Я напирал. Он напирал. Никто не отходил назад и стремился подавить противника. Могучие удары культиста крошили здание и немного мои кости. Мои удары рвали плоть и сносили в кашу внутренности гигантской накачанной туши.

Ублюдок регенерировал быстрее, чем я наносил повреждения, но я вошел в азарт и только наращивал обороты. Давно я ни с кем не бился в старой доброй рукопашной.

Не очень честно, конечно, когда ты ударом разрываешь врагу печень, а он не только этого не замечает, но и восстанавливает ее за пару секунд.

Но я не жаловался.

Мне было искренне весело. Адреналин зашкаливал, кровища застилала глаза, но я не отходил назад ни на миллиметр.

Вперед. Удар. Блок. Удар. Вперед.

Наш танец длился всего десять минут, но, казалось, словно целую вечность. Один пропущенный выпад и кости неделю собирать буду, но кто сказал, что я его пропущу?

Время шло, и мои удары стали попадать чаще. Потом блоки сменились уворотами и, получив пространство, я начал теснить качка. В динамике я не видел его рожи, но судя по стихийному ответу, он растерялся.

И было с чего. Ведь это не он стал медленнее и слабее.

Проблема культиста была в том, что это я становился быстрее. Затягивая бой, здоровяк ожидал, что я это я выдохнусь и просяду против его регенерации, поэтому мой всплеск его удивил.

А потом его взгляд вдруг встретился в динамике с моим, и от увиденного в нем блеска Тьмы, его на миг сковал ужас, а рука дрогнула.

Ровно в этот момент апперкот влетел в его рожу.

Сделав оборот вокруг себя, качок с грохотом пробил потолок и упал обратно, а сверху на него посыпались обломки бетона.

Но даже так это чудовище устояло на ногах, хоть и теперь пошатывалось.

Я же рванул вперед и только усилил напор. Энергия Тьмы пульсировала во мне бешеным коктейлем. Руки по локоть горели черным перламутром, а энергии в источнике было даже больше, чем на начало боя.

А все дело во Тьме, что злилась внутри меня. Ее ярость и ненависть росла и буквально вырывалась из меня.

Я наседал, а культист ушел в глубокую оборону и пятился. Хлестала кровь, ломались кости, а повреждения копились на его теле так быстро, что не успевали восстанавливаться.

И вот очередной пропущенный удар, и башку культиста сминает вместе с частью черепа.

Дезориентированного гиганта повело, и он осел на колени, попытался закрыть остатки своей черепушки руками, но прямой удар ноги легко пробил его блок и уложил гору изуродованных мышц на лопатки.

Качок хрипел, рычал и изо всех сил тянул к себе проклятую энергию, но не мог поднять даже руки. Все силы его регенерации сейчас концентрировались на шее, которую я методично вжал ногой, уже вдавив его кровавую рожу в бетон наполовину.

Я давил изо всех сил и с удивлением осознал, что этого недостаточно. Подпространство сопротивляется всем своим естеством и просто не дает ему сдохнуть.

— Тц, — невесело усмехнулся я и убрал ногу, позволяя культисту вдохнуть в последний раз, — попробуй регенерируй это, крепыш, — добавил я, и на взмахе в моей руке появился «Коготь Пустоты» и отсек горе мышц его изувеченную башку, которую я незамедлительно пнул в окно как футбольный мяч.

Тело культиста пару раз дернулось в посмертных конвульсиях, и он, наконец, сдох.

Только после этого я выдохнул. Тело потряхивало. Кулаки были сбиты до костей. Я был весь в крови. Своей в том числе. Тело постанывало от перегрузки, трети зубов не хватало на своих местах, а треснутых костей стало больше, чем здоровых.

Ублюдок заставил меня выложиться на полную и это был всего один культист четвертого порядка, судя по серебряной звезде.

— М-да, тут эти звезданутые гораздо сильнее, не удивительно, что не выходят, — сорвал я с кучи кровавого мяса серебряную бляшку, после чего перевел взгляд наверх, — ну хоть лестницу искать не придется, — добавил я и прыгнул сначала на кучу бетонных обломков, а потом залез в дыру в потолке.

