На этих мыслях я начал клевать носом. Сказалось чувство сытости и то, что я всё ещё младенец. Закрыл глаза и отключился.

В гостях у Кутузовых, вечер.

Не сказал бы, что поместье Кутузовых просторней нашего. Но слуг было гораздо больше. Только садовников несколько. А не наш, Захарыч, который и стол помогает накрывать, и ремонт делает и кусты подстригает. И бухает батин коньяк… Нет, это к перечню его достоинств не относится. За это он уже отхватил лещей.

Когда мы подъезжали к дому, я даже видел нескольких охранников. У нас это тот же Захарыч. Который не с боевыми артефактами ходит, как эти, а с кулаками и громким матом… может ещё вилы на крайняк прихватить, это что б ваще было страшно.

Вот мы вышли из коробки на колёсах и миновали лестницу, я увидел ещё несколько отличий. Мебель дороже, прислуги больше, ковры на полах потолще. В общем, сразу видно, что семья обеспеченная и ни в чём себе не отказывает.

Нас с Мишей отвели в его детскую, которая была раза в два больше моей. Мишка похвастался своими игрушками. Затем мы начали собирать большой конструктор, а Лариса между тем разговорилась с миловидной няней моего друга.

Но мне было неинтересно ни то, ни другое. Я напряг младенческие ушные раковины на приём сигнала из гостиной. Именно оттуда раздавались голоса родителей и густой бас Кутузова.

Но… не судьба. Пышка слишком эмоционально вела беседу, изредка смеясь, и мне пришлось вызывать своего ядовитого шпиона.

Когда змейка притаилась у входа в комнату, где вершилась история, я услышал чёткие голоса.

Видно, Кутузов уже пересказал историю спасения со слов Миши. И мой батя был в шоке.

— Демидов — сучёныш, конечно. Весь в отца, — процедил батя.

— Это точно, — басом ответил Кутузов. — Поэтому я с ним дел никаких не имею. Очень ненадёжный товарищ. Недавно опять наседал на мой бизнес. Я же сейчас ещё одну кофейню открыл, в центре.

— Я думаю, что нам нужно мириться с тобой, Владимир Ярославович, — вздохнул мой батя, очень красиво подбирающий слова. — На меня ведь тоже этот паразит наседает. Даже взорвать пытался недавно, представляешь?

— Да, я слышал. И сначала не поверил, — удивлённо ответил граф. — Я согласен с тобой, Иван Александрович. Вместе мы точно выстоим.

— Если объединим усилия, точно выстоим, — подтвердил мой батя-красавчик.

— Тогда выпьем же за это, господа! — воскликнула, видимо, Мишина мама, потому что голос был незнакомым. — За воссоединение!

— Я поддерживаю! — это уже была моя маман.

Раздался звон бокалов, затем кряхтенье и скрипучий голос у порога:

— Вы что тут устроили, ироды⁈ Глазам своим не верю, кхе-кхе… Чтобы враги вот так общались.

— Отец, ну зачем ты так, — тут же среагировал Кутузов. — Этому есть причины.

— В зад засунь себе эти причины! — каркнул вредный старик. — Да ты… ты даже не представляешь, сын, как сильно вот эти нас подставили!

Когда этот старик назвал моих родителей «вот этими», я вскипел. Ах ты ж, пердун старый. Да я тебе за такое глаз на жопу натяну!

Но тут вступил мой батя:

— Если уж так рассуждать, то никто так ничего и не объяснил… — ответил он, — … на одном из светских вечеров убили нашего слугу. И вроде бы кто-то видел, что это сделали именно Смирновы. Всё, что мне сказал отец. После этого наши семьи начали враждовать. Но что там случилось — никто не знает.

— Демидовы видели всё. Они и подтвердили это, — просипел вредный старый пердун.

Ну, теперь всё понятно. Хитрожопый дед Демидова просто разбил два сильных рода.

— Так… А Демидовы здесь при чём? — голос бати был растерян.

Я услышал, как граф Кутузов рассмеялся.

— В общем, всё понятно… — раздался его удивлённый бас. Насколько я понял, граф слышит об этом впервые. — И мы после этого начали враждовать⁈ Отец, ты не думал, что Демидову было выгодно нас рассорить?

