— Лукан, — выдохнула Габриэлла, — о боже…

— Да, так лучше, — чуть слышно пророкотал Лукам ловя губами ее губы и быстро доводя до оргазма.

Судорога в теле угасла, и Габриэлла посмотрела на него чуть затуманенными, наполненными сладкой негой глазами:

— Твое эго безгранично.

Лукан вздернул бровь и усмехнулся:

— Не буду с этим спорить.

С притворным недовольством округлив глаза, Габриэлла взяла его за руку и направилась к дверям апартаментов. Лукан мог бы остаться с ней в постели на всю ночь, он не уставал заниматься с ней любовью, не уставал доставлять ей радость и наслаждение. Но ночь была временем активных действий не только для воинов Ордена, но и для их подруг, доказавших, что они могут быть незаменимыми помощницами в борьбе со злом, о котором знали немногие и которое, расползаясь по земле, по всем признакам стремилось к одной цели — тотальной войне.

Слава богу, по крайней мере, зло обрело имя — Драгош. За последние несколько месяцев Ордену удалось собрать достаточно информации о вампире второй генерации и той деятельности, которую он вел в течение десятилетий, возможно столетий, успешно скрываясь под различными именами и масками, вступая в тайный сговор с различными структурами внутри Рода. Но еще осень многое оставалось неизвестным — пожалуй, самое страшное. Сейчас перед Орденом стояла задача установить местонахождение Драгоша, выявить все его связи и пресечь его деятельность, пока ситуация не дошла до критической точки.

Прошлым летом в окрестностях Монреаля Орден уничтожил место встречи Драгоша и его сторонников, хотя ее цель им тогда установить не удалось. Неожиданное появление воинов заставило Драгоша и его сообщников спасаться бегством. В ходе операции Орден пополнился. Одним из новых членов стал вампир первой генерации, которого Драгош вырастили обучил только одному делу — убивать. Но Охотник, так звали вампира, вместо того чтобы беспрекословно служить Драгошу, выбрал служение Ордену, хотя Лукан не спешил считать его собратом по оружию. Вампир был похож на холодную стальную машину — скрытный и замкнутый, он все время держался особняком. Да и трудно было представить веселым и общительным парнем вампира-убийцу, который с рождения воспитывался в убогом подвале под присмотром миньона. За все это время Охотник не дал ни единого повода не доверять ему, но Лукан видел в нем одинокого волка, еще ничем не доказавшего свою преданность Ордену.

Второго новичка Орден принял безоговорочно. Это была Рената, Подруга по Крови Николая. Вместе с Габриэллой двигаясь по лабиринту коридоров к технической лаборатории и проходя мимо тренировочного зала, Лукан увидел Нико и Ренату, соревновавшихся, кто первым превратит свою мишень в труху. Они были практически равными соперниками, и Нико это увлекало, но любовь к оружию не была главной соединяющей их силой, они взяли под крыло и воспитывали маленькую девочку с отметкой Подруги по Крови, сироту по имени Мира, которую спасли в Монреале от смерти.

Вместе с Нико и Ренатой в зале тренировался Тиган, бывший в Ордене с первых дней основания, и его Подруга по Крови — Элиза. Завидев Лукана и Габриэллу, Тиган, наклонившись к уху Элизы, что-то сказал ей, затем поцеловал и вышел в коридор.

Кивком он приветствовал Габриэллу, но когда повернулся к Лукану, его зеленые глаза смотрели сурово и холодно, он спросил по-деловому:

— Сегодня ночью ты говорил с Гидеоном?

Лукан покачал головой:

— Мы только идем в лабораторию. Есть основания полагать, что предстоящая ночь готовит неприятный сюрприз?

— Плохие новости из Германии, — ответил Тиган. — Ты ведь помнишь о взрыве в Берлине, который уничтожил Темную Гавань Андреаса Райхена?

— Конечно. — Лукан отлично помнил несчастный случай, в результате которого Орден потерял одного из своих надежных союзников — настоящего друга. Райхен погиб при взрыве дома вместе со всей своей семьей. Воины с трудом пережили эту потерю, и не только потому, что Райхен весьма эффективно помогал им в поисках Драгоша, он был просто хорошим парнем, с чувством чести и заслуживал дожить до мирных, спокойных дней, которые обязательно наступят благодаря и его усилиям.

