— Больше никаких мужчин, — брезгливо поморщилась Алексис. — Каждое посещение этого болвана Виктора отнимает у меня столько сил. Вот скажи, как можно быть столь занудным человеком? В те моменты, когда не награждает меня язвительными замечаниями, он постоянно нудит и жалуется то на плохую погоду, то на размытую после дождя дорогу. Вечно всем недоволен!

Алексис продолжала увлеченно жаловаться на принца, совершенно не упоминая при этом его брата. Вильгельм хоть и был под действием любовных чар, но вел себя вежливо и любезно, привозил подарки и декламировал стихи. Забавно, что все внимание подруги было отдано настолько скучному, по ее мнению, Виктору.

— И вот что странно, — произнесла Алекс. — В приворотном заклинании было ясно сказано, что благодаря ему я притяну к себе свою истинную любовь. Колдовство оказалось настоящим, но в моей жизни появился Вилли, и я уже не сомневаюсь, что он вовсе не моя судьба.

Я ничего не ответила. С магией вообще шутки плохи, но что-то мне подсказывает: именно в этом случае все идет как надо, нужно только немного подождать, и Алексис сама это поймет.

Оставив подругу переодеваться, я спустилась вниз и нашла Колберта. Попросив его заложить экипаж, оповестила, что собираюсь нанести визит соседям.

Через час карета была готова, и мы с Алекс отправились в путь. В этот раз мы не взяли с собой Тейджа, что существенно осложняло наш визит. Я опять собиралась нарушить правила приличия и явиться без приглашения.

Легкое волнение сменилось волной облегчения, когда мы с Алексис переступили порог дома Лероев. Уже знакомая экономка встретила нас радушной улыбкой, явно обрадовавшись визиту.

— Ох, миледи, какая честь! — Миссис Банч торопливо кланялась и в то же время отдавала распоряжения молоденькой служанке. — Я сейчас же лично доложу мистеру Бруно, вот он обрадуется.

— Интересно, почему мистер Лерой обрадуется, с усмешкой шепнула мне на ухо Алекс, когда экономка ушла. — Думаю, ты ему не безразлична.

— Перестань, — шикнула я, испугавшись слов подруги. — Это неприлично — вести подобные разговоры, не забывай, дорогая, что я замужняя женщина.

— Это Чейз не должен забывать, что женат, — насупилась Алексис. — Ты думаешь, я не слышу, как вы ругаетесь? Да весь дом знает, только слуги помалкивают, не желая лишиться места. То, как он грубо с тобой обращается, ни в какие рамки не входит.

— Не будем об этом, — проговорила я, проглотив ком, вставший в горле.

Я встала с софы и подошла к окну, сквозь идеально чистое стекло виднелась часть небольшого сада. Внезапно я поняла, что картинка перед глазами расплывается, словно масляные краски на полотне начинают таять от пылающего огня. Голова закружилась, и я покачнулась, грудь сковал спазм, не давая вдохнуть. Я судорожно открыла рот, обжигающая волна удушливой рукой сжала мне шею. Через мгновение тяжесть, сковывающая тело, исчезла так же внезапно, как и появилась. Я, наконец, смогла вздохнуть, грудь наполнилась чистым морозным воздухом. Оглядевшись по сторонам, сразу поняла, что нахожусь уже не в гостиной. Обстановка напоминала парк поместья Блэкстоун. Серебристый туман, расстилающийся повсюду, постепенно рассеивался, позволяя лучше разглядеть деревья и белую беседку. Моя взмокшая от холодного пота ладонь наткнулась на шифоновые оборки пышной плиссированной юбки, и я обнаружила, что на мне надето свадебное платье. Нет, не то, что я надевала на венчание, а наряд, который шили специально для меня. Но оно же испорчено леди Ванессой! Я провела рукой по ограненным кристаллам, которыми был расшит корсаж. Я понемногу приходила в себя, недоумение и любопытство боролись со страхом перед неизвестным.

Сделав шаг вперед, с удивлением обнаружила, что атласная туфелька намокла, а ступня увязла в снегу. Несмотря на жаркую летнюю погоду, с неба падали крупные хлопья снега, покрывая белоснежным покровом деревья и зеленую траву.

Невдалеке одинокой сгорбленной фигурой стоял уже знакомый мне призрак. Женщина с тоской смотрела на куст алых роз и пела колыбельную, будто перед ней было не бесчувственное растение, а живое и разумное создание. Когда я подошла ближе, нежное пение стихло.

