Покинув укрытие, она вышла на обочину, огляделась по сторонам. Метрах в пятидесяти левее обнаружилась боковая дорога. Если покрытие основной было просто некачественным, то на этой вообще присутствовало фрагментарно. Уцелевшие реликты асфальта только ухудшали ситуацию – создавалось впечатление, что их уложили умышленно, для усложнения рельефа, с целью создания дополнительных препятствий гусеничной технике. Про то, как там ездит колесная, страшно было подумать.

Но Лину не заинтересовало качество дорожного покрытия– ее привлек синий указатель, стоящий на перекрестке. Память на географические названия у девушки была отличная, не исключено, что, прочитав название близлежащего населенного пункта, она определит свое местонахождение.

Решительно направившись в сторону указателя, по мере приближения рассмотрела, что на обочине возле него трава вытоптана до голой земли, что свидетельствовало о частом и длительном пребывании на этом пятачке людей. Просто так никто у дороги маячить не станет, скорее всего, здесь ожидают общественный транспорт. Лина приободрилась, ведь она как раз размышляла над тем, как бы ей добраться до крупного населенного пункта, где наверняка есть Интернет. Таким образом, одна из проблем отпадала.

Увы, определить название населенного пункта было невозможно. Какие-то шутники полностью закрасили буквы желтовато-серой краской, а поверх нее небрежно вывели странное слово – «Трахучилище». Подобные топонимы Лина еще ни разу не встречала, да и детали надписи свидетельствовали о ее непрофессиональном характере – судя по всему, это проделки скучающих подростков. Других указателей поблизости не было, как и признаков жилья, так что сориентироваться не получалось. Не особо огорчившись, Лина встала посреди вытоптанного пятачка и обернулась на басовитый гул подъезжающей машины.

К сожалению это оказался не автобус, а грузовик. Однако шофер, разглядывая Лину, даже приподнялся над сиденьем, после чего ровный гул сменился на рокот – машина остановилась так ловко, что кабина оказалась точнехонько напротив девушки. Дверца почти мгновенно распахнулась, упитанный мужчина со смешной, какой-то козлиной бородкой, свесившись, пару мгновений буравил Лину насмешливо-оценивающим взглядом, после чего весело произнес:

– Привет ткачихам! Никак в город намылилась?

При слове «город» Лина мгновенно представила крупный населенный пункт с сетью Интернет и согласно кивнула. Водитель ухмыльнулся и, назидательно помахав ладонью с вытянутым указательным пальцем, заявил:

– А время-то раннее, занятия поди идут полным ходом. А?

Что на это ответить, Лина не представляла и растерянно заморгала. Мужчина тут же рассмеялся и, качая головой, проговорил:

– Ну ты, ткачиха, и даешь! Вид у тебя, будто с вертолета упала.

– Откуда вы знаете? – вскинулась Лина.

– Что знаю? – не понял водитель.

– Что я с вертолета упала?

Мужчина аж согнулся от нового приступа смеха:

– Ну ткачиха! Ну ты и даешь! С юмором значит?! Это хорошо, мне веселые нравятся! Ну что, поехали?

Лина знала, что грузовой транспорт не используется для перевозки пассажиров, и предложение застало ее врасплох. Прочитав в ее глазах недоумение, водитель истолковал его по-своему и добавил:

– Ты что, прямо тут расплачиваться собралась? Не гони лошадей. Сейчас по пути в Сральню заскочим, там бензорез надо забрать. Это не ждет, хозяин свалит скоро, я его уже третий день вылавливаю. Ну что уставилась? Присаживайся!

Мужчина приглашающе хлопнул по пассажирскому сиденью:

– Потом расплатишься, так даже веселее будет. Все будет как в сказке, начнем со знакомства. Романтика дороги.

Слово «расплата» напомнила Лине о том, что деньги у нее есть. Правда, по монастырскому обыкновению, их выдали крупными купюрами. Но спрашивать водителя о размерах оплаты или наличии сдачи она не стала. Уточнять, почему веселее будет расплачиваться «потом», тоже постеснялась. Девушка понимала, что подобными вопросами выдаст с головой свое слабое знакомство с реальным миром, – в ее положении лучше всего говорить как можно меньше. В данный момент она лихорадочно пыталась вспомнить, где расположен населенный пункт под странным названием Сральня. Слово было знакомое – так некоторые воспитанницы называли монастырские уборные. Однако не вызывало ни малейшего сомнения, что водитель имел в виду вполне конкретное географическое место.

