Руби подо мной сразу же застыла.

– Черт возьми… Руби. Это было ужасно, ляпнуть в самый неподходящий момент. Я полный идиот.

Она провела руками по задней стороне моей шеи и приподнялась поцеловать меня, и не исключено, для того чтобы меня заткнуть.

– Все нормально.

– Нет, – произнес я сквозь следующий поцелуй.

– А я говорю да, – настойчиво сказала она, ее голос прозвучал нехарактерно жестко. – Уверена, что это странно: впервые быть с кем-то после долгого времени только с ней.

– Это не… – начал я и затем замолчал, оставив мысль незаконченной. Мне необходимо это исправить. Я уже и так напортачил, замолчав, когда она призналась, что любит меня, и не мог допустить еще одной катастрофы. – Руби, я выбрал ужасно не подходящее время, и прошу прощения за это, но мне нужно объяснить, насколько непривычно все это для меня.

Она кивнула и немного расслабилась подо мной. Пока искал нужные слова, я изо всех сил старался удержать ясность момента несколько минут назад, когда я чувствовал себя в единении с ней, когда на самом деле знал ее. Она подарила мне нечто исключительное – истинное представление о том, каково это – заниматься любовью – а я тут же все испортил.

– Где-то в самом начале наших отношений Порция прочитала в какой-то статье, что мужчине необходим секс раз в неделю, чтобы оставаться верным. Конечно, полная чушь, но это стало частью ее взгляда на отношения. Секс раз в неделю. Не больше и не меньше. Как видишь, она была очень организованной, – желая добавить немного юмора, добавил я. – Встреча с персоналом по понедельникам. Секс с мужем по вторникам. Вывоз мусора по средам.

Ее взгляд смягчился от сочувствия.

– Ох.

– Это было не так плохо, – наклонив голову и обдумывая это, сказал я. – Просто это не было хорошо, – я встретился с ней взглядом и сглотнул комок в горле, когда начали подбираться нужные слова. – И посмотри… на нас, прямо сейчас. Прошу тебя, пойми, я чувствую себя неуютно, просто говоря об этом, особенно с учетом наших текущих обстоятельств, – я демонстративно оглядел наши тела, иллюстрируя свою мысль, и она улыбнулась. – Как правило, я не обсуждаю свою личную жизнь. Но теперь моя личная жизнь – это ты. И я хочу, чтобы ты знала каждую грань меня и о том, как сильно я отличаюсь от себя прежнего с тобой. И, к сожалению, это означает быть в курсе моих отношений с Порцией. Каким-то образом ее точка зрения сделала наш секс нечастым и сродни неприятной работе.

Руби провела пальцем по моей нижней губе, обрисовала контуры моего рта, и спросила:

– Ты когда-нибудь говорил с ней об этом? Хотя бы когда все закончилось?

Я почувствовал, как начал хмуриться.

– На самом деле не было возможности. Или скорее, мы оба настолько устали от происходящего, что проще было просто уйти.

Вопрос Руби всколыхнул то, что я давно в себе похоронил. Почему мы об этом никогда не говорили? Ведь так же, как и я, Порция была несчастна. Я мог только вообразить, как знающая свои недостатки и сильные стороны Руби – с ее родителями психологами и необходимостью все проговаривать – оценила бы мою реакцию после развода. На тот момент не было ни единой попытки примирения, никаких попыток исправить или найти точки соприкосновения. Я просто собрался и ушел. В решении покончить с нашим браком было столько же страсти, сколько ее было во время его.

Как и всегда, читая мои мысли, Руби повернула меня за подбородок в свою сторону.

– Эй, я не хочу сказать, что ты должен был, каждый поступает по-своему. Я видела выражение твоего лица и до развода, и после. И знаю, что ты счастлив со мной. Я спросила не потому, что ревную. Мне невыносима мысль, что ты не получал того обожания, какого заслуживаешь, но – как бы это ужасно ни прозвучало – меня приводит в восторг мысль, как много я могу тебе дать– ее рука пробежала по моему животу и, спустившись, обхватила там, где мое тело снова начало оживать. – Ты сам на себя был не похож. Таким… – она закрыла глаза, рассеянно поглаживая меня, – доминирующим и грубым.