Я шел по покрывающемуся вслед за мной черной паутиной коридору. Энергия Тьмы лилась по мне бешеным потоком. Мантия развевалась и оставляла за мной перламутровый шлейф. Под ногами чернели прожигающие пространство следы.

Тьма была в ярости. Я чувствовал это.

Проклятая энергия звезданутых рождена из смешивания того, что создано матерью Стихий быть отдельным. Играя в «бога», они навлекли на себя ярость той, кого лучше никогда и никому не злить, ведь…

Тьма не умеет прощать.

Раны затягивались на мне. Аура Тьмы растекалась от меня и вгрызалась во все проклятые частицы на своем пути. Все подпространство визжало, стонало и кричало от боли, от одного моего присутствия.

Я же невозмутимо шел прямо по коридору, пока не наткнулся на двустворчатую белую дверь с золотой окантовкой. Подсаженный мной в нашу последнюю встречу с Князем Света жучок вел меня именно сюда.

Я остановился перед дверью, окинул взглядом свой внешний вид. Да, не очень-то презентабельно для аудиенции с Князем. Стряхнув кровавые ошметки, какие мог, я поправил остатки рубашки и сделал шаг вперед.

— Тук-тук, — постучал я в надежде, что мне подыграют для шутки, но никто мне не ответил.

Никакого чувства юмора.

Вздохнув, я пожал плечами и дернул дверь на себя, и она поддалась.

Внутри меня встретила просторная комната. Сквозь многочисленные окна сюда пробивался мягкий, теплый свет. У стены мерно потрескивал белый камин. А в центре комнаты располагалась странной формы шахматная доска. По ее центру гордо стоял черный конь, в окружении десятков разнообразных белых фигур, которые занимали собой все оставшиеся клетки.

А под столом с доской лежали еще сотни белых шахматных фигур. Часть из них была опрокинута, а часть стояла гордо, ожидая своей очереди оказаться на доске.

И среди всего этого выделялась одна фигура. Но уже не шахматная, а человеческая.

Ей была высокая девушка в изысканном бело-золотом платье. Дорогой макияж, ярко-красные губы и золотистые локоны, водопадом спадающие вниз. Маргариту я не видел со дня сорванной коронации Фон Грэйва.

Не было даже информации, пережила ли старшая дочь Князя Света обрушение Тронного зала, но, как я вижу, пережила. Правда, от ее настоящей осталась лишь внешняя оболочка.

Стихийный ответ практически нулевой, плечи осунулись и дрожат, а от высокомерного властолюбивого взгляда осталась лишь пустота.

— Где твой отец? — спросил я, убедившись, что в комнате больше никого нет.

Маргарита мне ничего не ответила, и только сейчас я заметил в ее дрожащих руках белую фигурку ладьи, выполненную в форме красивой женщины. И вся эта фигура была, словно кукла вуду, насквозь истыкана бело-золотыми спицами, а на ее голове красовалась, выполненная в форме шляпки, красная кнопка.

— Ты не обязана это делать, мне нужен только Князь, — поняв, что происходит, произнес я успокаивающим голосом и медленно поднял руки.

— Ошибаешься… — мотнула головой девушка и попятилась назад, — ты убил хранителя второго слоя… а значит… я… ОБЯЗАНА!!! — истерически завопила дочь Князя Света.

И все, что я успел, это увидеть сверкнувшие безумием пустые глаза и наманикюренный пальчик, вдавливающий кнопку.

Бомбануло знатно.

Вот была комната с шахматной доской по центру, а спустя мгновение не осталось ни доски, ни комнаты, ни всего этажа.

Все исчезло в бело-золотой вспышке смерти. Стерлось в белое небытие, оставив после себя лишь безжизненные обломки.

От всего этажа частично уцелел лишь пол, который провалился, с грохотом погребая под собой два нижних этажа целиком.

Вместо стен руины. Вместо потолка раскинувшееся над высоткой мутно-серое небо.

По мощи до пустотной бомбы Октавии этот взрыв не дотягивал, однако по астральному и теневому планам он бил даже сильнее. Первое выжгло все астральные следы присутствия на километры вокруг, а удар по миру Тени обеспечивал многосоставной артефакт, который был использован как катализатор.