– Они используют тебя.
– И я соглашаюсь на это. Вообще, на самом деле они меня не используют. Во всяком случае, я использую их в равной степени. Это не одностороннее использование. А взаимное соглашение. И пока продвигается эскортный бизнес, оно действует хорошо. Никаких мужчин. Бланш не заставляет меня обслуживать мужчин, и за это я ей благодарен. Это хорошая сделка. Хорошая, легкая работа, которая может спасти Софию. Так что, я буду продолжать это делать столько времени, сколько потребуется.
Заканчивает он жестким, решительным голосом. Подают следующую порцию суши. Мы едим в полнейшей тишине.
– Ты… ты в порядке? – спрашиваю я.
– Все хорошо, – отвечает он, ледяным инертным тоном.
– Да, ладно, знаешь, немного тяжело разговаривать, учитывая, что испытывающие запор камни показывают больше эмоций, чем ты.
– Мне не нужно, чтобы идиотка спрашивала, как я себя чувствую.
– Я просто пытаюсь быть милой! Ты такой толстый какашечный фекальный ребенок!
– Временами у меня есть фантазии насчет интеллектуального разговора, – вздыхает он. Я настолько зла, что резко подрываюсь со стула и врезаюсь в Фудживару, которая позади меня несет поднос с чаем. Кипящим чаем. Он выплескивается и впитывается в мою куртку. Я визжу, быстро расстегивая молнию, а затем бросаю её на пол.
– Ох, Айсис-сан, мне так жаль! – плачет Фудживара. – Мне очень, очень жаль. Я тебя не заметила, это моя вина…
– Все в порядке! – уверяю я её. – Всё в порядке, правда. Это я, идиотка, не посмотрела…
– Нет, нет, это всё моя вина…
Джек встает, и мы втроем собираем чайные чашки и помогаем Фудживаре убрать беспорядок, несмотря на её отказ и бесконечный поток извинений. Она бормочет что-то вроде: «я компенсирую это», и исчезает за двойными дверями кухни. Мы с Джеком садимся, и в баре все успокаиваются. Проходит тридцать секунд после снятия куртки, прежде чем я понимаю, какую ужасную ошибку совершила.
Розовая блузка. Я совсем о ней забыла. Она переливается и колышется с каждым моим движением. Плечи обнажены. Сквозь просвечивающийся материал практически можно рассмотреть, где находится мой бюстгальтер в горошек. Я выгляжу глупо. Я чувствую, как все смотрят на меня, и знаю, о чем они думают, что я выгляжу глупо, уродливо, а эта блузка мне не подходит.
Джек замер с наполовину поднесенной ко рту чашкой чая. Его взгляд прикован ко мне, к каждой части моего тела, он медленно и пристально рассматривает меня сверху вниз.
Я начинаю обратно натягивать свою куртку, но рука Джека останавливает меня.
– Что ты делаешь?
– Это неправильно, – шиплю я. – Я не хотела… я не собиралась её снимать. Эта блузка смотрится на мне глупо…
– Нет, – перебивает он. – Вовсе нет.
– Просто… – я тянусь за курткой.
– Она красивая, – говорит он мягко, затем прочищает горло. – Ты выглядишь… красиво.
Железный кулак сжимает мое сердце, горло, живот, а потом отпускает. По моему телу как пожар распространяется горьковато-сладкий жар. Я наслаждаюсь им в один момент, а в другой начинаю сомневаться, и затем понимаю, что происходит на самом деле.
– Поняла! – улыбаюсь я. – Ты до сих пор не отошел от эскортного поведения после свидания с Кайлой! В конце концов, прошло всего несколько минут, как закончилось ваше свидание.
– Что? Нет, я…
– Всё в порядке, правда! Ты просто забыл щелкнуть выключатель эскортного поведения, который обычно используешь. И это понятно. Трудно разделить работу и жизнь. Однако, спасибо за комплимент! Держу пари, я была бы должна заплатить как минимум десять баксов, чтобы услышать это, если бы была твоим клиентом, да? Но я получила его абсолютно бесплатно. Повезло!
– Айсис…
Джека прерывает щебечущая извинения Фудживара, когда подходит к нам с подносом крошечных чайных булочек, печеньем и несколькими порциями мороженого из зеленого чая. Я надеваю на себя куртку, застегивая её до подбородка. И болтаю с Фудживарой взахлеб всё время, пока ем десерт. Говорю о том, какие вкусные были суши, интересуюсь, где она достает рыбу, прошу совет: как лучше вывести пятно от зеленого чая с моей куртки, и благодарю её за сладкое. Джек молчит, ковыряя печенье, и Фудживара приносит ему счет.
