Приподняв брови, он изучал мое лицо, на губах играла сладчайшая и полная надежды улыбка.

– Тогда пусть будет спокойный ужин.

***

Найл встретил меня у двери в мой номер, одетый в мой любимый костюм и галстук угольного цвета. Этот покрой был идеален для его крепкой фигуры, а серый цвет подчеркивал золотистые крапинки в его медовых глазах. Взгляд этих глаз будет весь вечер сосредоточен на мне. И только на мне.

Есть опасность воспламенения.

Мы взяли такси до Perry St, в первоклассный ресторан, расположенный в высотном стеклянном здании, недалеко от – да, угадали – Perry Street. Он элегантный и шикарный, с окнами во всю стену и минимумом декора. Столики и огороженные кабинки теплых оттенков были заняты посетителями, и я забеспокоилась, сможем ли мы найти столик.

– Столик на двоих, – сказал он хостес. – На имя Стелла.

Я попыталась не обращать внимание на то, как подпрыгнуло мое сердце от самого факта, что он заказал нам двоим столик.

Мы проследовали к небольшой кабинке в самом дальнем углу зала.

– Боже, здесь великолепно, – сказала я про захватывающий вид на Гудзон. – Откуда ты узнал об этом месте?

– От Макса, конечно, – усаживаясь, ответил он.

– Точно. Макс, – сказала я, молясь, чтобы моя интонация не показалась ему такой же восторженной, как мне самой.

Он позвонил брату в поисках ресторана. Если бы я не чувствовала, как под столом его нога прижимается к моей, я бы, наверное, же уплыла.

– Он давно здесь живет?

Поднеся к губам стакан с водой, он кивнул.

– Несколько лет.

– Он кажется таким счастливым, – заметила я. – Все они.

Он улыбнулся.

– Да, так и есть. У Макса с Сарой есть ребенок, ты знаешь? – я кивнула, и он помедлил, прежде чем спросить: – Хочешь увидеть фото?

– С удовольствием, – «с удовольствием» – это еще мягко сказано, «умираю, как хочу» будет гораздо точнее.

Найл достал телефон и пролистал фото.

– Вот она, – со всей нежностью сказал он, поглаживая пальцем по краю экрана. На фотографии Найл держал крошечный сверток, и маленькая ручка выскользнула из-под одеяльца и ухватила его за палец. Но не из-за прекрасной малышки мое сердце ухнуло в живот – хотя она была великолепна – а из-за обожающего взгляда, с которым он смотрел на нее. Найл на фото был таким счастливым, практически в эйфории. Он был расслабленным и с абсолютным трепетом улыбался маленькой девочке.

– Как ее зовут? – спросила я и увидела на его лице точно такое же выражение.

Божественно.

Овуляция стартует через 3… 2… 1…

– Аннабель Диллон Стелла. Маленькая прелесть, правда?

Мои глаза затуманились от его мягкой интонации.

– Она великолепна. И, думаю, немного похожа на тебя. Обрати внимание на этот нос.

Он выглядел еще счастливее, если такое вообще возможно.

– Правда?

Я кивнула.

– Нос Стелла, посмотри-ка.

Подошла официантка с вопросом, не закажем ли мы выпить перед ужином. Мы оба смеялись, а потом встретились взглядами. При упоминании напитков ожила память прошлого вечера.

Я затаила дыхание.

– Может, бутылку вина? – быстро изучив винную карту и посмотрев на меня, тихо предложил Найл. Он заказал бутылку пино нуар и вернул ей меню. – А через несколько минут мы закажем, да?

После того как официантка ушла, на некоторое время он увлеченно разглядывал капельки на своем стакане с водой.

– Я понимаю, что вчерашний вечер стал сумасшедшим для нас обоих, – сказала я, уже не в состоянии не обращать внимание на присутствие этой темы. – Но, надеюсь, ты не жалеешь. Иначе я бы ужасно себя чувствовала.

Нахмурившись, он резко поднял голову.

– Нисколько, – ответил он, и я с облегчением выдохнула. – Ведь это я пришел в твой номер, если ты помнишь.

Я помню.

Секунды шли, а он снова смотрел на свои руки и больше ничего не говорил.

С каждой минутой молчания я не могла не думать: и это все? Я терзала зубами губу, изучая его выражение лица.

