Я присутствовала при этом разговоре и ухмылялась, наблюдая за перепалкой кузенов. Как мне ее не хватало, этой сумасбродной девчонки! Она тоже соскучилась по мне, и мы проболтали буквально целый день, делясь новостями.

— Этот Виктор, ну ты помнишь, тот вредный джентльмен, оказался вполне интересным мужчиной, — сообщила Алекс. — Прислал мне письмо, в котором приносил извинения, — дескать, признает, что вел себя как дурак, и вообще, чувствует себя полным слизняком. Ну, это, конечно, было написано немного другими словами, но суть я тебе точно передала. Так вот, я в ответ направила ему послание, что на дураков глупо обижаться. В общем, у нас завязалась переписка, и я поняла, что он не такой ужасный человек, каким кажется.

— Алексис, я так рада за тебя, — просияла я, обнимая подругу.

— Это еще ничего не значит. Да я, честно говоря, и не думаю, что у нас может быть совместное будущее, у них же многоженство разрешено. Да и вообще, я лучше свою шляпку съем, чем выйду замуж за этого остолопа. Хотя приглашение посетить его княжество все же приняла, но строго в качестве ознакомительной экскурсии.

Все были рады победе Чейза, гостиная буквально взорвалась аплодисментами, когда мы там появились. Политические соратники наперебой кинулись поздравлять его, радуясь, что и для них приготовлены теплые местечки в правительстве.

— Добрый вечер, леди Блэкстоун. — Меня оттеснили от мужа, и я оказалась нос к носу с его братом. Джайлс заметно похудел и осунулся с нашей последней встречи. Его прекрасная возлюбленная Наэла бросила его почти сразу, прибрав к рукам все украденные деньги, и теперь он вернулся, поджав хвост, и смотрел затравленными глазами побитой дворовой собаки на старшего брата.

— Здравствуйте, граф Лейтон, — холодно проговорила я, приветствуя мужчину.

— У моего брата есть удивительная способность притягивать к себе удачу, даже если ему активно вредят, — нехотя признал Джайлс.

Я была не слишком рада возвращению этого человека, но это все же родной брат Чейза, возможно, он полностью осознал свои ошибки и вину перед ним. В конце концов, каждый заслуживает второго шанса. В поместье граф, конечно, жить не останется. Чейз сказал, что решил подарить ему одно из поместий в дальнем уголке страны. Так что короткие встречи в редкие семейные праздники я вполне способна пережить.

— Милорд, просим торжественную речь! — Уже немного подвыпившие гости, опьяненные не столько вином, сколько огромным успехом их лидера и друга, потребовали, чтобы Чейз сказал несколько слов.

Я приняла бокал от герцога и ободряюще кивнула. Это его день. Завтра с утра все газетные заголовки на первых страницах запестрят сообщениями о победе Чейза Блэкстоуна на выборах, и наша жизнь уже не станет прежней, а сегодня пусть расслабится и повеселится на маленьком празднике в его честь.

Его светлость слегка прокашлялся и начал говорить, но неожиданно из холла послышались громкие крики. Один гость странно замер на несколько мгновений, вытянувшись в струну, а затем дрожащей рукой достал из-под полы сюртука револьвер и выстрелил герцогу в грудь.

— Будь ты проклят, Блэкстоун!

Стоявшие рядом мужчины тут же накинулись на незнакомца, проникнувшего в наш дом. Один из слуг перехватил его руку, оружие, звякнув, упало на пол. На запястье нападавшего виднелся отвратительный шрам от клейма.

Я с ужасом наблюдала, как Чейз покачнулся и рухнул на пол. На белом камзоле медленно расходилось огромное кровавое пятно. Все звуки в гостиной моментально стихли, в звенящей тишине я слышала лишь, как гулко бьется мое сердце.

— Доктор Флавиус, скажите что-нибудь! — Я стояла возле постели мужа, который уже несколько часов находился без сознания. Его тело горело в лихорадке, Чейз в бреду шептал мое имя, а я сидела рядом и сжимала мокрую от пота ладонь, пытаясь пробудить его от болезненного сна.

— К сожалению, тут уже ничем не поможешь, — покачал головой доктор. — Едва ли его светлость доживет до утра.

