Наши взгляды на секунду встретились, и я подмигнул ему.

— Это он виноват! Он напугал мою дочь! — закричал этот гад, показывая пальцем в мою сторону.

— Борис Егорович, держите себя в руках. Серёжа тут ни при чём, — резко ответила ему Лена. — Уже разобрались.

— Тогда потрудитесь объяснить… — Апраксин аж покраснел от злости.

— Сейчас вернусь и всё вам объясню, — ответила Лена. — И задам пару вопросов.

Как же это приятно, когда тебя кто-то поддерживает. Я был очень благодарен ей.

Невзначай прижался к её упругой девичьей груди. И пожалел в который раз, что появился в этом мире в теле младенца.

Очень важный вывод, к которому я пришёл — главное — не растерять то зыбкое доверие, которое появилось ко мне. Не косячить и побольше улыбаться. Улыбка — наше всё.

Лена была бы неплохим щитом от вот таких мразей, как Апраксин и его дочурки с садистскими наклонностями. Интересно, с чего она такая неуравновешенная? Небось, подливают вино ей в бутылочку, вот и расшатали психику ребёнка.

Когда Лена вынесла меня в подобие столовой, я увидел длинный стол, за которым сидел весь наш младенческий отряд. Пятнадцать отпрысков серьёзных аристократов столицы.

Некоторые дети постукивали от нетерпения деревянными ложками по столу. А два повара шустренько выставляли перед ними блюда, в которых дымилась молочная рисовая каша.

Хороший выбор. Да и аромат от неё шёл отменный. Судя по жёлтым ещё неразмешанным лужицам в тарелках — масла не пожалели.

Лена усадила меня за стол, затем тяжко вздохнула и вышла обратно в коридор. Конечно, я надеялся, что она пошлёт Бориса куда подальше. Но понимал — ей придётся от него выслушать достаточно обвинений на мой счёт. И может потом уже послать? Эх, мечты, мечты…

Передо мной уже поставили блюдо. Я уже умел держать ложку. Хотя удобней, казалось, сжать её в кулаке, чем растопыривать пальцы, как привык я это делать в прошлой жизни. Всё-таки моторика у меня развита была не шибко.

Когда на меня нацепили слюнявчик, я, не спеша, приступил к вкусному завтраку, продолжая ловить на себе взгляды стаи шакалят Демидова-младшего.

Смотрите, черти, пока есть чем смотреть. А я назло вам не буду обращать на вас внимание.

В кабинете Елены Юрьевны, ясельная группа элитного детского сада «Сказка».

Когда Борис выходил на улицу после разговора с Галиной Дмитриевной, директором детского сада, ему позвонила одна из воспитательниц. Он услышал, что у его дочери истерика. И тут же помчался в ясельную группу.

И это элитный сад, называется? Кто же довёл его дочь до такого состояния⁈

А затем ему вывели Юленьку. Она ревела, не переставая. У его дочери был сильный испуг.

И только потом, встретившись взглядом с мелким мерзавцем, который подмигнул ему, барон вскипел от гнева. Опять этот отпрыск Смирновых довёл его дочь⁈

Сейчас Борис сидел в кабинете и нервно складывал и раскладывал носовой платок, искоса поглядывая на воспитательницу.

— Рассказывайте, что произошло, — хмуро подбодрил он Елену Юрьевну. Она странно на него смотрела, подбирая слова.

— Скажите, ваша дочь боится различных жучков, паучков? — спросила, наконец-то, девушка. — Может быть, у неё боязнь насекомых?

— Вы о чём вообще⁈ — вскрикнул Борис. — Чтобы моя дочь боялась каких-то козявок? Да она их давит пачками у нас во дворе!

— Странно, но именно небольшой паук её и напугал. Так мне Серёжа сказал… тот мальчик, на которого вы накричали, — с укором посмотрела на него воспитательница.

— Я вам так скажу, — засопел Борис, сдерживая гнев. — Это ещё тот выродок, уж поверьте! Он уже раньше пугал мою дочь. И теперь это повторилось! Да его надо высечь ремнём за такое!

— Советую вам успокоиться, Борис Егорович, — добавила холодка в голос Елена. — Я не ваша служанка, чтобы мне говорить, что делать. И у нас приличное заведение, а не пыточная. Почему вы так ненавидите этого ребёнка?