Опустив взгляд себе под ноги, увидела, что на белом снегу лежит большая красная роза. Наклонилась, чтобы поднять цветок, и в то же мгновение свежие хрупкие лепестки стали растекаться у меня в руке, превращаясь в кровавую бесформенную массу.

Пространство вновь наполнилось серебристым туманом, а через мгновение он рассеялся. Листья на деревьях уже не были зелеными, черные ветки, словно лапы паука, нависали надо мной, сгибаясь под тяжестью снега. Земля была надежно скрыта белым ледяным покрывалом, как и полагается в зимнее время года. Сквозь вечерний сумрак я с трудом разглядела женщину. Она робко шла вдоль дорожки, постоянно оглядываясь по сторонам, в руках у нее был зажат сверток. Темно-синий платок с яркими желтыми цветами пошевелился, и раздался пронзительный детский крик. Женщина вздрогнула и, опустив дитя на землю, стала копать мерзлую почву. С легкостью сняв большой ком, она положила младенца в заранее подготовленную яму и прикрыла сверху камнями, заглушая плач.

— Фабиана!

Такой знакомый и родной голос. Я обернулась, ища глазами герцога. Чейз стоял неподалеку, прислонившись к стволу дерева, скрестив руки на груди. Вот кто мне поможет! Муж обязательно спасет ребенка.

— Фабиана, — повторил Чейз, его голос дрогнул и изменился, переходя в шелестящий шепот. На лице появилась мерзкая отвратительная улыбка, он громко засмеялся, отнял руки от груди, и я увидела, что на белоснежной шелковой рубашке чернеет глубокая рана. Попыталась закричать, но губы будто слиплись, голос пропал, не давая позвать на помощь. Ноги налились свинцом, и, вместо того чтобы шагнуть вперед, я упала и провалилась в темноту.

— Фабиана, ты слышишь меня!

— Что? — Я с ужасом взирала на полное тревоги лицо Алексис, стоявшей рядом и тормошившей меня. — Ты будто в статую превратилась, мистер Лерой уже пришел, а ты даже не поздоровалась.

Отголоски жуткого видения все еще напоминали о себе подрагивающими пальцами. Я растерянно дала согласие остаться на обед. Сбитая с толку и подавленная, я прокручивала в мыслях странные образы, промелькнувшие перед глазами. Раненый Чейз, странная девушка, хоронившая еще живого младенца. Мне стало так страшно, что я позволила себе пригубить стакан разбавленного вина. Алкогольные напитки прекрасно туманят разум, позволяя приглушить чувства.

На обеде присутствовал хозяин дома. Август Лерой потерянно ковырялся вилкой в тарелке и не спешил поддерживать вялую беседу, всем своим видом показывая, что отбывает повинность за столом.

— Простите, леди, я отвык от компании, — проговорил он. — Питаюсь исключительно в своем кабинете.

— Примите искренние соболезнования, — произнесла я. — Вы понесли невосполнимую потерю.

— Бекки… да, она умерла недавно. — В тусклых глазах мистера Лероя промелькнуло тоскливое выражение. — Прошу меня простить, мне нужно работать.

Август встал и, не закончив обед, вышел из столовой.

— Я что-то не так сказала? — расстроенно спросила я у Бруно.

— Ну что вы, Фабиана, не берите в голову, — пожал плечами молодой человек. — Мой отец, верно, поспешил к своим незаконченным чертежам, он ими бредит и иногда даже забывает, какой день недели.

Бруно старался вести себя непринужденно, шутил, осыпал ненавязчивыми комплиментами, заставляя чувствовать себя неловко. Я не могла расслабиться, тревожные мысли о муже не выходили из головы. Я поняла, что мне не хватает его доброго отношения и близости. Нужно попытаться наладить отношения.

После обеда я попросила миссис Банч проводить меня к малышке Кэти, хотела удостовериться, что с ребенком все в порядке, и наконец серьезно поговорить с ее братом. Пусть Бруно сочтет меня ненормальной, но я открою ему глаза на привидение, пытающееся навредить девочке.

— Не беспокойтесь, миледи, мы не позволим нашей крошке долго болеть, — сказала экономка. — Это просто кишечный грипп, ничего серьезного, но лучше не заходить в детскую. А то еще подхватите заразу, и придется переживать, что не уберегла вас.