— Ну, подруга, встречай платье, которое изменит твою жизнь! — Таня протянула мне длинный чехол под шуточную барабанную дробь Вероники.

— Ты же знаешь, что я не могу его принять, — многозначительно указав на бирку, я усмехнулась Фаине, которая лучше меня знала, куда идет этот разговор. — Вы с Вероникой его купили — вы его и будете носить.

— Но завтра оденешь его ты! — моментально согласилась подруга и в тот момент жизнь пошла своим чередом, напоминая мою прежнюю стабильную и беззаботную жизнь… Аж до благотворительного вечера!

И вот ничего же не предвещало беду… Четыре красивые девушки нарядились в вечерние платье в пол: мое было красное, однотонное с глубоким вырезом спереди, Танино — черное, а Вероникино — белое — оба гипюровые, только Фаина отказалась наряжаться в бренды, хотя скорее всего ее отказ был связан с тем, что наши платья на нее были очень малы, и надела милое бежевое, расклешенное от талии и скрывающее ее не идеальную фигуру. Таня сделала нам всем вечерний макияж, Вероника — сложно сплетенные прически. Только у меня были голливудские локоны, так как я терпеть не могу убранные вверх волосы.

В «Водоворот» мы выехали за ПОЛЧАСА до начала вечера и это с учетом того, что по пустой дороге ехать час.

— Девушки должны опаздывать! — оправдывала свою нерасторопность Таня. — Главное, чтобы твой Павел вовремя пришел!

«Мой Павел», а точнее друг Фаины — Семен во время не пришел. Еще в «вечер откровений» подруга помогла мне найти парня-на-вечер, чем облегчила задачу втрое. И, вот не везение, его задержали на работе!

Подъезжая к витиеватому архитектурному строению, я сначала подумала, что это — музей, но красная ковровая дорожка и швейцар в темно бордовом костюме говорили, что мы приехали по адресу.

Протянув наши четыре билета для входа внутрь, Таня обольстительно улыбнулась и, подала отдельно швейцару пятый:

— Сейчас должен подойти мужчина со светлыми волосами и очаровательными глазами. Он скажет, что идет к Полине — это кодовое слово. — пошутила она и как бы невзначай поправила глубокий вырез, обращая на него внимание зазевавшегося мужчины. — Впустите его, пожалуйста, чтобы девушкам не приходилось выходить на улицу.

Получив удовлетворительный ответ, мы направились внутрь, я видела, как Таня была горда собой, что решила проблему без денег. И все же эта бойкая девушка легко смогла бы выжить без обеспеченного отца, но с ним жизнь была в сто раз проще и радостнее.

Так как опоздали мы больше чем на час, все гости уже сидели на стульях с номерками в руках, а мужчина в самом центре зала проводил торги. Глядя в грустные глаза Фаины, я достоверно знала о чем девушка думает — мы попали туда, где нас никогда не должно было оказаться…

Честно говоря, мне казалось, что после «РемНуара» меня сложно чем-то впечатлить, но полностью белый зал, инкрустированный позолотой и венецианскими стеклянными вставками рядом с мраморными тумбами, заставлял уронить челюсть на пол. Люди были одеты так дорого, что им оставалось только нацепить ценник на свои недовольные жизнью пафосные лица. Сложно представить, как чувствовала себя Фаина в самом обычном дешевом платье, где каждый поедал нас глазами, как мышек, брошенных в аквариум с пираньями.

Более того, кроме нас и пары дочек организаторов аукциона, пришедших покрасоваться в новых платьях, не было ни одного студента бауманки, что наталкивало на определенные мысли…

Таня быстро ретировалась поздороваться с отцом в первые ряды, а мы с Фаиной и Вероникой неловко толпились около фуршетного стола, не понимая, как вести себя в такой тяжелой атмосфере, где кинь топор в воздух и он останется висеть.

