А секунду спустя сразу нескольких обреченных и тяжелых вздохов прервал женский крик. И могу поклясться чем угодно. Этот голос я не слышал давно. Очень давно.

‒ Зеантааааар! Зеантааааар!

Стоило вяло обернуться на зов своего имени, как в следующий миг пришлось подхватывать на руки хрупкий девичий стан, еще вдох спустя теплые пальцы коснулись лица и мой рот оказался в плену чувственных и нежных губ, а нос втянул в себя дивный аромат знакомого тела.

Маша?

Причем девушка была не одна, а в обществе уже знакомых мне людей. Своего отца, Борислава и заметно возмужавшего брата.

‒ Я скучала, Зеантар, очень скучала, ‒ тихо прошелестел безумно мягкий голос на ухо, но уже секунду погодя, завидев моё равнодушное лицо, та моментально выскользнула из моих объятий и со всей серьезностью низко мне поклонилась, а в её тоне зазвучали отчетливые нотки страха и паники. ‒ Прошу простить, ваше сиятельство за такую дерзость. Только не гневайтесь. Я просто не смогла удержаться!

Суккубья кровь! Надо же. Это точно Устинова?

‒ Мария, к чему этот сокрушенный вид? ‒ криво хмыкнул я, оглядывая подходящих мужчин, а потом вновь вернулся к созерцанию Устиновой. ‒ Или уже позабыла мою натуру?

‒ То есть ты… ‒ изумлённо прошептала девушка и с диким визгом вновь ринулась в мои руки, по-детски дёргая ногами.

‒ То есть я, да, ‒ усмехнулся я, принимая её в крепкие объятия.

‒ А я вам говорила, что он ничуть не изменится! ‒ довольно завизжала девушка, обращаясь к прибывшим мужчинам.

Следом же отлипнув от меня та тотчас помчалась здороваться с ошарашенными парнями, правда, на полпути девица резко затормозила, когда увидела малыша на руках Ванессы и стремглав понеслась знакомиться уже с ней.

Что ж, молодец. Теперь вижу, что она кардинально переменилась в лучшую сторону.

‒ Григорий Семенович, Борислав, Слава, рад вас видеть. Давно не виделись, ‒ поприветствовал я их.

‒ Нам к тебе со всем этикетом как к имперскому князю или же?.. ‒ с медвежьей ухмылкой вопросил Устинов, переглянувшись с радостным сыном и озадаченным аналитиком.

‒ Или же. Я никогда не забываю старых друзей.

‒ Тогда взаимно, ‒ хохотнул задорно Слава, расслабляясь и обнимая меня за плечи, причем сделал это в манере своего отца, ведь по габаритам тот практически его уже догнал. ‒ Впервые здороваюсь с целым князем, а уж тем более прикасаюсь. Мягко сказать твоё имя сейчас противоречиво, но более чем известно.

‒ Знаменитый Палач Империи и Кровавый Лазарь. Для некоторых герой войны и в то же время для еще большего числа людей безжалостный убийца, мясник и кровавый маньяк, ‒ тихо проговорил Звеньев со слабой улыбкой на губах, вот только в душе у здоровяка теплились ростки страха. ‒ Знал бы кто, как у меня поджилки сейчас трясутся, не поверил бы.

Как давно я не слышал этого брюзгу. Думаю, он хорошо поладил бы с Юсуповым. Два сапога ‒ пара.

‒ Своих людей и друзей я никогда без причины не трону и в обиду не дам, ‒ выдохнул спокойно я, наблюдая за реакцией представителей клана «Гамбит». ‒ А в остальном всё так, Борислав. Ты полностью прав. Все слухи правдивы.

‒ Ну коли таааак! ‒ облегченно протянул мужчина, крепко схватив меня за плечи и довольно подмигивая Устиновым. ‒ Здравствуй, паршивец. Кто бы мог представить, что столько всего добьешься. Хоть на старости лет целому князю нагрублю, ‒ под веселый хохот ратаев, выдал Звеньев.

В следующий миг тот уже перевел свой цепкий взгляд за мою спину, где и столпились ребята, в то время как Маша уже о чем-то беседовала с Ванессой и не выпускала малыша из рук.

‒ Гляди каких молодцов тебе отдал, а?! А ведь не хотел! Но ты же тот еще вымогатель, ‒ завел старую шарманку здоровяк, тряся пальцем у собственного носа. ‒ Не узнать теперь! Орлы!

‒ Никак нет, Борислав Николаевич! Это мы от вас ушли! ‒ задиристо откликнулся Костров, под смешки друзей и Славы, а также мельком поглядывая на Машу.

