— Мистер Кольман, я имею основания предполагать, что Паркер — бывший преступник, шантажист Фельман.

— Преступник?! С рекомендациями от лорда Лэгенхема? Он все время был честен! — Мистер Кольман ушам своим не верил.

— Проведите нас в его комнату, — резко прервал его Диккер, и пораженный педант, повел их наверх. Когда они проходили мимо второго этажа, послышался голос Доры.

— Что случилось, отец?

— Да ничего особенного, — поспешил ответить Джимми.

— Это вы, Джимми? Я так рада. Что-нибудь случилось с Паркером? — спросила она.

— Нет.

И дверь ее комнаты снова тихо закрылась.

Паркер занимал комнату на самом верху. Она была уютно обставлена, но оставшиеся вещи не давали ни малейшего намека на характер владельца. Постель была не тронута, все на своем месте.

— Мы с Дорой отправились в театр. Я уговорил ее пойти, так как она нуждается в маленьком отдыхе.

— Я хотел бы поговорить с Дорой, — прервал его Джимми, и в это время Дора сама вошла в гостиную. Диккер видел ее впервые, и Джимми услышал его подавленный возглас изумления при виде ее необычайной, строгой красоты. Черный бархат шали, накинутой на плечи, оттенял прозрачность ее кожи и золото волос.

— Что случилось? — снова спросила она.

— Паркер — негодяй! — выпалил Кольман. — Он шантажист, по словам этих господ, волк в овечьей шкуре! Простите! — и он пулей вылетел из комнаты.

Джимми начал в подробностях рассказывать обо всем случившемся, когда мистер Кольман снова появился и облегченно воскликнул:

— Серебро цело, мои запонки тоже! У тебя ничего не пропало?

Она остановила его жестом:

— Вы говорите, Джимми, что получили от меня письмо? Я не писала его и не звала вас!

— Но я могу поклясться, что это ваш почерк! Да вот тут у меня и само письмо.

И он вынул его из внутреннего кармана и подал ей.

Взглянув, она сказала:

— Да. Я писала это неделю тому назад, за день до исчезновения Рекса. Но я не отправила его и бросила в корзинку для бумаги. Я думала, что разорвала его.

Джимми снова прочел письмо. Впервые он заметил, что на письме не было числа.

— Наверно, у меня был готов и конверт с адресом, потому что я надписываю конверт до того, как пишу письмо. И Паркер, очевидно, нашел и сохранил письмо. Бедный Джимми.

— Я не могу понять, — заметил пораженный Диккер. — Кьюпи мог предполагать, что я поверю Сэппингу и что Паркер сам этим выдаст себя. Это последняя злостная попытка человека, знающего, что хитрость открыта. Но как он мог знать, что его хитрость открыта? Есть у вас образец его почерка?

— У Паркера не было необходимости писать нам что-либо. Вы не нашли в его комнате писем? — спросил расстроенный мистер Кольман.

— Нет. Ни клочка бумаги.

— Мне кажется, у меня есть записка, писаная его рукой, — вдруг сказала Дора.

Она подошла к секретеру и вынула небольшую книжку.

— Это записи битой посуды и испорченных вещей. Отец очень щепетилен в этом отношении, и Паркер вел такую книгу.

Один взгляд, брошенный Джимми в книгу, уничтожил все сомнения. Он молча передал книжечку Диккеру, и тот громко выразил свое удовлетворение.

— Вот и Кьюпи. Тут не может быть никакого сомнения. Тот же почерк, что и в наших анонимных Письмах. Те же особенности.

Остаток ночи Джимми с Диккером провели в лихорадочной работе, вызывая резервы сыщиков, назначая полицейские заставы по всем дорогам, ведущим из Лондона. В шесть часов утра Джимми утомленный вернулся к себе домой и на мгновение пожалел, что нет дома верного Альберта, который бы позаботился о его комфорте.

Готовясь лечь в постель, Джимми распахнул окно и вдруг увидел на другой стороне улицы ходившего взад и вперед человека в легком пальто, застегнутом до подбородка. Утро было свежее, и человек нахлобучил шляпу до самых бровей. Солнце уже взошло, и на улице было довольно много людей, отправлявшихся на работу. Человек этот ничем почти не отличался от других прохожих, но что-то в его походке было знакомо Джимми. Он был слишком далеко, чтоб его можно было узнать, и Джимми прибегнул к помощи своего полевого бинокля. Прохожий как раз находился против окна, когда Джимми поднес бинокль к глазам. Человек поднял голову, и у Джимми вырвалось восклицание.