Но пребывать в раздумьях девушке не дали. Едва машина тронулась, водитель как-то буднично, явно говоря о привычных, обыденных вещах, поинтересовался:

– Ты в город по делу или чисто в удовольствие пупок потереть?

Лина не представляла, зачем надо ехать в город для столь непонятного занятия, как трение пупка, и решила, что водитель сказал это в шутку, после чего ответила:

– По делу.

Шофер присвистнул, а затем хохотнул:

– Знаем мы ваши дела! Ну ты даешь! Ты бы еще в рабочем халате на съем поехала. Или там переоденешься?

Придумать внятный ответ Лина не успела, так как водитель задал новый вопрос:

– Ты под Сухим, или у Соски?

Тут уж девушка и вовсе растерялась – складывалось впечатление, что шофер разговаривает на иностранном языке. Превратно истолковав ее замешательство, он покачал головой:

– Сама, что ли? Ну и дура! Выщемят тебе, если уже не выщемили. Хорошо, если так, на включенной дуре проскочишь. Сухой, как бы его ни хаяли, меру знает, а вот Соска тебя нехило поправит, она безбашенная.

Внезапно, бросив баранку, он двумя руками хлопнул себя по лбу:

– Твою мать! Я торможу, как трактор якорем! Такой ляльке, как ты, у них делать нечего. Там не девки – крокодилы в гуталине! Значит, чисто спонсора себе нашла? А?

Понимая, что отрицательный ответ обрушит на нее очередную гору непонятной информации, Лина утвердительно кивнула. Водитель причмокнул, явно возгордившись своей проницательностью, и как-то снисходительно поинтересовался:

– И что это за спонсор, раз учиться продолжаешь? По специальности работать ты не пойдешь, это козе понятно, так на хрена? Чисто из-за аттестата? Ну и дура. В вечернюю устройся, туда вообще можно не ходить, чисто договориться и платить сколько надо. Дело копеечное, это тебе не институт. Не, бросать тебе надо это дело и цепляться в мужика двумя руками. Станок у тебя точеный, все на месте, не то что у остальных ваших клуш. На хрен тебе там пропадать?

Ловко действуя одной рукой, он достал сигарету, прикурил. По кабине поползли клубы удушливого дыма. Не привыкшая к подобной атмосфере девушка рефлекторно потянулась к рукоятке опускания стекла, но водитель, заметив ее движение, тут же прикрикнул:

– Стоять! Ты чё, совсем страх потеряла? К Сральне подъезжаем, тут духман такой, что мухи плачут. Или вы там у себя привыкли к аромату Сочи? Как вы вообще живете, когда ветер с этой стороны?

Выставив сигарету наподобие указки, водитель заявил:

– Это же сколько срать надо, чтобы такую махину наполнить. Сразу видно – большой город работает.

Взглянув в указанном направлении, Лина увидела большую, далеко тянущуюся дамбу. А, почувствовав крайне неприятный запах, просачивающийся в кабину, поняла, что это очистительные сооружения городской канализационной сети. Таким образом, загадка со странным названием населенного пункта была решена. Это вовсе не деревня и не поселок, а та же уборная, только более грандиозная.

Водитель уверенно повернул в гостеприимно распахнутые ворота, притормозил возле длинного, обветшалого здания технического назначения. На шум открылась перекошенная дверь, явив дневному свету неряшливого мужика с настолько красным носом, что Лина не удивилась, если бы оказалось, что от него можно прикуривать. Шофер, распахнув дверь, страдальчески охнул – концентрация вони была такой, что еще немного, и ее можно будет нарезать кусками. Впрочем, его поведение было явно наигранным, так как в следующий момент он торжественно поприветствовал красноносого:

– Привет передовикам-ассенизаторам!

Тот поднял голову, тускло сверкнул мутными, болезненно-грустными глазами и выдал столь ругательную тираду, что за любое из произнесенных слов монастырскую воспитанницу на полгода вперед обеспечили бы ежедневной чисткой десятка унитазов. Водитель ничуть не обиделся, очевидно, подобные приветствия здесь были в порядке вещей. Обернувшись к пассажирке, он заявил: