— Как-то странно, — нахмурился я. — Изначально они же сами запустили этот проект. Сами чуть ли не силком тащили меня на обследования. Считалось, что я должен стать единственным на данный момент лекарем с «магическим анализом». С чего это вдруг у них изменилось мнение?

— А сам как думаешь? — Ушаков поставил две чашки чая на стол. — Ты представляешь, насколько это престижно — быть лекарем с «магическим анализом»? Сколько вас таких в мире? Вряд ли даже несколько десятков наберётся. Человек двадцать — не больше.

— И? Что дальше? Для государства это ведь выгодно, разве нет? — я на всякий случай осмотрел чай «молекулярным анализом» и только после этого позволил себе сделать глоток.

— Для государства выгодно. Но ведь Российской Империи без разницы, кто конкретно владеет этой силой. Ты или какой-нибудь сын главы ордена лекарей. Очередной наследничек древнего рода, который с помощью этой силы сможет получить ещё больше власти, которая даже в карманы к нему не поместится.

— Вы говорите так, будто это силу у меня кто-нибудь может украсть, — подметил я.

— Так и есть, — кивнул Николай Антонович. — Павел, я это и пытаюсь до тебя донести. Они нашли способ отобрать у тебя твои силы. Просто представь, как удобно могут сложиться обстоятельства. Ты сам умираешь от магической болезни, зато неожиданно в семье главы ордена пробуждается точно такая же сила. Твоя сила. Та, что они у тебя украли. Точнее, украдут.

Хм, а в его словах есть смысл. Если допустить, что такой аппарат действительно существует, им обязательно воспользуются. Найдётся человек, который захочет принести в свой род редчайший «магический анализ».

— Да, племянник, — закивал Ушаков. — Раньше страны соревновались между собой в гонке вооружений. Магические артефакты, архимаги, оружие, бомбы. Всё это кануло в небытие после того кризиса, что мы пережили несколько лет назад. Когда магическая бактерия уничтожила чуть ли не четверть населения планеты, люди задумались, что самой сильной инвестицией является не оружие, а лекари. Особенно такие, как ты. С «анализом», который может исцелить почти любое заболевание.

— Намекаете, что намечаются войны с использование магического вируса? — уточнил я.

— Да, Павел! Именно! Думаешь, та пандемия прошла бесследно? Да как бы не так! — воскликнул дядя. — Когда мощнейшие империи мира обзаведутся сильнейшими лекарями, они развяжут войны, которые войдут в историю как столкновения, в которых не было пролито ни капли крови. Биологическое оружие. Всех уничтожит вирус.

Ох, какой же это бред… Не знаю, правду ли говорит дядя, но на практике такое работать не может. Как только вирус или бактерию выпустят на свободу, обернуть процесс вспять уже не удастся. Можно закрыть порты, можно отменить авиаперелёты. Да те же границы можно перекрыть.

Но не всех это остановит. В случае такой войны пострадают все. Инфекция снова распространится на весь мир. Обязательно найдутся хитрые люди, которым удастся пересечь границу. Затем они же перелетят в другие страны, создадут очаги инфекции там. И всё.

Только конченый идиот может всерьёз рассматривать биологическое оружие, как способ борьбы с другим государством. Нет, это полный бред. Не могу я в это поверить!

— Проклятье, — выругался дядя и положил руку на свой живот. — Прости, Павел, я как-то не предусмотрел. У меня в доме даже есть нечего. Давай пройдёмся до соседнего квартала? Там есть неплохой ресторан. Сразу скажу, дворяне туда обычно не ходят. Но тем лучше для нас. В этом заведении нас точно никто искать не будет.

— Пойдёмте, перекусить не откажусь, — согласился я.

У меня желудок скоро сам себя переварит. Могу поспорить, что в организме уже запустились процессы аутофагии — когда организм переваривает собственные клетки.

В каком-то смысле аутофагия — очень полезный процесс. Тело знает, с чего нужно начать убийство организма. В первую очередь при голодании перевариваются именно повреждённые клетки. Некоторые учёные полагают, что аутофагия — один из способов профилактики злокачественных опухолей.