– Я заплачу половину, – предлагаю я, наклоняясь, чтобы заглянуть в чек. Мои глаза практически выпучиваются. Джек машет конвертом, в котором я дала ему деньги:
– Ты уже это сделала.
Мы возвращаемся в тишине к парковке у Красного Папоротника. Я вожусь с телефоном, пытаясь не смотреть на побелевшие костяшки Джека на руле.
– Ты, должно быть, устал, – произношу я, когда он заезжает на парковку, и я выхожу из машины. – Отдохни немного, хорошо? И спасибо за практическое свидание! Не то, чтобы мне нужна практика, поскольку с тех пор как, ну ты знаешь, этого никогда больше не произойдет, но это была отличная идея! Мне было весело.
– Ты будешь развлекаться еще больше, – говорит Джек, засунув руки в карманы и смотря на меня с легкой болью в глазах. – Ходить на свидания с другими парнями. И весело проводить время.
Я отрицательно качаю головой.
– Не буду. Я уже говорила тебе, что эти вещи не для меня.
– Для тебя, – настаивает Джек. – В один прекрасный день ты влюбишься.
Я смеюсь.
– Неа. Больше никогда. Прошло три года и пройдет еще лет сто. Езжай осторожнее, окей?
Я разворачиваюсь и иду к своей машине. Клянусь, что чувствую прикосновение пальцев к моей руке, но они слишком быстро отдергиваются. Или может это ветер. Я не оглядываюсь назад. Я еду домой. Когда проверяю комнату мамы, успокаиваюсь, потому что она милостиво спит в целости и сохранности. Я снимаю свою блузку настолько быстро, насколько могу, и бросаю её гнить в шкаф.
Красивая.
***
Часть меня хотела схватить её. Притянуть обратно. Держать её.
Другая часть меня знала, что она возненавидит первого же мужчину, который сделает это спустя столько времени.
А третья часть меня боится. Боится её осуждения. Боится, насколько она убеждена в том, что никогда не полюбит снова. Боится, как привлекательно она выглядела в этой блузке. Боится, как печально она звучала, когда уверяла себя, что я не имел в виду то, что сказал.
Я боюсь тех вещей, которые начинаю чувствовать.
Потому что уже очень давно не чувствовал ничего нового к кому-то иному.
***
Я просыпаюсь от смс Кайлы, заполненного смайликами и восклицательными знаками, описывающими её свидание: «каким милым был Джек, какой хорошей была еда, которую они ели, и как он поцеловал, словно любил её». Она собирается пригласить его снова в понедельник и миллион раз благодарит меня за всё, что бы я ни сделала, заставляя пойти с ней на свидание.
Мама сидит за столом, попивая кофе.
– Хорошо спалось? – спрашиваю я.
Мама улыбается и кивает.
– Очень хорошо. Ты, должно быть, вернулась поздно, я не слышала тебя. Весело провела время?
Я вспоминаю ресторан суши, и насколько восхитительно вкусно это было. Вспоминаю чай, тошноту и мягкие глаза Джека…
Красивая.
– Да, – отвечаю я, заставляя себя улыбнуться. – Было весело.
– Мальчики?
– Всего один.
Мама играет бровями, улыбаясь.
– Ох, в самом деле? Не дюжина парней в этот раз? Только один? Он, должно быть, особенный. Не хочешь рассказать мне о нем?
– Ничего не было! Я просто… там был парень.
– Выпивка?
– Даже ни капле саке.
– Так ты была в суши-баре? С мальчиком? Звучит очень подозрительно, юная леди. Вы использовали защиту?
– Мам! – огрызаюсь я, моё лицо вспыхивает. – Я уже говорила тебе неоднократно: у парней вши и плохая гигиена. Никто их не любит, кроме других парней и людей без обоняния.
– Значит, мне стоит ожидать, что однажды ты приведешь в дом девушку? Я постараюсь сыграть шок, – улыбается она.
– Я никого не приведу домой! – воплю я. – Знаю, в это очень сложно поверить, но некоторые люди моего возраста совсем не одержимы идиотской игрой под названием «свидание»! У некоторых из нас есть жизнь! И, как правило, более высокие цели, чем валяться в грязи с противоположным полом! Мне нужно подать заявления в колледжи! И у меня есть друзья, с которым я развлекаюсь! И целая жизнь, чтобы планировать!