Слезы вновь потекли из глаз, хотя я думала, что уже полностью выплакала их. Все кончено. Ничего уже не будет: ни счастья, ни радости. Чейз так и не узнал о том, что у нас скоро родится ребенок. Я не хотела волновать его, думала, что сегодня ночью признаюсь, но не успела.

— Мне очень жаль, миледи, готовьтесь к худшему.

Алексис, бросив на меня полный сочувствия взгляд, отправилась проводить доктора.

— Я сейчас вернусь, — проговорила она бескровными губами.

Я прикрыла глаза, не в силах ответить, и, как только дверь захлопнулась, упала на колени перед кроватью. Пронзительный глубокий холод разлился в груди, сковывая тело, превращая меня в ледяную статую. Я плакала навзрыд, пока силы не покинули меня.

— Тебе больно? — Незнакомый мелодичный голос заставил меня вздрогнуть. Я подняла лицо и сквозь пелену слез увидела стоявшую рядом умершую мать Бруно. Злобный отвратительный призрак мерцал в полумраке, заставляя свечи мигать, а огонь на фитиле трепыхаться от ветра.

— Ты… как тебе удалось? — проговорила я, но тут же все поняла. Ну конечно, Чейз устанавливал обереги на правах хозяина дома. И сейчас, когда он… почти умер, защита ослабла, впуская привидение в дом.

— Больно терять близких?

— Очень, — не стала отрицать я. — Именно поэтому ты отняла жизнь у матери Кэтрин, мстишь за то, что муж нашел другую женщину. Но ведь столько лет уже прошло, почему ты не можешь успокоиться и отпустить ребенка с миром?

— У меня тоже был ребенок.

— Бруно жив и здоров, — с вызовом проговорила я. — Хотя ты и его пыталась убить.

Внезапно женщина изменилась, лицо ее исказилось, она зашипела и схватила меня за руки, больно выворачивая запястья.

— Отпусти! — взмолилась я, опасаясь за жизнь своего еще не рожденного малыша.

— Смотри внимательно! — Черные глаза расширились и увлекли меня в водоворот тьмы. Я с удивлением поняла, что стою уже не в нашей с Чейзом спальне, а совершенно в другой комнате. Кажется, это была детская, стены обиты голубым шелком, а возле белой плетеной люльки стоит девушка. Она поет колыбельную и счастливо улыбается.

— Миссис Лерой, вы бы отдохнули, давайте я посижу с малышом. — В комнату входит молоденькая служанка и протягивает руки к ребенку, намереваясь взять его.

— Нет, Сьюзи, не трогай его, он так сладко спит, — тихо отзывается женщина.

— Ну, тогда выпейте сладкого чая, чтобы молочка хватало дитятку, — предлагает служанка.

Через секунду картинка меняется. Я вижу, как молодая мать крепко спит, а дверь со скрипом открывается, впуская уже знакомую горничную. Я с трудом узнаю в девушке с миловидным круглым личиком экономку дома Лероев, пожилую и такую приветливую миссис Банч, сильно изменившуюся за эти двадцать пять лет. Но ведет она себя очень странно, постоянно оглядывается на открытую дверь и напряженно озирается по сторонам. Затем берет из люльки ребенка и, завернув его в темно-синюю шаль с желтыми цветами, выносит в темный коридор.

Я потрясенно смотрю дальше, не в силах отвести взгляд от следующего страшного видения.

Комната наполняется густым серебристым туманом, меняя картину. Агата мечется по комнате, на полу раскиданы детские вещи, а взгляд молодой матери полон безумного ужаса.

— Август, это не наш ребенок! — неистово кричит женщина и бьется в истерике.

— Ты просто устала, дорогая, — меланхолично отвечает ее муж и пытается привести в чувство обезумевшую женщину. Стоящий рядом лакей хватает ее за руки, выворачивая запястья, но Агата пытается вырваться, шипит и царапается, словно разъяренная кошка.

— Мистер Лерой, настойка для госпожи готова!

Юная миссис Банч откупоривает пузырек с голубоватой жидкостью и насильно вливает ее в рот хозяйке. Несчастная еще какое-то время содрогается в конвульсиях, а потом затихает. Лакей выпускает ее из захвата и укладывает уснувшую женщину в постель.

Мистер Лерой сокрушенно качает головой и выходит из комнаты.