— Я рад вам представить следующий лот нашей коллекции — картину «Изба и море» Геннадия Полужаева! Деньги пойдут в фонд помощи детям-сиротам! — воскликнул ведущий и указал на белое-голубое полотно с черной кляксой. Люди активно начали поднимать свои номерки, а я думать, что наверное их недовольство напускное и все они очень добрые внутри люди… Глубоко-глубоко внутри…

— Полина?! — теплая рука легла мне на талию и прежде, чем я успела испугаться, мне открылась лучезарная улыбка Артема. Сегодня на мужчине был черный костюм, что делало его более мужеподобным и очаровательным. Особенно остро это подействовало на Веронику, которая инстинктивно схватилась за мою руку, а потом сжала ее так сильно, что мне с трудом удалось не оглушить своими криками весь зал. — Какими судьбами? А… ты, наверное, с Ро…

— Сама! — резко перебила его я и уже более доброжелательно ответила: — Очень рада с тобой снова встретиться! Познакомься с моими подругами…

Но не успела я начать представлять сгорающую от нетерпения, судя по трясущимся рукам, Веронику, как услышала объявление:

— Продано! И картина «Изба и море» Геннадия Полужаева уходит за три миллиона долларов номеру восемьдесят семь! Поздравляю, молодой человек, Вы сделали доброе дело.

Услышав такую сумму, я забыла обо всем на свете и начала искать глазами человека, готового из собственного кармана отдать такие деньги на пожертвования детям-сирота. И нашла…

— Это человек глубокой души! — театрально воскликнула Вероника, стараясь привлечь внимание Артема, но непонимающе посмотрела на меня, когда я истерически расхохоталась.

— О, поверь, у этого человека нет ни души, ни сердца. — выпалила я, забывая, что нас слушает Артем.

С первого ряда не торопясь встал мужчина в сером костюме, вальяжно прошелся в ведущему и под громкие овации забрал свой сертификат с равнодушным взглядом. Его глаза блуждали по участникам аукциона, пока он внезапно не замер и не перевел взгляд… прямиком на меня. Это было так неожиданно и… пугающе, что я буквально вцепилась в руку Артема мертвой хваткой, словно этот жест мог как-то помочь мне спрятаться от пронзительного внимания к моей скромной персоне.

Вам знакомо чувство полного оцепенения? Ты не можешь шевелится, говорить, а способен только стоять и внимать происходящее таким, какое оно есть. Вот и я стояла и молча наблюдала, как на меня надвигается Роберт, и его взгляд… он обещал как минимум порку.

— Поздравляю, Роберт! Хорошее вложение средств, — первым отреагировал на приближение мужчины Артем и как бы невзначай приобнял меня за талию. Не знаю, чем был вызвал такой порыв: желанием позлить начальника или поддержать меня, но то, какой холодной сталью блеснули глаза мужчины, наблюдающего за этой сценой, мне не понравилось. — Жаль, я опоздал на этот лот! Мы могли бы еще побороться за такую прекрасную картину.

— О, твой парень пришел! — беспардонно прокричала мне в спину Таня, вызвав по ней хоровод очумелых мурашек. Девушка обошла мужчин и, не обращая внимания на Роберта, повернулась к Артему, добродушно и слишком наигранно протараторив: — Знаете, мечтала познакомиться с Вами еще два дня назад! Наша Полина с таким благоговением описывала Ваши голубые глаза, что я, признаюсь, тоже в Вас немного влюбилась!

В этот момент кто-то схватил меня за свободную уже от Вероники руку и я услышала запыхавшийся голос мужчины с противоположной стороны от Артема:

— Здравствуйте всем! Я — парень Полины Павел! Очень приятно познакомиться с ее друзьями и извините за опоздание.

Таня замолчала и наконец посмотрела на меня, которая уже стояла в предобморочном состоянии и молила бога провалиться под землю или… проснуться.

Знаете, я не вчера родилась и всякое случалось в моей жизни… Мне приходилось драться с мальчиками в «Люси», чтобы те уважали меня и не смели обзывать крысой, так как этот грызун ближе всего находится к мышкам. Я всегда отказывала в списывании лучшим и, бывало, единственным подругам по детскому дому, прекрасно понимая, что это — их единственная возможность получить шанс на достойное будущее, так как мне это было нужнее. Отношения с преподавателями вуза не всегда складывались хорошо, а один даже поднял тему моего отчисления на общем собрании кафедры, притащив меня туда с собой за руку, как пятилетнего ребенка, так как я посмела оспорить его мнение на лекции при студентах. А про знакомство с Таней я вообще молчу: девушка вылила мне на голову мусс из малины и банана после пары при всем потоке, так как посчитала, что я слишком часто тянула руку на первом занятии и затмевала ее. В каждой из этих ситуаций я внутренне теряла контроль над собой, где-то выделялась ярость, где-то тоска и печаль, но никогда, НИКОГДА я не теряла контроль над собой внешне и всегда не просто выходила сухой из воды, а обращала казалось бы безнадежную проблему в выгодную только мне пользу.