— Потому что есть на это причины, — прошипел Борис.

Он не собирался посвящать эту соплячку в свои дела. Но и сдержаться тоже был не в силах.

— Я советую вам ещё раз — успокойтесь, выдохните. Уверена, это досадное недоразумение, — ответила Елена. — Пусть это остаётся между нами. От себя обещаю, что мы будем пристальней наблюдать за вашей дочуркой.

— Я требую, чтобы её перевели в другую группу. Подальше от этого… — Борис думал, какое слово подобрать, но так и не смог.

— К сожалению, у нас одна ясельная группа. Мы можем только отделить её от Серёжи, чтобы они играли в разных углах комнаты, — предложила воспитательница.

— Хотя бы так, — Борис справился с раздражением, оно постепенно начало утихать.

Нельзя так. Если он хочет, чтобы к его дочери нормально относились, следовало сгладить осадок от столь эмоциональной беседы.

— Вот, — Борис достал из внутреннего кармана визитку, протягивая его девушке. — Простите, я немного погорячился. Наша семья занимается виноделием. Если решитесь посетить наш магазин, позвоните, сделаем вам хорошую скидку.

— Извините, но я не пью, — смутилась Елена.

— Берите-берите, может, кому из друзей или знакомых захочется попробовать хорошего вина. В столице такое почти никто не производит, — рука Бориса с визиткой замерла над столом.

— Ну хорошо, — ответила Елена, забирая её и пряча в карман пиджака. — Конфликт улажен.

— Надеюсь, — неловко улыбнулся Борис. — Вы же сказали, что больше такого не повторится.

— Я такого не говорила, — ответила Елена, растерянно улыбаясь.

— Ну или что-то вроде того, — махнул рукой Борис. — Спасибо вам большое за адекватность. И благодарю за разговор.

Он покинул кабинет в лёгком смятении.

Неужели у этого мелкого крысёныша просто глаз дёрнулся, а он уже напридумывал себе всякого? Наверное, так и было. Но с испугом было уж очень странное совпадение. Очень странное…

После завтрака мы вышли на прогулку.

Причём каждому малышу на руку надели какой-то браслет. Артефакт. Как объяснили, для дополнительной защиты. От чего нам защищаться на охраняемой территории, я так и не понял. Ну да ладно, позже узнаю.

Миша продолжал держаться от меня на расстоянии, а я думал, как перетащить его на свою сторону и начинать собирать вокруг себя новых союзников.

Сынок Демидова, о чём-то шептался с двумя пацанами, злобно поглядывая в мою сторону. Что же ты задумал, говнюк мелкий?

Но оставшееся время в яслях на удивление прошло без происшествий. После прогулки во дворе мы вернулись обратно.

Я немного поиграл с парой мальчишек, которые угрюмо молчали, нехотя делясь своими игрушками.

А затем за мной пришла маман.

— Как мой сынок вёл себя? — спросила она Елену.

— Всё хорошо, — улыбнулась воспитательница. — Одна девочка испугалась чего-то и её забрал папа. А так всё спокойно. И ещё… у вас очень общительный сынок.

— Да, я знаю, спасибо, — довольно улыбнулась маман, поднимая меня на руки. — Ну что, поехали домой? Общительный.

— Уяяя! — воскликнул я, демонстрируя бурную радость.

После того как металлическая коробка доставила нас к фамильному дому Смирновых, нас встретил батя.

Он разговаривал с кем-то по телефону и помахал нам.

— Пошли обедать, Анна уже накрыла на стол, — ответил он, завершая разговор. Мы как раз подошли, и он взял меня на руки. — Ну как дела, богатырь?

— Наманя, — пробормотал я, улыбаясь.

— Надо говорить так — всё просто ох… офигенно! — поправился батя.

— Иван, — нахмурилась маман. — Ещё раз услышу…

— Да всё-всё, молчу, — засмеялся папа Ваня, и мы пошли к входу в фамильный дом.

Ну что ж, обед меня порадовал даже больше, чем я предполагал. Сегодня я пробовал — впервые в этом мире — мясо. Точнее, оно было перемолото до бесформенной кашицы. Но… это было просто божественно. И очень сытно.

А после очешуительного обеда мы сели смотреть телевизор. Батя, как всегда, выбрал новостной канал.