– Я устал, простите, – тихо проговорил он. – И все же не могу не сознаться: я получил настоящее удовольствие от ваших прикосновений.

– Правда? – Мариэтта с облегчением улыбнулась. – Я тоже получила удовольствие.

– Вот и отлично. А теперь вы не могли бы сказать Поумрою, чтобы он поднялся сюда?

Мариэтта поспешно вскочила:

– Да, конечно.

Она явно испытывала облегчение от того, что сделала нее правильно, но Макс вдруг обнаружил, что не знает, как нести себя дальше, и поэтому хотел, оставшись в одиночестве, попытаться понять; что же все-таки с ним происходит.

– До свидания, Макс, я скоро навещу вас. Надеюсь, с вами все в порядке?

–Я устал. – Макс закрыл глаза и притворился, что заснул.

Наконец Мариэтта ушла. Оставшись один, он некоторое время балансировал между сном и явью, пока не понял, что все еще ощущает ее аромат так, будто она с ним в комнате. Тогда он вздрогнул и проснулся. Его тело напряженно жаждало ее.

– Милорд? – послышался рядом голос Поумроя. – Вы хорошо себя чувствуете? Зачем вы сняли одежду, сэр?

– Мне стало жарко.

Поумрой предпринял героическую попытку скрыть эмоции.

– Она ушла?

– Мисс Гринтри? Она внизу, милорд, и она настояла на том, чтобы выразить свое восхищение миссис Поумрой.

Вздохнув, Макс молча обругал Йена Кита за приглашение полетать на воздушном шаре как раз тогда, когда у него и так достаточно забот. В итоге Мариэтта Гринтри проникла в его дом, и, кажется, теперь он никогда от нее не избавится.

Но самым скверным было то, что он и не хотел от нее избавляться.

– Я так рада, что и вы, и лорд Роузби по достоинству оценили мои скромные усилия, мисс.

Мариэтту тронула скромность миссис Поумрой.

– Надеюсь, лорд Роузби как следует вас отблагодарит, – мягко проговорила она. – Он собирается уехать в дом матери в Корнуолле...

Миссис Поумрой печально кивнула, и на ее глазах выступили слезы.

– Боюсь, он хочет забрать туда всю боль и все свои тяготы. Мистер Макс всегда был таким – держал свои переживания глубоко внутри, словно в коробке. Его мать, дорогая герцогиня, могла вывести его из депрессии, но теперь ее нет с нами, благослови ее Господь. Герцог почти такой же. Они были словно из одного теста... – Она снова всхлипнула и замолчала.

Мариэтта огляделась. Висевшие по стенам столовой портреты давно умерших Велландов смотрели на нее глазами Макса, будто хотели подслушать разговор.

– Вы ведь не верите в это, миссис Поумрой? – осторожно поинтересовалась Мариэтта. – Ну, что герцог не отец Макса...

Миссис Поумрой помолчала, потом решительно подняла глаза.

– Нет, мисс, не верю. Если бы вы видели их вместе, то тоже не поверили бы. Просто нелепо такое предполагать.

– Тогда почему его отец считает, что письмо подлинное?

– Думаю, дело в нервах. Герцог всегда волнуется, когда злится, а прочтя письмо, он был просто вне себя. – Миссис Поумрой снова принялась яростно тереть стол. – Что ж, дело сделано и теперь...

Мариэтта хотела еще что-то спросить, но тут в дверь постучали.

Миссис Поумрой подошла к окну и выглянула на улицу.

– Это мистер Гарольд и мисс Сюзанна – они часто навещают лорда Роузби. Ничего удивительного, они всегда были близки, еще с детства. Мисс Сюзанна была для герцога и герцогини словно родная дочь, хотя она и с Ямайки или откуда-то еще.

Мариэтта внезапно вспомнила рассказ мистера Джардина о том, что Баруон удочерил молодую креолку, жившую дикаркой на одной из старых плантаций, – должно быть, это и была Сюзанна.

Подойдя к миссис Поумрой, девушка с любопытством выглянула на улицу и увидела, что рядом с Гарольдом стоит высокая худая женщина в зеленом платье с широкой юбкой и шляпке, украшенной перьями. Вероятно, почувствовав на себе чей-то взгляд, она подняла голову. Овальное лицо, бледная, нежная, словно лепесток, кожа и темные печальные глаза – Сюзанна Велланд выглядела настоящей красавицей.