— Ты чего мелешь, Володя⁈ Какой, итить твою мать, выгодно⁈ — громче заскрипел старик. — Это князь! Ты князю не веришь⁈

— Да, я подонкам не верю, отец! — повысил голос Кутузов.

— Подонкам? Ты совсем ополоумел⁈ — зарычал старый пердун.

— Да угомонись уже… То, что Демидовы подонки — это и так уже всем давно известно, — резко ответил Кутузов и обратился к остальным. — В общем, Иван… Наталья, забудем о прошлом, что бы там ни было. Жаль, что мы не узнали об этом раньше. В общем, предлагаю выпить за восстановление нашего союза.

— Да это стыд! Стыд и позор! Я ухожу от вас! Прочь! Прочь из этого дома! — выкрикнул старик, надрывая голосовые связки, и затем зашаркал ногами по полу. Он прошёл мою призрачную змейку насквозь, бурча по пути: — С отцом так говорить!.. Ещё и покрикивает на меня, ты смотри…

— Опять в сад пошёл, — пробормотала графиня Кутузова. — Он постоянно туда уходит, когда нервничает.

— Не обращайте внимания, дорогие гости, — пробасил Кутузов. — С каждым годом он становится всё невыносимей… Лишь бы поворчать и поскандалить.

— Всё отлично, Владимир Ярославович. Главное разобрались, — ответил батя.

— Тогда продолжу прерванный тост, — довольно ответил отец Мишки. — За воссоединение.

Раздался звон бокалов, радостные голоса наших родителей.

Да и я тоже был очень этому рад.

Весь вечер мы собирали конструктор, играли во дворе и до того, как мои родители засобирались домой, обсудили, как быть с угрозами Демидова-младшего.

— Съедим за ими, и дейжимся месте, — ответил Миша, и я был полностью с ним согласен.

А когда я увидел на ступенях дома слегка поддатых родителей, которых провожали раскрасневшиеся Кутузовы, понял, что пора собираться домой.

В поместье Демидовых, в этот же день после обеда.

Князь Николай Демидов, после того, как лекарь вышел из его опочивальни, поднялся с дивана, скинул в сторону опостылевшие спиртовые салфетки. Затем вернулся в удобное кресло, расположенное у окна.

Олег убирал шрамы от глубоких ран, оставленных бешеной голубиной стаей.

Недавно он вернулся после беседы с Еленой Юрьевной, воспитательницей «Сказки», куда они водят Колю. И то, что он услышал, повергло его в ступор.

Он закурил трубку, выпустил в потолок клуб сизого дыма и откинулся на спинку кресла.

Этого не может быть! Чтобы сына барона взяли в один из самых элитных детских садов столицы. Хотя… возможно, тут повлияло то, что этот недоносок — одарённый.

Грёбанные имперские указы! Какой-то пристукнутый чиновник придумал дебильный закон. Вне зависимости от статуса все дворянские дети имеют доступ в элитные учреждения. Ну это только больной на голову мог сочинить. А Верховный совет взял и поддержал. Единогласно.

Вот уж уроды, так уроды!

Мало того, он выяснил, что этот мелкий щенок в одной группе с его сыном! Затем девушка призналась — Коля расстроенный, потому что «птички накакали на голову». И, сука, именно голуби. Голуби, мать их!

Странное совпадение. Очень странное. Николай машинально провёл по голове, словно защищаясь от кого-то. Затем коснулся лица, где ещё недавно кровоточило более двадцати ранок. Почерк точно такой же.

Неужели это всё — дело рук какого-то младенца⁈ Да нет! Что это за бред! Тогда кто-то другой замешан в этом. С кем ещё дружит в детсаду этот чёртов Миша Кутузов? Он чудом выжил, вот и отомстил, подключив кого-то.

Князь слишком сильно затянулся и зашёлся в кашле. А после того, как приступ прошёл, высыпал тлеющий табак в пепельницу и налил себе вискарика. Обычно этот напиток в разумных пределах неплохо прочищал ему мозги.

Надо было всё хорошенько обмозговать. И созвониться с одним человечком.

Поместье Смирновых, вечер.

Когда мы вернулись в поместье, родители посадили меня на диван перед большим телевизором. О, будет просмотр очередной интересной передачи. Жду не дождусь!