— Восхитительный английский! — не унимался веселиться Чарльз, по блестящим глазам которого не трудно было догадаться о нескольких лишних пинты алкоголя.

— Даже не думай давать этому мудаку чаевые.

Я была настроена категорически, даже привстала на стуле, но тут же чуть не встретилась с полом, благо мужчина вовремя подхватил меня под локоть и удержал на полусогнутых двоих.

Кажется, не один мистер Миллер переборщил с выпивкой.

— Ничего себе, — выдохнула я, оказавшись достаточно близко к мужчине, чтобы разглядеть морщинки в уголках глаз и глубину карего взгляда, — А ты симпатичный.

Чарльз фыркнул:

— Давай я отвезу тебя домой.

Несмотря на мои возмущения и протесты, он всё-таки оставил чаевые бармену. Мой организм из-за этого гада пережил стресс, а виновник счастливо пересчитывает зелёные купюры.

Я расслаблено откинулась на мягкие сидения автомобиля и с удивлением отметила, что ко мне, на пассажирские места, присоединился Чарльз. Продиктовала водителю адрес своего дома и настороженно покосилась на мужчину. Не каждая его пассия, подопечная Лисы, способна содержать квартиру в самом элитном районе Лондона, но он, казалось, не обратил внимания на название дома. Чарльз что-то активно печатал в своём смартфоне, а я не могла оторвать глаз от его профиля, в темноте освещённого светом экрана и проносящимися за окном фонарями.

Такой тип мужчин, как мистер Миллер, не был в моём вкусе. Мне нравились менее «увесистые» и более брутальные внешне. Однако глаз отвести не могла.

Чарльз оторвался от мобильника, почувствовав на себе пристальный взгляд, и непонимающе посмотрел на меня.

— Что?

Пожала плечами и заметила, как телефон исчез в кармане джинс.

— Я просто подумала…

— О чём?

Получив разрешение на свою немую просьбу, ближе придвинулась к мужчине, мысленно негодуя на его обездвиженность и свою гиперактивность. Чёртов алкоголь.

— Я подумала, что никогда раньше не целовала бородатых мужчин.

Ни один мускул на лице напротив не дрогнул, будто бы я только что не дала красный сигнал на… что? Сама с трудом могла разобрать, чего именно хотела от мужчины: страстных поцелуев или взаимного нейтралитета.

Ох уж этот лагер.

— Не слушай меня, — отмахнулась от бесстрастного мистера Миллера, — Алкоголь расплетает мне язык, и я уже не такая леди, как была прежде.

— Мне известна только одна Леди, и то она из диснеевского мультфильма.

Мне потребовалась секунда, чтобы сообразить, о чём толкует Чарльз, а когда воображение подкинуло образ мультяшного героя, громко рассмеялась.

— Ну, надо же! — не переставая посмеиваться, точно во сне наблюдала, как рука тянется к беспристрастному лицу напротив, — Такой большой, а смотришь мультфильмы.

Моё запястье оказалось во власти горячих пальцев, которые не грубо, но твёрдо прижали руку к моим коленям.

Уж лучше бы Чарльз приставал с поцелуями, стремясь удовлетворить свой спермотоксикоз, нежели смотрел стальным взглядом, оставаясь неприступной глыбой. Неуютно рядом с камнем.

— Извини, — осторожно ответила и выдержала тяжёлый взгляд. Интересно, это алкоголь напустил на мужчину мантию серьёзности или моя невинная откровенность?

— За что ты извиняешься?

Пожала плечами и с ногами забралась на кожаные сидения, чувствуя непреодолимое желание оказаться в своей квартире и с головой зарыться в холодное одеяло. Предварительно, конечно, воспользовавшись коробочкой спасения. Одна мысль об этом, и я в нетерпении заёрзала на сидении.

— Тебе противны мои прикосновения, как и разговоры о возможном поцелуе.

Лицо мужчины в удивлении вытянулось, что было первым сигналом для моего опьянённого сознания — маска серьёзности треснула.

— Иначе как объяснить твоё безразличие? Но, знаешь, нисколько не в обиде, ведь ни я первая, ни я последняя, верно? Насколько мне известно, ты ни с одной девушкой из эскорта не был близок.

— А тебе бы хотелось близости?

