Один из наемных головорезов открыл им дверь, увидев Ломбера, поклонился и кивнул в сторону боковой лестницы.

— На второй этаж, мистер Ломбер. Вас ждут в кабинете хозяина.

— О'кей, Чунчу.

С каждой ступенью покрытой ковровой дорожкой лестницы Астор чувствовал приближение своей гибели. Он не мог даже сосредоточиться и найти для себя хоть какое-нибудь оправдание.

Миновав коридор, секретарь без стука открыл массивную дверь.

— Зайдите сюда, лейтенант. Вам придется немного подождать.

Астор зашел в пустой кабинет, и Ломбер закрыл за ним дверь.

Томительное ожидание длилось около десяти минут. Наконец тишину коридора нарушили стремительные шаги. Астор затаил дыхание.

Дверь распахнулась, и в кабинет вошел мэр города Генри Брукс.

Его подтянутую фигуру облегал смокинг с белой гвоздикой в петлице. По коже Астора пробежали мурашки. Мэр прошел к столу и сел на место хозяина.

— Можете садиться, лейтенант.

Астор повиновался и присел на край стула.

— Буду краток. У меня на вас мало времени. Как идут дела в управлении?

«Странное начало», — подумал Астор.

— Вы получаете все наши сводки, сэр. Я ничего не могу к ним добавить.

— Кто ведет расследование убийства чернокожего на Парк-Плейс?

— Шериф.

— У вас не хватает людей?

— Хватает. Но некоторые дела ведет он сам. Брукс открыл коробку с сигарами и, откусив кончик золотыми щипчиками, прикурил от настольной зажигалки.

— Кто занимается делом об изнасиловании на Перкен-стрит? — спросил он, пуская клуб дыма.

— Тоже шериф, сэр. Он считает, что оба преступления связаны между собой. Один район, одно время…

— Чем такое ординарное дело могло заинтересовать шерифа округа?

— Он человек скрытный, сэр. Но его версия похожа на правду.

— Не понимаю. Крупная фигура, а занимается ерундой.

Астор пока не мог определить, куда клонит мэр, но напряжение немного спало.

— Есть заявление от матери пострадавшей. Она очень агрессивно настроена. Требует тщательного расследования, хочет, чтобы дело передали окружному прокурору, грозит прессой и так далее.

Снова наступила пауза. Брукс склонил голову набок и, щуря глаза, внимательно разглядывал Астора. У лейтенанта появилось мерзкое ощущение, что его раздевают догола.

— Скажите, лейтенант, вы хотели бы стать шерифом округа?

От неожиданности у Астора отвисла челюсть.

— Что?… Вы шутите, сэр? Это невозможно… Галлахер невероятно популярен. Да и хватка у него стальная. Шериф очень настырный парень и быстро соображает. Я привык быть на вторых ролях…

— Решили сделать вашему шефу рекламу? Не стоит трудиться, я очень хорошо знаю шерифа. Речь идет о вас. Отвечайте за себя.

До Астора дошло, что он сморозил глупость. Это от растерянности.

— Если бы меня избрали, то я оправдал бы оказанное доверие. Но за Галлахера стоит большинство, если не все.

Брукс откинулся на спинку кресла.

— Это не ваша забота, лейтенант. Мне нужно закрыть дело об изнасиловании и об убийстве негра. Если вы это устроите, то, считайте, звезда шерифа у вас на груди.

Такого оборота Астор не ожидал. Но если мэр предлагает ему место шерифа, значит, он знает, что говорит.

— А как же Галлахер?

— Это мое дело. Если шерифа отстраняют, или он погибает при исполнении служебного долга, его место занимает помощник. Мы постараемся сделать так, чтобы на выборах осталась только одна кандидатура — ваша. Вы поняли меня?

Астор кивнул.

Он подумал о записке с именами преступников. Это его козырь. Если взять этих людей, то он утрет нос Галлахеру и выйдет в лидеры. С другой стороны, эти четверо могут принести ему немалый доход, стоит только прижать им хвосты. Но есть ли смысл говорить о них мэру? Пожалуй, рановато. Лучше придержать эту карту при себе.

— Простите, сэр, но как мне удастся закрыть это дело? Есть заявление матери, и оно…

— У вас действительно нет хватки Галлахера. С мозгами тоже не все в порядке. Думайте тем, что имеете. Клэр Грэйс может потерять свою активность. У нас столько несчастных случаев происходит каждый день, что просматривая сводки происшествий, я ужасаюсь.

