Люди начали расходится, а я недовольно уставился в затылок учителя.

"Дрался не только я, а наказали именно меня. Превосходно!"

Благодаря ментальной энергии, рубка дров заняла чуть меньше двух часов. Народу было столько, что дров каждая группа требовала прилично, да еще и на два дня.

Вытирая пот с оголенного торса, я под застенчивые взгляды школьных красавиц достал из сумки целую кучу протеиновых батончиков и не очень грациозно поглощал их один за другим. Хоть какая-то подзарядка перед полноценным ужином. То, что готовит Микаса, меня несомненно радовало, но помогают ей Рина и Сакико, которые отродясь поварешки в руках не держали, и это настораживало.

После плотного и, на мое счастье, вкусного обеда, я направился в нашу с парнями палатку. Договорились взять две больших палатки, одна для девушек, вторая для парней, но, когда уставший я вошел в тряпочную конструкцию, меня встретила вся моя группа.

— И где ты ходил? — спросила Рина, таким тоном, словно мы друзья.

— По делам, — ответил я.

"Не скажу же, что метил одно из деревьев, так как из уличного туалета разило самой смертью."

— Какие у тебя могут быть дела в лесу? — с ухмылкой на лице спросил прекрасно все понимающий Кенши.

— Облегчающего характера, — выдал я.

Девушки тут же покраснели, кроме Микасы. Та лишь довольно хихикнула, прикрывая рот ладошкой.

— Начинай, Юки, — с довольным лицом произнесла Сакико и прижалась к Микасе, а та прильнула ко мне.

— Итак…

— Начинай что? — спросил я.

Снежная королева бросила на меня строгий взгляд, и я замолчал. Все собравшиеся навострили свои слуховые аппараты и заинтересованно уставились в сторону белоголовой.

— Когда-то давно жил один воин. Он славился своей силой во многих королевствах. Хоть он был силен и совершал множество подвигов, ему дали странное прозвище — лунный скульптор. Это было связано с тем, что мужчина любил вырезать маленькие скульптуры людей в крепких стволах многовековых деревьев под светом полной луны.

Юки говорила красиво, с изменением интонации в нужных местах, благодаря чему рассказ затягивал в себя с головой. — Однажды воин влюбился. Девушка была неземной красоты, по крайней мере в его глазах она выглядела именно так. Оставив свою воинскую службу, мужчина поселился неподалеку от этого дурманящего леса.

Я чувствовал, как Микаса прижималась ко мне все сильнее, а рука Сакико вместо Микиной сжимала мою. С другой стороны от меня Хард нервно грыз свои ногти, ожидая продолжения. А Рина либо случайно, либо специально подсела поближе к Кенши, чему парень был явно рад.

Юки, сделав легкую паузу, продолжила: — В один из прекрасных дней мужчина подрался с группой пьяниц в кабаке, в котором работал, и прогнал тех прочь. Все благодарили мужчину, а пьяницы затаили на него сильную обиду. Как-то они узнали о ночном увлечении мужчины, и, когда тот покинул свой дом, под светом полной луны мерзавцы проникли в хижину и жестоко надругались над его женой, а затем лишили девушку жизни. В конце эти сволочи разломали все статуэтки, некогда вырезанные в деревьях. Вернувшийся скульптор увидел тело своей возлюбленной и пришел в бешенство. Сжав скульпторское долото и молоток, разъяренный воин направился в деревню, в тот самый кабак. Он не знал, кто совершил это зверство, но пелена ярости закрыла его глаза. Он стал слеп и жесток. Перебив всех, кто находится в кабаке, а затем и во всей деревне, мужчина пришел в себя.

Юки тяжело дышала. Складывалось впечатление, что ее будоражит своя же история.

— Осознав, что он сотворил, — продолжила красотка, — мужчина сошел с ума и с тех самых пор лунного скульптора больше никто не видел. Но говорят, что ночью, при свете полной луны можно слышать, как он в поте лица с помощью своего долото вырезает фигурки своей любимой в деревьях, а всех, кто оскверняет его труд, жестоко убивает, превращая в скульптуру.

Мы молча смотрели на закончившую свой рассказ Юки. В палатке стояла тишина. Видимо, история должна была быть страшной, но мне она таковой не показалась, зато была интересной.

