь. Разумеется, в ответ мы предложили ему вознаграждение, но Тиган отказался. Я не знаю, как он это сделал, но он выследил каждого Отверженного и всех уничтожил.

— Сколько их было?

— Шестнадцать дикарей, потерявших рассудок от Кровожадности, — почти с благоговейным трепетом сообщил Райхен.

— О господи! — воскликнула пораженная Элиза. — Так много…

— Если бы не Тиган, Темной Гавани в Берлине, такой, какой ты видишь ее сейчас, возможно, и не существовало бы. Он в одиночку выследил и убил шестнадцать Отверженных, после чего отправился своей дорогой. И только спустя много лет, когда с оставшимися в живых воинами Ордена обосновался в Бостоне, он вновь дал о себе знать.

Рассказ Райхена привел Элизу в замешательство. С одной стороны, ее удивил героизм Тигана, а с другой — охватил ужас. Конечно, ей было известно, что Тиган опытный воин, безжалостный и смертельно опасный, но она даже не подозревала, на что он действительно способен.

А она осмелилась так себя вести с ним прошлой ночью. Принудила его к осквернению священных уз крови. До какой степени она, должно быть, унизила его! Просто чудо, что он в бешенстве не разорвал ее в клочья, хотя у него были на то все основания.

Господи!.

Если бы все отвратительное и ужасное, что рассказывают о воинах Ордена и во что она привыкла верить, хотя бы отчасти было правдой, она сейчас не стояла бы здесь. Осознав все это, Элиза почувствовала слабость, в ушах зазвенело, словно над головой закружился рой комаров.

— Андреас… думаю, я бы не отказалась что-нибудь выпить.

— Конечно. — Райхен предложил ей руку, и она с радостью ухватилась за нее. — Пойдем, я представлю тебя гостям и позабочусь, чтобы ты чувствовала себя комфортно.

Тиган дождался, когда они ушли, и только после этого начал спускаться по той же лестнице, хотя легко мог просто перепрыгнуть через перила красного дерева и приземлиться на мраморном полу фойе тремя этажами ниже.

Он целый день узником просидел в особняке и, с трудом дождавшись вечера, направлялся на охоту, но голос Элизы заставил его остановиться. Он наклонился и посмотрел вниз в тот самый момент, когда Райхен, элегантный и обаятельный, во второй раз за сутки поцеловал ей руку. Он назвал Элизу изысканной — такой она и была.

Темно-синее платье идеально сидело на ее миниатюрной фигурке. Обнаженные плечи и короткие светлые волосы подчеркивали изящную линию шеи, которая притягивала взгляд Тигана. Под самым ухом Элизы пульсировала жилка, биение эхом отзывалось у Тигана в венах даже тогда, когда женщина скрылась из виду.

Черт, ему нужно подкрепиться.

И как можно скорее.

В полном боевом облачении Тиган поспешил через вестибюль к выходу, горя желанием убраться отсюда немедленно. Он прошел мимо открытых дверей зала, стараясь не обращать внимания на звуки струнного квартета и гудение голосов.

Однако Тиган не мог не заметить, как Элиза держала Райхена под руку, пока тот представлял ее гостям. Она выглядела такой элегантной и утонченной, идеально вписываясь в элитное общество Темной Гавани!

Совершенно очевидно, что это был ее мир, а его участь — бродить по улицам, пачкая руки кровью врагов.

«Да, мне здесь не место», — подумал Тиган, чувствуя, как в нем закипает злоба.

Входя в зал под руку с Райхеном, Элиза окинула взглядом толпу собравшихся гостей. Их было не менее полусотни, возможно, даже больше, некоторых Элиза встречала раньше на приемах, где бывала с Квентином. Как только она появилась в дверном проеме, разговоры стихли, головы повернулись и все взгляды обратились на нее. Струнный квартет заиграл тише, позволяя Райхену представить ее гостям.

Он знакомил ее со всеми по очереди. Лица, имена… вскоре все они смешались в голове Элизы. Она принимала соболезнования и не без гордости выслушивала лестные отзывы о своем погибшем муже от работавших с ним сотрудников Агентства, которых немало было в зале. Ее спрашивали о причине визита в Берлин, но Элиза ловко уклонялась от ответа. Ей казалось неблагоразумным обсуждать дела Ордена на приеме, более того, невозможно было упомянуть о ее сотрудничестве с воинами, не объяснив, как это сотрудничество началось.

Какой бы шок она вызвала у политической элиты Темной Гавани, расскажи им, что всего несколько дней назад на вечерних улицах Бостона она с кинжалом в руках охотилась на Миньонов!

Бунтарский дух побуждал ее заявить об этом во всеуслышание, чтобы посмотреть, как вытянутся лица важных чиновников. Однако вместо этого Элиза потягивала вино из бокала, который принес Райхен, и без особого внимания слушала без умолку болтавшего сотрудника Агентства. Импозантный блондин старался произвести на нее впечатление, рассказывая, как доблестно служит Агентству практически всю жизнь. Он развернул перед ней почти столетнюю историю военных баталий, в подробностях живописуя свои заслуги. Элиза в нужный момент кивала и улыбалась, размышляя, сколько времени ей потребуется, чтобы осушить бокал.

Наконец она допила французское вино.

— О, ваша служба достойна похвалы, Вальдемар, — сказала Элиза, прерывая затянувшийся монолог. — Извините меня, пожалуйста, кажется, вино немного ударило мне в голову.

Высокомерный блондин выразил сожаление, что она не успела услышать о его знаменательной стычке с Отверженным в Тиргартене, после которой ему наложили целых двадцать швов, но Элиза лишь вежливо улыбнулась, растворяясь в толпе.

Среди гостей, благоухающих изысканными духами и шуршащих шелками, кто-то неожиданно схватил ее за руку:

— Элиза, о господи, как я рада тебя видеть!

Ее заключили в крепкие объятия, а когда выпустили, Элиза испытала неподдельную радость, узнав старую подругу:

— Анна! Привет! Ты чудесно выглядишь.

— Боже, сколько же лет мы не виделись? Наши мальчики были тогда совсем маленькими, кажется, им и шести еще не исполнилось.

— Им было семь, — сказала Элиза, мысленно вернувшись в те годы.

Кэмден и сын Анны, Томас, быстро подружились и все лето были неразлучны, пока супруга Анны не перевели в Европу.

— Поверить не могу, как быстро летит время! — воскликнула Анна, затем сжала в ладонях руку Элизы. — Мы, конечно, слышали о том, что случилось с Квентином. Мне очень жаль. Тяжелая потеря.

Элиза попыталась улыбнуться:

— Спасибо. Это было… трудное время. Но я стараюсь научиться жить без него.

Анна покачала головой:

— И бедняжка Кэмден, он еще такой юный, представляю, каково ему было пережить смерть отца. Как он справился? Он с тобой в Берлине? Я знаю, Томас был бы рад с ним встретиться.

От этих самых обычных в таких случаях вопросов Элизе стало дурно. Боль от потери сына была еще слишком сильна. Настолько, что Элиза потеряла дар речи.

— Кэмден… нет, он не здесь. Несколько месяцев назад в Бостоне произошел несчастный случай… Кэмден… с ним случилась неприятность, и он… — Элиза набрала в легкие воздуха и с трудом выдавила: — Кэмден был убит.