— Л если я выловлю преступников?

— Их нет, Астор! И не должно быть! Вы поняли?

— Да, сэр. Вы можете на меня положиться. Я сделаю все.

— Учтите, на все у вас не больше трех-четырех дней.

Немного помолчав, мэр добавил:

— Я думаю, мы сработаемся, когда вы станете шерифом.

— Я вас понял, сэр, но мне понадобится помощь. Я не могу подключить к этому делу полицейских.

— Разыщите доктора Рокуэла Тибса. Он ведущий психиатр города. Его люди вам помогут. Скажите им, что вы от меня.

Астор почувствовал, как взмокла его спина. Каким бы идиотом он выглядел, если бы упомянул о записке! Еще один врач. Значит, все четверо люди Брукса. Вот почему он хочет закрыть это дело. Теперь уже не обобрать Бэрта Бэйли. А какой материал для шантажа! Жаль! Золотые рыбки выскользнули из рук., но если он станет шерифом, то подомнет под себя весь город. Так стоит ли сожалеть о мелочах, когда перед ним открываются поистине неограниченные возможности?

— О результатах мне докладывать вам лично, сэр?

— Необязательно. Мистер Тибс будет держать меня в курсе. Если мне потребуется информация от вас лично, мой секретарь известит вас об этом. У меня все. Сейчас вас отвезут домой.

Когда Астор взялся за ручку двери, Брукс остановил его:

— И еще, лейтенант. Подумайте о том положении, которое вы будете занимать, и выбросьте глупые мысли из головы. Советую не устраивать безрассудных экспериментов с моими людьми. Для вас они недосягаемы. Учтите, что в моем сейфе лежит достаточно пухлое досье на вас. Его содержание гарантирует вам длительное пребывание за решеткой. Я хорошо осведомлен о той частной деятельности, которую вы развернули в городе. Старайтесь получить звезду шерифа, а не тюремный срок.

«Вот она, ложка дегтя в бочке меда», — подумал Астор.

Со смешанным чувством радости и страха лейтенант вышел из клуба. У подъезда его ждал «линкольн» мэра. Он сел на заднее сиденье и закурил. Всю дорогу Астор не шевелился, замерев как статуя, и тупо смотрел в ветровое стекло.

Очнулся он, когда сигарета обожгла ему пальцы. Выбросив окурок, он заметил, что машина подъезжает к его дому.

Дым стоял, как туман в Лондоне поздней осенью. Здесь столько курили, что Бланш с трудом успевала выносить пепельницы. Заметив, что Рочер направился на кухню, хозяйка квартиры немного помедлила, поставила поднос с коктейлями на стол и, улыбнувшись мужчинам, скользнула за дверь. Тим Прайт равнодушно выслушивал старые анекдоты, которые рассказывал ему Дарэк Доу. При этом рассказчик, в отличие от слушателя, давился от смеха.

Бэрт Бэйли и Рокуэл Тибс сидели за ломберным столиком и играли в карты. Время от времени Бэйли наклонялся к уху Тибса и что-то ему нашептывал.

Когда Бланш появилась на кухне, Рочер наливал себе кофе. Она остановилась в проходе и облокотилась на дверной поперечник. Рочер сделал глоток и лениво покосился на женщину. Без традиционного кабинетного камуфляжа она выглядела привлекательно. Ее синие глаза сверкали открытым призывом. Длинные волосы локонами раскинулись по плечам, а грудь в глубоко декольтированном платье порывисто вздымалась. Бланш улыбнулась, показывая полный набор красивых белоснежных зубов, и тихо сказала:

— Ты похож, Джек, на вагнеровского героя. Ну вылитый Зигфрид! Строен, строг, молчалив. — У нее был низкий протяжный голос с какой-то влажной ласковостью — как мокрое махровое полотенце.

— Тебе скучно? Да?

— Ты угадал. Пойдем потанцуем?

— У меня болит нога. Иди танцуй с Бэртом. Бланш фыркнула.

— Он танцует, как овцебык.

— Мне-то что?

Бланш оторвалась от двери и подошла к нему вплотную.

— Скажи, Джек, я тебе нравлюсь? Только не говори «нет»! Я же чувствую, что ты хочешь меня, как и я тебя.