Неожиданно внимание Мариэтты привлекло движение на другой стороне площади. Мужчина средних лет с широкими плечами и грудью, одетый в поношенное коричневое пальто, стоя поодаль, молча смотрел, как Велланды входят в дом. Мариэтта отметила, что у него редкие каштановые волосы, а лицом он немного напоминает Добсона, словно тоже поучаствовал в кулачных боях. Заметив, что на него смотрят, незнакомец поторопился уйти прочь.

Вскоре из прихожей послышался голос Поумроя, затем ему что-то ответил Гарольд, и наконец заговорила Сюзанна – голосом низким и томным, с легким иностранным акцентом.

Мариэтту так и подмывало подойти к двери столовой и взглянуть на них еще раз, но ей не хватило смелости. В конце концов, ей уже давно пора исчезнуть.

– Вчера здесь был герцог, – негромко сообщила миссис Поумрой.

Мариэтта удивленно повернулась к ней.

– Он приехал из Велланд-Хауса сразу, как только услышал о несчастном случае с мистером Максом. Мистер Макс спал, а он стоял у кровати и просто смотрел. – Женщина вздохнула. – Герцог даже забыл о присутствии Поумроя, иначе он этого не сделал бы.

– Чего не сделал? – поинтересовалась Мариэтта.

– Не назвал бы мистера Макса «сын мой»...

Тут дверь распахнулась, и Дэниел Коучмен, ухмыляясь, вошел в столовую.

– Поумрой говорит, что все хотят чаю с пирожными, вот я за ними и пришел.

Миссис Поумрой прищелкнула языком.

– Сейчас-сейчас, – пробормотала она, оборачиваясь в сторону кухни. – Дэниел, кажется, я тебе не раз говорила насчет того, что надо сначала стучаться, потом входить. Ты меня чуть до обморока не довел, глупый мальчишка!

Вместо ответа Дэниел пожал плечами и отправился вслед за экономкой.

Оставшись одна в столовой, Мариэтта решила, что ей определенно есть о чем подумать. В несчастье Макса было сокрыто нечто большее, чем обманутый муж и сын, лишенный наследства. Что-то здесь не так, что-то не в порядке. Все знали, чувствовали это, за исключением Макса, но никто ничего не делал.

Мариэтта ощутила внутреннюю дрожь – непреодолимую потребность действовать. Макс помогал ей, согласившись быть партнером по практике, так почему же ей не помочь ему выбраться из ловушки, в которую он попал? Это – самое меньшее, что она могла для него сейчас сделать.

Сюзанна прижалась щекой к щеке Макса, ее темные переливающиеся глаза были полны сочувствия. И снова его поразила ее красота. Когда-то Сюзанна была красивым молчаливым ребенком с большими глазами, а теперь превратилась в очаровательную женщину, при взгляде на которую перехватывало дыхание. Она и правда будет замечательной герцогиней Баруон.

– Кузен, как ты себя чувствуешь? – спросил Гарольд.

– Получше, – признался Макс.

– Увы, наши улицы небезопасны, – проговорила Сюзанна, расправляя широкую шелковую юбку.

– И все-таки за Максом следит его ангел-хранитель, – добавил Гарольд. – Полагаю, мисс Гринтри тебя навещала? Она произвела на меня впечатление милой, заботливой девушки, несмотря на ее неудачное происхождение.

Сюзанна выгнула элегантную бровь:

– Ах да, Гарольд рассказал мне о твоей мисс Гринтри.

– Она не моя, – Макс нахмурился, – а ее происхождение вряд ли можно поставить ей в вину.

Гарольд поджал губы, и Макс вспомнил то, что Мариэтта говорила о своей разрушенной жизни и бесчестье, известном каждому.

– Мы не можем с уверенностью сказать, кто ее отец, – уточнил Гарольд. – И все же наследственность всегда рано или поздно проявляется. То, что девушка отдала свое сердце проходимцу и сбежала с ним, нельзя сбрасывать со счетов. Они не были женаты, и он бросил ее, проведя с ней ночь, очевидно, на постоялом дворе и без денег. Потом история выплыла наружу.

– О Господи! – Сюзанна поежилась.

– Несколько лет назад в этом семействе был еще один скандал. Элен Тремейн – сестра леди Гринтри и тетка девочек – сбежала с Тоби Расселом, охотником за приданым и отменным прохвостом, но он, по крайней мере, на ней женился. Думаю, его заставил брат Элен – грозный мистер Уильям Тремейн.