Но во всём нужно знать меру. Некоторые люди чересчур увлекаются таким голоданием, и это приводит не к профилактике, а как раз наоборот — к уничтожению полезных клеток.

Когда мы выдвинулись к выходу из дома, я почувствовал, как изменилась атмосфера. Не знаю, что случилось, да и передать словами магические колебания не так уж и просто. Ощущение, будто что-то сломалось.

В это доме и так была не самая приятная атмосфера, но за пару минут до выхода в ресторан я испытал очень сильные изменения в окружающих меня жизненных аурах.

Странное чувство… Обычно такое происходит, когда умирает человек. Может, я забыл выключить «массовый анализ» и случайно уловил скоропостижную смерть какого-нибудь пожилого человека из соседних домов?

Нет. Непохоже. Анализ отключен.

Надо бы осмотреть дом Ушакова. Но не сейчас. Он и меня начнёт подозревать, если я вдруг начну вести себя странно. Тем более не исключено, что за нами продолжают слежку, и все эти необычные ощущения связаны с действиями преследующих нас лекарей.

Некоторые маги умеют искажать жизненную энергию. Играют на ней, как пьяный музыкант на расстроенной скрипке.

Как только мы вышли из дома, я заметил, как Мот выпрыгнул через форточку в кусты. Кот-оборотень выглядел напряжённым. Похоже, ему, в отличие от меня, всё-таки удалось осмотреть дом. И он остался не в восторге от увиденного.

Мы прошли пару кварталов, заняли столик в небольшом ресторане под названием «Царская кухня».

Царского там было маловато. В углу заведения оказался бар, около которого тёрлись сомнительные личности. Мы проигнорировали их пристальные взгляды.

Сделали заказ, я решил не мелочиться и попросил приготовить белковый салат и куриную грудку. Надо же задобрить свой желудок!

— Тут безопасно. Нас точно потеряли из виду, — с облегчением выдохнул дядя. — Это хорошо. А теперь послушай меня, племянник. Сегодня тебе возвращаться домой не стоит. Предлагаю покинуть Санкт-Петербург. А ещё лучше — уехать из Российской Империи. Я смогу это устроить.

— Я не могу на это пойти. У меня здесь брат. И куча незаконченных дел. Тем более убегать от проблем я не привык, — парировал я.

Позади послышался чей-то пьяный крик. Несколько перепивших мужчин затеяли драку, но двое из них упали около барной стойки и моментально вышли из игры.

Я вновь почувствовал изменение жизненной ауры. И кое-что понял. Нужно действовать.

Меня зовут.

— Я действую ради твоего блага, Павел. Я не хочу, чтобы ты погиб, как твои родители. Понимаешь меня? — настаивал Ушаков.

— Да, дядя, — кивнул я. — Разговор сейчас продолжим. Мне нужно отлучиться на пару минут.

Я направился в сторону туалета. Мне захотелось встретиться с Мотом. Узнать, что ему удалось выяснить. Он уже в уборной, ждёт меня.

Но около бара в меня врезался мужчина, которого только что поколотили другие пьянчуги. Он громко икнул, дыхнул на меня перегаром.

А затем, поправив сползающую на бок фуражку, прошептал:

— Не верь ему, Павел. Он ведёт тебя в ловушку.

Меня не столько удивил тот факт, что какой-то алкаш решил поделиться со мной советом. Больше меня поразила его личность. Побитый, изгвазданный в грязи мужчина был моим учителем. Не знаю, что здесь делает Бражников и как ему удалось так замаскироваться…

Но дело набирает новые обороты.

— Валерий Николаевич? — убедившись, что Ушаков за мной не следит, прошептал я. — Что вы тут делаете?

— Цыц, Паша! — звучно икнув, ответил Бражников. — Иди куда шёл. В нужник собирался? Вот и замечательно. А я скоро к тебе присоединюсь. Поболтаем. Заранее извиняюсь за то, что сейчас сделаю. Это — конспирация.

Бражников толкнул меня двумя ладонями в грудь.

— Отшёл от меня! Путаешься тут под ногами, — пробормотал Бражников. — Ходят тут всякие… Людям культурно отдохнуть не дают.

Не в лекари ему надо было идти, а в театральное. Вот там бы мой учитель точно смог раскрыть весь свой потенциал!