‒ Ах ты…

‒ Хватит, Борислав, ‒ едко ухмыльнулся я, пресекая изливающийся наигранный гнев Звеньева. ‒ Сейчас будешь заливать, как ты их чуть ли не с пеленок взращивал. Кстати, ‒ обратился я с радушной миной к Устинову. ‒ Поздравляю вас, Григорий Семенович, с достижением ранга сконателя и с присвоением дворянства.

‒ Хватит, ‒ отмахнулся со слабой улыбкой мужик. ‒ Мои достижения меркнут перед достижениями твоих ребят. Да даже перед воителями в корпусе! Твоими услугами теперь пользуются в соседних городах многие кланы третьего кольцо, а не только в Царицыне. Они более чем хорошо зарекомендовали себя в малых и мельчайших стигмах.

Сучья кровь! А ведь в чем-то он прав. Поэтому мне жизненно необходимы эти кухаркины сыны хунхузы. Вот где дармовой силы с достатком…

‒ Поверьте, ‒ вдруг подал голос Соловьев, оторвав удовлетворенный взор от сына. ‒ Без Захара ничего этого не было бы.

‒ Достаточно! Я люблю, когда тешат моё эго, но всему есть мера, ‒ утихомирил я взмахом руки поднявшийся одобрительный и весёлый гомон, а после вновь обратил свой взгляд на Устинова. ‒ Григорий Семенович, прокатимся до усадьбы? Вы как нельзя вовремя, имеется разговор о тех самых достижениях. Надеюсь, будущих.

Видит Бездна, пора подготавливать почву для будущего плацдарма и заработка рода Лазаревых. Как-никак карт-бланш от Романовых никуда не делся. И лучше всего для добычи золота подойдут стигмы и пятна. Правда, боюсь, придется переговорить позже с Тулаевым. Так просто клан, приносящий ему доход он не отдаст.

Первое кольцо. Москва.

Московский Кремль.

Личный кабинет его императорского величества Всеволода.

Несколько дней назад.

Поздний вечер…

По своему характеру и натуре самодержец Всероссийский редко когда любил устраивать совещания тесного семейного круга в собственном кабинете, однако в угоду ворвавшейся в помещение жены, приходилось порой изменять своим устоявшимся принципам. Благо, что та прибыла прямо в разгар деловой беседы с Владимиром.

‒ Обожди, Варвара, ‒ с порога холодно осёк супругу император. ‒ Мы заняты.

Мужчина ожидал всякого от своей второй половины, потому как лучше остальных знал её потайную стервозную и сварливую сторону, но на удивление та лишь глубоко выдохнула и, клюнув сына в щеку, присела рядом, а затем с интересом стала слушать и наблюдать за разговором двух родичей.

‒ Ты ведь понимаешь, что это риск? Причем неоправданный, ‒ спокойно продолжил говорить государь, хмуро глядя на сына. ‒ Как по мне, лучше запретить.

‒ Боюсь, что не выйдет, отец, ‒ с виноватой улыбкой грустно выдал Владимир. ‒ Я выставил заоблачные условия. И заоблачные по нашим меркам. Кандейм и Балинт согласились. Они дают гарантии и готовы дать клятву. Честно признаться, Захар явился как нельзя вовремя. Я сам не ожидал, что он бросит вызов на хольмганг. И теперь оба уверены, что прикончат его.

‒ Глупости! ‒ вдруг резко припечатала императрица, демонстративно фыркнув.

Но на возглас женщины оба мужчины не обратили никакого внимания, ведь такое поведение Романовой видеть и слышать было не впервой.

‒ Они согласились? ‒ удивленно приподнял брови Всеволод, медленно поднимаясь с кресла и начиная мерять шагами собственный кабинет.

‒ Согласились, ‒ наблюдая за отцом, тихо подтвердил мужчина. ‒ Захар им как кость в горле. Опасаются и переживают… за будущее. Сам понимаешь будут действовать наверняка. Да и у него сражение с Давыдовым на носу.

‒ Вот и я об этом. Сдюжит ли? ‒ поджав резко губы, выпалил государь, омраченный тяжелыми раздумьями. ‒ Любой, кто не знает Захара сказал бы, что он гарантировано проиграет и его убьют. Хотя если честно, чем-то он похож на тебя, ‒ стрельнул глазами в сына Всеволод. ‒ Столь же гениален, как и чудовищен. Кто бы мог представить, что от мальчишки будет столь много зависеть.