То был Рекс Уолтон!

Высунувшись из окна, Джимми крикнул. Но человек, очевидно, не слышал, а может быть, не хотел слышать. Быстро обернувшись, Джимми накинул на себя пальто и бросился бежать вниз по лестницам на улицу. Выскочив, он оглянулся — прохожий исчез.

Навстречу шел полицейский, и сыщик подозвал его. Предъявив удостоверение личности, Джимми стал его расспрашивать.

— Человек в легком пальто, сэр? Да, я заметил его. Он ходил по тротуару и сел в автомобиль незадолго до того, как вы вышли. Да вот и автомобиль, — и он указал на исчезавшую вдалеке машину.

— Вы заметили номер автомобиля?

Но полицейский мог только сказать, что это был маленький «форд» со спущенными занавесками и что он прождал всего минут пять.

— Я был на углу, сэр, когда он подъехал.

Джимми, поднявшись к себе, принял холодную ванну, побрился и, одевшись, отправился к Джоанне.

— Появлялся здесь Рекс? — был его первый вопрос.

— Нет. Вы нашли его? — с нетерпением спросила Джоанна.

— Я видел его. Это не мог быть никто другой. Будь я одет, я догнал бы его.

И он рассказал ей о появлении Рекса.

— Слава Богу, он жив, — с жаром воскликнула девушка. — Мне не нужно объяснений, я рада, что он жив.

Джимми с любопытством глядел на нее. Куда исчезла угловатость и неуверенность школьницы-подростка! Новая Джоанна поражала его. Никогда до сих пор ему не приходилось наблюдать за превращением подростка в женщину, и это превращение в Джоанне казалось ему каким-то чудом.

— Бедняжка, у вас были тяжелые минуты, — мягко сказал он, и она кивнула в ответ.

По старой, привычке он опустил руку на ее плечо. Раньше было что-то покровительственное и дружеское в этом движении, а теперь он вдруг почувствовал неловкость и убрал руку. Она заметила его неуверенность и бросила ему вызов.

— Вы боитесь меня, Джимми!

— Да, — сознался он.

— Бросьте. И, пожалуйста, не обращайтесь со мной, как со взрослой леди, а не то я взвою. Главное, что Рекс в безопасности!

Тут она глубоко вздохнула и улыбнулась в первый раз после исчезновения Рекса. Обыкновенно Джимми молчал о своих служебных делах, но сегодня Джоанна узнала о том, что пришлось Джимми перенести прошлой ночью.

— Мистер Кольман взволнован? — спросила она.

— Взбешен! Но это открытие немного приблизило нас к нашей цели. К тому же я знаю теперь, что Рекс жив и здоров, и с души моей свалилось бремя. Телефон больше не портился?

— Н-нет, — замялась Джоанна. — Не совсем.

— Что вы хотите сказать? — быстро спросил Джимми.

— С моим телефоном что-то странное. Я не хотела говорить, может быть, все это объяснится очень просто, но у меня вчера весь день было чувство, что кто-то слушает мои разговоры. Как только я поднимаю трубку, я слышу чье-то присутствие. И когда я вчера пыталась вызвать вас, я слышала фразу, сказанную шепотом: «Молчи, она говорит». Что это может значить?

Джимми свистнул.

— Кто-то подслушивает. Мы можем узнать, откуда. Хорошо, что вы сказали мне.

— Может быть, это и не важно, но все же, будем надеяться, даст новую нить для поисков. Это да тот человек, что дежурит перед нашим домом, мне вчера очень действовало на нервы.

— Какой человек? Вы сегодня что-то полны таинственности, — с упреком сказал Джимми.

— Уже несколько дней по улице ходит человек, не спуская глаз с нашего дома. Вчера вечером его сменил другой, в мягкой шляпе. Первый носит котелок. В два часа дня он все еще был тут. При приближении полисмена он исчез. А когда полисмен ушел, снова появился.

— А теперь он тут? — быстро спросил Джимми.

Девушка подошла к окну, выходящему на улицу, и выглянула.