Когда мысли его пришли немного в порядок, Джимми подумал о Доре. Как сообщить ей эту самую ужасную из всех новость?

Все посты на улицах были сразу же предупреждены и отдан приказ выследить мотоциклиста в желтой кожаной куртке. Его видели, когда он проехал под аркой Адмиралтейства в Грин-парк, видели въезжавшим в Гайд-парк. Там следы его затерялись. Лишь на следующий день в кустах нашли брошенный мотоциклет и куртку со шлемом. Самого же мотоциклиста и след простыл.

Диккер отправился в государственное казначейство и был очень удивлен, узнав, какой незначительный пост занимал убитый Кольман.

— Он получал минимальное жалованье, но мы все считали, что он богат и продолжает работать у нас и после войны просто из прихоти.

Диккер отправился в опустевший дом Кольмана, чтоб захватить с собой бумаги убитого. Весть о смерти хозяина уже достигла ушей Беннета, и он жалобно восклицал все время:

— Это ужасно! Сперва мистер Паркер, потом бедный мистер Коллет и, наконец, мой бедный хозяин…

После завтрака в Скотленд-Ярд пришел Беннет и передал Джимми запечатанный конверт.

— Это документы бедного мистера Кольмана. Мистер Диккер велел передать их вам и сказать, что ему кажется, что он нашел Кьюпи.

— О?! — удивился Джимми. — Куда же он отправился?

— Он торопился, чтоб попасть на поезд в восемь тридцать, идущий в Норсемптон. По крайней мере он мне сказал так, — прибавил Беннет. — Вы же, вероятно, знаете, куда в действительности он отправился. Что мне делать теперь, сэр? Бедная мисс Кольман!

— Знает она о происшедшем?

Беннет покачал головой в ответ.

— Лучше всего, если вы пока останетесь в доме до приезда мисс Кольман.

Когда Беннет выходил из кабинета, туда вошел агент с телеграммой для Джимми.

Думая, что это один из дневных рапортов, Джимми спокойно продолжал свою работу и лишь по окончании ее распечатал телеграмму.

«Приезжайте в Марлоу немедленно. Джоанна исчезла. Дора. Пожалуйста, пришлите кого-нибудь выломать дверь».

На мгновение Джимми ничего не понял и перечитал телеграмму еще раз. Джоанна исчезла! Он побледнел при этом известии. Почему Дора телеграфировала в Лондон, чтобы прислали выломать двери? Бросившись вниз, Джимми увидел одного из своих начальников, подъехавшего только что на автомобиле. Джимми наскоро объяснил, в чем дело, и начальник охотно дал ему свою машину. Презрев все законы о скорости автомобильного движения, Джимми мчался по направлению к Марлоу.

Снаружи дома все было в порядке. Двери были закрыты изнутри; очевидно, служанки, ночевавшие у себя дома, так как жили неподалеку от «Риверсайда», не достучались, а потому снова ушли к себе домой.

Обойдя дом, Джимми увидел, что выходящее на балкон венецианское окно открыто. Он быстро влез на балкон по поддерживающему его столбу. Войдя в комнату, он заметил, что второе окно и одно из зеркал разбиты пулями. Тут он увидел несколько знакомых вещей и понял, что это была спальня Джоанны.

Дверь спальни была открыта, и он прошел в соседнюю комнату. Она была пуста. Комната рядом была закрыта на ключ. Он потряс дверь и услышал слабый голос. Одним ударом ноги он высадил дверь. В комнате был полный беспорядок, но он заметил только лежавшую на полу у окна женщину. Руки ее были связаны спереди, и локти, насколько возможно, стянуты ремнем. Неужели эта женщина, вся в царапинах, кровоподтеках и синяках, была Дора? Джимми бережно поднял ее и положил на постель. Он разрезал ножом стягивавшие ее путы, и она со стоном лишилась чувств; Джимми подумал, что она умирает, и бросился за водой. Он подозревал, что телефонные провода перерезаны, и действительно оказалось, что Кьюпи, как всегда, принял все меры предосторожности. В столовой Джимми нашел немного виски и натер им затекшие руки и лоб Доры. Она довольно скоро пришла в себя, но была очень слаба.

— Где Джоанна? — спросил он.

— Не знаю. Я сделала все, что могла, Джимми, — устало прошептала она. — Она стреляла в них. Я думаю, что она спаслась, потому что он вернулся и жестоко избил меня.

— Кто избил вас?

Дора не отвечала.

— Тод Хейдн?

На мгновение в ее глазах вспыхнула искорка, но сразу же потухла.

