Рука Шаворского накрыла мой клитор и я, как кошка, прогнулась под его, дразнящим мою вибрирующую горошину, пальцем. Дыхание Роберта участилось, мое же стало слишком резким и в чем-то даже болезненным. Толчки стали все резче, ненасытные, глубже, заставляя в порыве страсти сжать грудь до острой боли.

— Подними… меня… к себе… — жадно хватая ртом воздух в такт его толчкам, тихо простонала я и, когда увидела вопросительный прищур у него в глазах, тихо попросила снова: — Прошу… Я хочу чувствовать тебя всем телом.

Одно ловкое движение и вот мы уже на одном уровне. Мой небольшой пока еще живот едва прикасался к его стальным кубикам, руки жадно обхватили плечи, до боли врезаясь ноготками в твердую плоть, а губы быстро нашли его и спелись в обрывистом, в такт неумолимым толчкам, поцелуе.

Я навсегда запомню этот миг… Он… так жестко и в тоже время осторожно сжимающий мои ягодицы, упорно доводящий своими толчками до потери пульса, высасывающий душу до дна через, поддающиеся на все уговоры, губы. Я… оставляющая красные полосы на его стальной спине, на пике блаженства с невероятным возбуждением, клубящимся где-то внизу живота, бабочками где-то под сердцем, превращающими меня в пьяную любовью наивную дурочку… И… начало чего-то большего, разделяющего нас небольшим кружочком и в тоже время объединяющим в громкое слово «семья».

И вот он — решающий толчок… Что-то невыносимо приятное, разрывается внутри меня и его… И я падаю обратно на стол под сочащиеся через все тело эндорфины. Мужчина так и остался стоять у меня между ног, ведь я не переставала жадно прижимать его к себе, тяжело облокотившись руками о края темного стола и приводя дыхание в норму.

Мой пытливый взгляд прошелся по влажному телу, где каждая мышца выделялась, как на наглядном уроке анатомии и между ног все снова сладко заныло. Внезапно мои озадаченные глаза замерли на его животе, не давая дышать в полном недоумении…

— Шрама больше нет. В этом месте кожу пересаживали, — проследив за моим взглядом, как-то грустно осведомил меня мужчина, а уже в следующую секунду я была у него на руках, — Я отнесу тебя в спальню. Отдохни, а затем мы решим, действительно ли ты хочешь занимать рабскую должность юриста или просто останешься счастливой беременной женой молодого миллиардера.

Я тихо усмехнулась его попытке пошутить и плотнее прижалась к теплому голому телу Роберта, пока невероятная история нашей жизни ярким фильмом пробежала у меня перед глазами, накрывая легким флером печали и тоски.

— Роберт… — немного нервно, я положила руку ему на щеку, привлекая внимательный взгляд мужчины к себе, — Что будет дальше? В смысле, как мы будем жить?

Шаворский заметно расслабился, словно ожидал услышать из моих уст что-то ужасное и, бережно положив на почему-то уже расстеленную кровать, неловко прошелся своей широкой ладонью по моему животику прежде, чем радостно подмигнуть и неожиданно оптимистично заявить:

— Если ты и близнецы будете рядом, то прекрасно!

*Мидтаун Манхеттен — Манхеттен считается главным районом Нью-Йорка и подразделяется на три части — Серхний Манхэттен, Даунтаун и Мидтаун. В Мидтаун располагается самое большое количество небоскребов Нью-Йорка. Ежедневно сюда приезжают на работу больше трех миллионов людей. Здесь находятся самые популярные здания и площади Нью-Йорка.

Много месяцев назад…

Черный самолет «ZoMalia Industries» с золотистой птичкой на крыле — логотипом корпорации, приземлился на частную площадку в назначенное время — ровно в первом часу ночи — недалеко от Домодедово. Не прошло и пяти минут, как трап был торопливо подан, а высокий широкоплечий мужчина в черном костюме от «Brook’s Brothers» с коричневой искусственно-состаренной кожаной сумкой «Montblanc», небрежно перекинутой через одно плечо, торопливо спустился вниз, не одарив лишним взглядом ни окружающих людей, собравшихся поприветствовать непосредственного шефа или провести очередное интервью, ни давно покинутую много месяцев назад родину.