Он сделал успокаивающий вдох, и его смех был немного самоуничижительным.

– Все это слишком ново для меня, Руби. Прости, если мне требуется время, чтобы найти слова.

Я хотела быть терпеливой, но эта тишина была пыткой. В рабочих вопросах Найл был хладнокровным и талантливым. Несколько раз он был достаточно расслабленным, чтобы прикоснуться ко мне, но при этом оставался уверенным в себе и властным. Но в такой приватной обстановке, и когда нужно озвучить откровенную мысль – складывалось впечатление, что он не способен к общению. Может, Пиппа была права, и такого рода эмоциональная сдержанность сексуальна только в книгах и фильмах. Сейчас же это настоящее мучение для моего грохочущего пульса.

– Наверное, это странно, – не в состоянии больше выносить тишину, сказала я. – Делать это. То есть наблюдать за мной.

Господи.

Он смотрит на меня, ожидая, куда я клоню. Черт, я и сама хотела бы знать.

– С кем-то совсем другим, и после развода, – болтала без умолку я. – Или просто вернуться в строй… Вот таким образом. Со мной.

Блин, выражаясь футбольным языком, я затискала мяч, он взорвался, и стадион загорелся.

Он провел пальцем по брови и слегка улыбнулся.

– Вернуться в строй, – повторил он. – Не уверен, что все сделанное мной после развода можно так назвать.

К нашему столику подошла официантка принять заказ, и мы оба открыли меню, быстро его просматривая.

Я заказала первое попавшееся сочетание букв, которые смогла связно произнести:

– Я буду лосося.

Найл безучастно пробежал глазами по меню, после чего захлопнул и отдал его ей, рассеянно сказав:

– Стейк, – официантка уже приготовилась перечислять возможные варианты, но он мягко оборвал ее: – На гарнир – что вы порекомендуете. Средней прожарки, пожалуйста.

Мы терпеливо дождались ее ухода и встретились взглядами.

– На чем мы остановились? – спросил он.

– Мы обсуждали смысл слов «вернуться в строй».

Он засмеялся.

– Точно.

– Ты не часто ходил на свидания?

Раздумывая над этим, Найл поправил приборы и вытер каплю конденсата со своего стакана.

– Нет.

– Почему? Ты великолепен и успешен. Ты… – я остановилась, молясь, чтобы кто-нибудь залепил мне рот скотчем. – Давай просто подведем итог: ты находка.

Он хохотнул.

– В действительности я никогда, то есть я знаю, что не… Но я никогда не сказал бы о себе таким образом.

Он что, издевается?

– Наверное, ты шутишь. Ты в зеркало смотрелся? Слышал, как говоришь? Думаю, мне стоит позвать официантку обратно, чтобы ты просто зачитал ей меню. Не сомневаюсь, она сделает тебе предложение, до того как ты минуешь салаты.

Когда он улыбнулся, одна его ямочка бесстыдно флиртовала со мной.

– Тебе понравился вчерашний вечер? – спросил он.

А. Ну вот и оно.

– Уверена, мы с тобой оба знаем, что он мне понравился, – стараясь не обращать на заливающий щеки румянец, я продолжила о более важном: – Но сегодня, когда ты касался меня и… – я глотнула вина, ощутив, как внезапно пересохло во рту. – Не представляю, где весь день была твоя голова.

– Я тоже не знаю, где она была, – признался он. – Мое тело словно толкало меня вперед, но сам я все еще не мог решиться. Не потому что я не увлечен тобой. Наоборот – и, надеюсь, это очевидно. Но не уверен, что могу доверять своим способностям строить отношения.

– Есть только один способ узнать, – честно ответила я. – Не думаю, что здесь я как-то превзошла тебя. Кроме того, ты был женат более десяти лет. По идее, ты должен был сделать что-то правильно.

– Боюсь, даже тогда, когда мы с Порцией были вместе, это было не всегда… – он замолчал, прежде чем прочистить горло и продолжить. – С Порцией у меня было чувство, что я делал что-то не так.

Что она с ним сделала? Я представила себе гладко зачесанные прямые светлые волосы, лицо с заостренными чертами и постоянно недовольное выражение лица. И муж, который думал, что он всегда все делал не так.