— Вы не знаете Тода Хейдна, — сказала она.

— Дора, кто для вас этот человек?

— Никто, — горько ответила дна, покачав головой. — Никто — только он мой хозяин, как и хозяин Кольмана. Бедный Кольман! Они убьют его.

Джимми ушам своим не верил.

— Кольман был вашим отцом? — спросил он.

— Нет. Он даже не родственник мне. Они убили его? — спросила она хрипло, смотря в глаза Джимми, сразу поняв его выражение «был».

— Да. Они убили его, — сказал он.

— Я та Джулия, о которой говорил Ноульс. Я думала, вы давно догадались об этом.

— Кто Тод Хейдн? — спросил он после небольшой паузы.

— Я не могу сказать вам. Вы должны найти его без моей помощи.

Она была непоколебима. Ей с детства внушили главную заповедь преступного мира: не выдавай товарищей. Тод бесчеловечно избил ее до полусмерти, но она все же не выдала его.

Немного оправившись, она рассказала все, что знала об исчезновении Джоанны. Выстрелы разбудили ее, и она слышала, как Тод сказал: «Она направилась к лодкам». Больше Дора ничего не знала.

— Верно, она села в моторную лодку. Я научила ее управлять ею, думая, что ей может скоро пригодиться это знание. Что вы со мною намерены делать?

— устало спросила она.

— Что я могу сделать с вами, Джулия? Боюсь, что вам придется нести ответственность за соучастие в этих убийствах.

Джимми был взволнован больше, нежели думал.

— Об убийствах я ничего не знала, — сказала она. — Тод никогда не посвящал нас в свои планы. Он обдумывал все один, а потом приказывал. Кольман умер? Поклянитесь мне в этом!

— Клянусь, — сказал Джимми. — Но зачем вам это?

— Теперь я могу сказать вам: он убил Паркера, но, по мнению Тода, повел дело очень неискусно. У них произошла сцена, и Тод жестоко наказал его.

— Кем он был для вас? — строго спросил Джимми.

— Никем, — повторила она. — Я чиста, как была в детстве. Тод не искал любви — ему не нужна была жена. Он во многом лишен общечеловеческих чувств. Больше я ничего не могу сказать вам, Джимми. С моей стороны дерзость продолжать называть вас Джимми, — печально сказала она, и ему стало жаль этой несчастной жертвы Тода Хейдна, которая была для него пешкой. Его интересовала лишь прибыль, выражающаяся в цифрах и звонкой монете.

— Торопитесь изловить его, Джимми, а не то он уберет и вас. Он приказал мне встретиться с ним на островке и велел выдать Джоанну. Но я не могла. Он ударил меня по щеке, и Джоанна видела следы. Когда они не нашли Джоанны, он вернулся и избил меня, сказав, что я изменила им, дав Джоанне револьвер. Я не могла освободиться от пут, но мне удалось медленно добраться до стола и кое-как написать телеграмму. Когда рано утром пришел мальчик, приносящий молоко, я просунула листок в окно и выбросила вместе с деньгами, которые мне удалось вынуть из моей сумочки; я попросила его отправить телеграмму.

— Он и отправил ее, не читая, ведь в конце была фраза, написанная для него! — догадался Джимми.

Джимми вышел на дорогу, надеясь встретить кого-нибудь, кого сможет послать за полицией. Ему наконец попался велосипедист, и он послал его за помощью.

Вернувшись к Доре, он сказал:

— Прав я или неправ — не знаю. Но я не скажу полиции о том, что вы знаете Тода. Вы повторите историю нападения, и больше ничего. Причем скажете, что нападение произведено вором. Поняли?

Дора кивнула.

— Вы очень добры ко мне, — еле слышно сказала она. — Джимми!

Он вернулся к ней, хотя уже собрался уходить.

— Я люблю Рекса. Больше ничего. Можете не верить мне, я и не жду, что вы поверите. Я была в заговоре, чтоб отобрать у него деньги. Но я любила его и все еще люблю.

Джимми спускался по лестнице, глубоко задумавшись. Не теряя времени, он отправился на поиски Джоанны и повсюду наводил справки. Но все труды были напрасны. В Лондоне ее тоже не было — это ему сообщили по телефону. Наняв паровой катер, он обыскал всю реку, но узнал лишь, что одним из удильщиков-рыболовов была найдена пробитая моторная лодка. Самой девушки никто не видел. Сторож, живший у шлюза, заявил, что ничего не видел и что ночью он не пропускал никого. Лишь при восходе солнца прошло несколько барж вверх и вниз по реке. И он перечислил их имена.