Только я открыл рот, чтобы инстинктивно извиниться, как она остановила меня взглядом и призналась:

– Мне понравилось.

Ни говоря ни слова, я повернулся к ней, прижавшись своей грудью к ее и целуя.

Я почувствовал, как она направила меня в себя, и вот так мы снова начали двигаться: безумно, шумно и жадно. Я пытался сдерживаться, старался быть нежным, но стянутая грудная клетка от ее признания заставила меня ощутить себя требовательным, с нарастающим собственническим чувством и отчаянной жаждой быть ее достойным.

Руби

Я открыла глаза и в замешательстве посмотрела на стены, потолок и мягкие темные простыни, в которые была укутана. Все вокруг выглядело совершенно незнакомым. На мгновение я была абсолютно дезориентирована. Это не номер отеля в Нью-Йорке. И не моя квартира.

О-о-о.

Я была с Найлом, в его постели, голая, с его тяжелой рукой, лежащей на моем бедре.

Быстрый взгляд на часы сообщил мне, что было 06:59, и к тому времени как цифры сменились на 07:00, я вспомнила: вчера вечером Найл Стелла вытрахал мне мозги.

Я чуть было не уткнулась в подушку с криком.

Я закрыла глаза и насладилась воспоминаниями: Найл подо мной, большой и твердый внутри меня, приподнимает бедра в отчаянной жажде быть глубже. А после того как я кончила, он приподнял меня и положил на ковер. И стал таким грубым, держа мои бедра на весу, врываясь в меня снова и снова…

Мои глаза округлились, когда я вспомнила все остальное – что произошло до идеального крышесносного секса. А если конкретно, как я умудрилась ляпнуть, что люблю его, и как он своими длинными ресницами моргнул не менее тысячи раз, и как беззвучно одним ртом он пытался сформулировать сотни вариантов уклончивых ответов, прежде чем он поцеловал меня в лоб и заявил: «Ты прелесть».

Ты. Прелесть.

Это запросто возглавит список самых унизительных событий в моей жизни. На втором месте – когда спустя секунды, после того как был во мне, он упомянул Порцию.

Количество Раз, Когда Я Сказала Найлу Стелле, Что Люблю Его, И Он Занялся Со Мной Сексом, Чтобы Отвлечь От Отсутствия Того Же В Ответ: один.

Количество Раз, Когда Найл Стелла Разрушил Посткоитальное Блаженство Упоминанием О Сексе С Его Бывшей Женой: также один.

Ну, технически, он занимался сексом со мной дважды.

Я осторожно выскользнула из-под тяжести его руки. Мое тело ощущалось измотанным, руки-ноги бескостными, грудь стала чувствительной самым потрясающим образом. С каждым шагом в сторону ванной боль в мышцах и между ног напоминала мне, насколько хорошо в итоге ощущалось все это сдерживаемое вожделение и неудовлетворенность, когда он отпустил их. Макс оказался прав: к Найлу вполне можно было подключить электросеть Нью-Йорка.

Но ощущения после? Не так хороши, как хотелось бы. На самом деле, когда он заговорил о ней, моим первым желанием было заехать коленом ему по яйцам. Брак Найла серьезным образом исказил представления, какими должны быть отношения, и, казалось, он только сейчас начинал это осознавать. Что сработало у одной пары, не обязательно получится у другой, и, к счастью, он принимал эту мысль.

А мое тело… Мое тело было обессилено и все еще вибрировало от того, что смело можно назвать умопомрачительным и самым интенсивным сексом в моей жизни. И тело знало, что это было так же хорошо для нас обоих.

Но сердце сомневалось. Меня мучала навязчивая мысль, что если бы вчера вечером я не призналась в своих чувствах, мы бы целовались, обнимались, забылись бы друг в друге и счастливо уснули. Найл – мой осторожный нежный гигант, и я понимала, что его желание относиться к сексу с достаточным почтением затмило другое желание попытаться показать мне, что он может быть тем, кто мне нужен.

В считанные минуты я воспользовалась туалетом и умылась. Мыло, полотенца, вся ванная пахла, как Найл. Уверена, я пахла так же.