Его черные лаковые туфли «Louis Vuitton. Manhattan Richelieu» из змеиной кожи с небольшими дырочками по кругу шнурков небрежно перешагивали через неглубокие лужи, временами расплескивая их содержимое в стороны и на темные брюки. Да, Роберт лучше выкинет в мусорку десять тысяч долларов, чем потратит лишние пять минут на ерунду. Работа — деньги. Деньги — статус, а вот статус должен соответствовать отцу.

Его любимый черный автомобиль «Cadillac «The Beast»» представительского класса уже ждал хозяина жизни с распахнутыми настежь дверьми, привлекая к себе завистливые взгляды случайных прохожих. Еще бы! Мало кто в своей жизни держал в руках полтора миллиона долларов, а тут они стояли прямо перед тобой и манили тонким ароматом другой, недоступной жизни.

Едва дверца машины была тороплива захлопнута, Шаворский-младший тут же достал свой мобильный телефон и, наконец, сделал его доступным для всего окружающего мира. Сообщения пачками сыпались одно за одним, но призером в номинации «достань босса» был его заместитель Валерий Николаевич.

— Валерий Николаевич, — Роберт набрал его первым и постарался голосом передать полное недовольство ситуацией, но тут же неудовлетворенно поморщился глядя в окно, понимая, что вышло больше доброжелательно и… приветственно что ли.

Этот пожилой старичок с невероятным умом просто поражал своей смекалкой, но… не поэтому Шаворский не уволил его единственного после реконструкции «ZoMalia Industries». Он не попал под раздачу, потому что был единственным «чистым» другом отца. И, хоть упрямый Роберт никогда не признается в этом даже себе, являлся последним человеком, связывающим его с давно ушедшим родственником.

Не стоит греха таить, Валерий Николаевич часто пользовался этим и знал за какие ниточки тянуть… Например, вместо обещанных десяти мест детдомовцам вручили одиннадцать, а вместо тридцати премий на офис выписали пятьдесят… И вроде причины были веские — в первом случае «внештатная» одаренная девочка, а во втором — двадцать переработавших работников, но, не будь это близкий души человек, Роберт даже не дал бы ему высказаться.

— Роберт, — пожилой голос звучал по-отечески добро и Шаворский так и видел его хитрую улыбку, за которой так много чего стояло. Тем не менее, чутье не подвело мужчину — старый лис снова чего-то хотел: — Перейдем сразу к делу. Ты ведь знаешь, что я в важной полугодичной командировке в Германии, а завтра утром должна прийти новая девочка для устройства на работу.

— А я-то тут каким боком? — уставшие мозги Роберта заново включили активный мыслительный процесс, так как он искренне не понимал, зачем должен присутствовать на собеседовании пятого пингвина из десятого ряда. Все это казалось настолько странным, что мужчина позволил себе два, явно лишних, предложения: — Завтра я работаю только с двух часов дня. Если ты не заметил, то уже ночь, а я только пять минут назад вышел из самолета.

— Эта девочка из программы по детскому дому… Та самая, которой досталось одиннадцатое бюджетное место. Я хотел предложить ее Артему на место главного юриста в «ZoMalia Line», но советую сначала тебе приглядеться к ней и забрать в главный офис, пока не поздно. Такое сокровище нужно самому! — старик говорил так серьезно, что на какое-то время Роберт подумал, дескать, это — шутка и Валерий окончательно обезумел и собрался взять «зеленую» студентку на должность главного юриста!

— Ты в своем уме? — отчеканивая каждое слово, стараясь донести его до адресата, Шаворский откинулся на мягкую спинку и устало потер глаза, стараясь не накричать на мужчину и не уволить в порыве злости, — Ты собрался взять в компанию студентку, без опыта работы? Мне уже сейчас подыскивать более адекватного человека на твое место?!

Валерий Николаевич звонко рассмеялся, словно видел что-то неуловимо забавное в холодной реплике мужчины, и тут же продолжил более одухотворенно:

— Дорогой, она самая перспективная студентка Бауманки, с небывалой работоспособностью и обучаемостью! Просто потрать на нее пять минут и ты все сам поймешь. Эта девочка готова работать, как скаковая лошадь, и выдержит любые твои безумные графики, уж поверь мне.