Пришла моя очередь в удивлении отводить взгляд от запястий, пересчитывая голубые венки, и во все глаза смотреть на Чарльза. Интересно, о чём он думает, склонив голову и глазами блуждая по моему лицу?

— В принципе, — многообещающе начала, чем заслужила мягкую улыбку, и тихонько посмеялась, — Секса, конечно, давненько не было, но я не хочу с незнакомцем и за деньги.

— Я рад это слышать.

Он рад, мне же оставалось сдерживаться от порыва покрутить пальцем у виска. Черт возьми, моей сдержанности хватило на минуту.

— Ты предпочитаешь хороших девочек, — предположила, разворачиваясь к мужчине всем корпусом, не обращая внимания, как ноги теснее прижались к его коленям, — Тогда почему пользуешься услугами эскортниц? Знаешь ли, они не оканчивают Институт Благородных Девиц!

— Ты не поверишь, но я платил за девушку, которая несколько лет являлась сестрой Милосердия.

Из моей груди вырвался смешок, который искусно замаскировала под кашель. Мистер Миллер не шутил, даже намёка на улыбку не оставил на своих губах, будучи серьёзным.

— Безумно интересная девушка, разговаривать с ней — удовольствие. Она рассказывала о своём опыте служения, что было очень увлекательно.

Я покосилась на водителя в надежде, что с криком: «Скрытая камера» разрядит обстановку, но он был беспристрастен к происходящему, никак не обращая внимания на бредни своего босса.

— Никки, что с тобой? — посмеялся Ричард, ближе склоняя ко мне голову, — У тебя взгляд напуганного ягнёнка.

«А ты похож на психа», — мысленно ответила и криво улыбнулась.

— Я просто в шоке, знаешь ли…

— В шоке от бывшей монахини?

— В шоке, что ты тратишь большие деньги на девушек лёгкого поведения, при этом не затраихваешь их до смерти, а ведёшь светские беседы.

Ричард нисколько не смутился:

— Я уважаю женщин. Особенно тех, кто вынужден продавать своё тело.

То, как он подчеркнул слово «вынужден», вызвало холодок по всей длине позвоночника. Я вздрогнула и отвела взгляд от мужчины.

— Тебя тоже что-то заставило быть здесь.

— Не все девочки эскорта невинные овечки, которым требуется помощь, — не сдавалась, отворачиваясь к окну, за которым показался долгожданный дом, — Некоторым нравятся красивая жизнь без особых стараний.

— Такие меня не интересуют.

Разумеется, хренов благодетель.

— Можно вопрос?

— Конечно, — заулыбалась я, предварительно прикусив язык, на котором искусно вертелась глупость.

— Мистер Миллер, приехали.

Голос водителя отвлёк мужчину: он на секунду призадумался, после покинул автомобиль и поспешил помочь мне. Однако я помощи дожидаться не стала — вышла из машины и всё с той же улыбкой поманила к себе Ричарда:

— Что за вопрос?

— Забудь, — коротко бросил и оглядел окрестность, — Ты живёшь на Ноттинг-Хилл? Неплохо…

— Родители помогли обустроиться, — ни капли лжи не сорвалось с моего языка, — Но, к сожалению, сейчас я вынуждена бороться за свою территорию.

Чарльз улыбнулся, уловив интонацию, с которой подчеркнула ранее сказанное им «вынужден».

— Спасибо за вечер, Никки. Мне была очень приятна твоя компания.

Я изобразила изящный реверанс и, то ли от нехватки равновесия, то ли от напомнившего о себе алкоголя, вплотную приблизилась к мужчине. Почувствовала, как нос защекотало от соприкосновения с бородой, и в удовольствии замурчала:

— Тебе же понравился мой концерт? Конечно, это не увлекательные истории монахини, но всё же…

«На несколько тысяч долларов сверху ты не скупишься?» — мысленно закончила предложение и направилась в сторону дома.

Потребовалось несколько шагов, чтобы в ужасе замереть у самых ступенек дома и почувствовать иголки в глазах.

Нет-нет-нет-нет!

Я в страхе бросилась к двери дома, которая была опечатана серым скотчем, и с ожесточением избавилась от таблички «ПРОДАЁТСЯ!»

— Уроды! — прошипела и ударила кулаком о дверную поверхность, сквозь слёзы замечая выставленные на крыльцо коробки. Мои коробки, в которые собственноручно упаковывала вещи, все промокли и с трудом удерживали в себе одежду.