Резкий скрежет камня по дереву заставил вздрогнуть всех, а Хард даже заверещал как маленькая девчонка и схватил меня за руку.

"Господи, даже Хейли бы над тобой посмеялась." — подумал я, отталкивая трясущегося парня от себя.

— Вот это история, — взбудоражено воскликнула Микаса. — Ты превзошла саму себя, Юки.

— Ничего такого, — спокойно ответила ей белоголовая, но по эмоциям было видно, что она желает больше похвалы.

— А что был за скрип? — спросил дрожащий Лин.

— Прости, Лин, — вымолвила Рина и достала из-за спины один из деревянных брусков, которые я рубил, и небольшой камень.

Посмотрев на эту картину и на испуганного до чертиков Харда, мы с ребятами дружно рассмеялись.

"История огонь, да и с ребятами было интересно посидеть. Все уже отошли от будоражащего сознания леса. Но пора спать." — подумал я удерживая свои веки на чистой силе воли.

— Кто куда, а я спать, — зевнув произнесла Микаса.

Девчонки согласились с ней, и уже через пару секунд мы попрощались, представительницы прекрасного пола покинули нашу палатку.

"Интересно, а кто там тогда до сих пор шкребется?" — подумал я, укутываясь в тонкое покрывало.

Всеми любимый изгой

"Как же тут холодно." — думал я, все сильнее укутываясь в тонкое покрывало.

Я, конечно, предполагал, что ночь будет прохладной, но не до такой степени. Сразу подумал о решении этой проблемы. Дрожать всю ночь и не выспаться не входило в мои планы.

Мне в голову пришла идея с изменением температуры собственного тела без какого-либо вреда для организма. Решив воплотить идею в жизнь, я удивился, с какой легкостью мне это удалось провернуть. Температура повысилась до пятидесяти градусов и я почувствовал приятное тепло. Никакого дискомфорта не было, лишь блаженный жар обволакивал тело.

Эмоции, которые вызывал этот лес, немного ослабли, но не перестали мучать меня. Прикрыл веки, на меня накатила сонливость, и тело быстро обмякло, проваливаясь в сон.

Проснувшись в своем сознании, я никак не ожидал, что меня встретит тот же лес, в котором я и уснул, только без палаток, учительского домика и ребят. Теперь бескрайнее фиолетовое поле с построенным домом и стадионом заменял такой же огромный и бесконечно величественный лес. Придя в себя от изумления, я услышал еле слышный стон, исходящий откуда-то из глубины леса. Непонимание взбудоражило мой разум. Конечно, мне сразу стало интересно, где я нахожусь, что за звуки исходят из глубины леса. Это мое сознание, в нем никого не должно быть.

Было сложно понять, откуда идет звук, казалось, будто сам лес стонет от дикой боли, но, благодаря до сих пор переполняющей меня силе, которая как раз-таки и усилила мои чувства, я смог уловить, откуда точно исходит жалобный стон. Был бы на месте меня другой человек, он бы скорее всего не смог отыскать источник или нашел бы его очень не скоро.

Потихоньку пробираясь сквозь гущу леса, я и не заметил, как дошел до того, кто издает этот звук, и какого же было мое удивление, когда я увидел огромную тушу, валяющуюся на поляне. В его груди виднелась огромная рваная рана от топора или меча, которая почему-то источала черную дымку, к тому же от неё за версту веяло силой.

«Кажется ему очень больно, но подходить вот так просто было бы глупо.» — подумал я, потихоньку пробираясь вдоль поляны на которой лежал великан. А это был самый настоящий великан.

Громадное, метров тридцать, мускулистое тело, занимало всю поляну. Его кожа была темного синего цвета, на лице росла густая черная борода, давно покрывшаяся плесенью. Страх сковал мои движения. Я не мог поверить в то, что вижу. На мгновение подумал, что мои глаза обманывают меня.

Мои мысли прервал громкий и басистый голос, источающий немалую силу и могущество. Такому голосу сразу хотелось повиноваться. — ЧЕЛОВЕК! Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ ЗДЕСЬ, Я ЧУВСТВУЮ ТВОЮ АУРУ, НЕ БОЙСЯ МЕНЯ И ПОДОЙДИ.