Голос у Тигана был таким же суровым и холодным, как и его глаза:

— Гидеон получил сообщение из Гамбурга. Прошлой ночью похожий взрыв уничтожил еще одну Темную Гавань. Остались покрытые пеплом руины.

— О боже, — прошептала Габриэлла, еще крепче сжимая руку Лукана. — Никому не удалось выжить?

— Один уцелел, — ответил Тиган, — агент из группы Охраны дома. Ему удалось спастись и сообщить об атаке. Но спустя несколько часов он умер.

— Атаке? — переспросил Лукан и нахмурился, ему этот факт не понравился. — Что конкретно нам об этом известно?

— Пока немного. Гидеон напрягает Intel, качает информацию. Агентство безопасности молчит об этом случае. Уничтоженная взрывом Темная Гавань принадлежала одному из его директоров — Вильгельму Роту, он из второй генерации. По всей видимости, самого директора и его Подруги по Крови в городе не было. Можно сказать, им сильно повезло.

Лукан не знал Рота. Орден не мог похвастаться дружескими связями с Агентством безопасности ни в Штатах, ни за их пределами. Орден считал агентов преимущественно напыщенными болтунами, а агентство, в свою очередь, смотрело на воинов как на банду опасных головорезов, презирающих закон.

В каком-то смысле они были правы, и Лукан признавал это. Воины никогда не прибегали к приемам «групповой мастурбации» и не имели привычки прятать голову в песок, что в понимании Агентства безопасности считалось «соблюдением закона». Они предпочитали не сдерживать себя такими законами, а действовать — решать проблему без лишних обсуждений и отлагательств. И если сотрудникам агентства, подобным Вильгельму Роту, это не нравилось, воины великодушно позволяли им поцеловать себя в зад, то есть оставаться при своем мнении и не стоять у них на дороге.

— Посмотрим, что удалось узнать Гидеону, — сказал Лукан и вместе с Габриэллой продолжил путь к лаборатории, невольно вспомнив, как еще недавно они с Тиганом — оба G1, связанные жизнью уже несколько столетий, — были готовы вцепиться друг другу в глотку. А сейчас как близкие товарищи шли в лабораторию, служившую комнатой для совещаний, где их ждали остальные воины. С их появлением воздух в лаборатории мгновенно уплотнился и наэлектризовался — появились самые древние и самые могущественные представители Рода.

Трое из свежего пополнения — Кейд, Брок и Чейз — были в облачении, привычном для ночного патрулирования: джинсы, рубашки, кожаные куртки, ботинки на рифленой подошве — все черного цвета, на поясе арсенал полуавтоматических пистолетов и комплект холодного оружия. Троица воинов, еще не успевших обзавестись Подругами по Крови, без устали вела охоту на темных улицах Бостона, а затем в ночных клубах города продолжала охоту уже совершенно иного рода.

Воины, имевшие пары, также выполняли возложенные на них обязанности, но глядя на них — Рио сидел рядом со своей подругой Дилан, Данте, пикируясь с Чейзом, поглаживал живот своей находящейся на шестом месяце подруги Тесс, — Лукан отчетливо понимал, что в бункере произошли перемены. «Радикальные», — подумал он, когда Габриэлла высвободила руку и села на пол рядом с Мирой и Саванной, подругой Гидеона, компьютерного гения Ордена. Лукан почувствовал легкое напряжение, наблюдая, как Габриэлла, улыбаясь, весело болтает с девочкой и Саванной, которые катали по полу резиновый мячик, не позволяя маленькому, Безобразного вида терьеру, принадлежавшему Данте и Тесс, поймать игрушку.

Эта умильная сцена чертовски расслабляла.

В течении последнего года бункер Ордена каким-то естественным образом из военного бастиона превратился в уютный дом. И это обстоятельство сильно беспокоило Лукана, потому что дом было легче разрушить, чем крепость, особенно в военное время. Он холодел при мысли, как легко может оборваться жизнь тех, кто дорог его сердцу.

— По лицу вижу, что Тиган успел тебе рассказать о последних событиях в Гамбурге, — сказал Гидеон, отъезжая на стуле от ряда компьютеров и серьезно глядя на Лукана поверх очков с голубыми стеклами. — Готов услышать о самых неприятных подробностях?