Маленький воришка выглядел настолько потрясенным и испуганным, что пришлось закусить губу, чтобы не рассмеяться. Он зажмурился, предвкушая мой крик и призыв стражи, но я лишь наклонилась и шепнула ему «Брысь. И больше не попадайся».

Паренек, не старше моих близнецов, не выглядел побитым или несчастным, потому у меня вовсе не возникло желание вытаскивать его из клана и настойчиво «помогать». Зачем? Чтобы его отправили в Приемный дом?

Только не это.

И тут я вспомнила, что у этой сцены был еще один зритель, который мог иметь собственное мнение о происходящем. Резко вскинула голову и с вызовом посмотрела на Эльтара.

Странно, но он улыбался. Да и вообще, выглядел расслабленным и вполне довольным жизнью.

— А ты попадалась? — спросил он, прищурившись.

Ну конечно!

Обязательно надо мне напомнить, кто я такая!

— Ни разу, — буркнула и отвернулась. И вздрогнула, потому что мне на плечо легла теплая мужская ладонь.

— Илия, — мужчина вздохнул. — Не надо так остро все воспринимать. Я поинтересовался, потому что вдруг представил тебя, в коротких штанишках и курточке, таскающую кошельки у богатых купцов.

Я с изумлением обернулась к нему. И правда не издевается. Скорее, шутит…

— А разве ты не должен, как будущий глава дознавателей, немедленно упечь меня в тюрьму за все эти кошельки? — пробормотала я сварливо.

— Как только я стану главой дознавателей, первым делом этим и займусь, — он преувеличенно сурово кивнул, но глаза его смеялись. — Хотя изначально я подумал, что у тебя есть по меньшей мере одно неплохое качество для будущей жены — с тобой не страшно ходить по ярмаркам, — он подмигнул и пошел прочь, махнув рукой, чтобы я следовала за ним.

Но я замешкалась, потому как застыла на месте от его слов.

Он же не имел в виду…

Бред.

И мне тоже стало, почему-то, весело.

Мы бродили до самого вечера. Магические фонари осветили даже узкие переулки; белый камень таинственно переливался, а цветы начали пахнуть еще сильнее. Я устала, но была совершенно очарована этой прогулкой

И, пожалуй, чувствовала себя совершенно свободной и счастливой.

Мы уже подходили к гостинице, где было заказано две комнаты — сначала ситуация меня смутила, но сейчас я бы и сама не хотела возвращаться в Академию — как звуки веселой музыки и громкий смех заставили сначала меня, а потом и Эла остановиться.

В небольшой таверне по пути были открыты ставни и двери, а сидевшие там за ужином и кувшинами с креплеными настойками горожане уже вскочили и приплясывали под звуки нескольких дудок и струнного атеша, с которым виртуозно управлялась бойкая раскрасневшаяся толстушка.

Мои ноги тоже начали постукивать в такт.

Мелодия была незамысловатой и знакомой с детства — под подобные и у нас в деревне танцевали на праздниках; и в Дунакеше не раз я видела такие танцы на ярмарках — участия, правда не принимала. Никто не приглашал; да и я не наряжалась как прочие хорошенькие служанки и торговки, не стояла в ожидании подходящей пары.

А тут вдруг захотелось. Судя по словам Ариэля тер Лаварда, мне еще предстояло выучить то, что обычно должны были танцевать благородные; в Академии такому не учили, так что придется выкручиваться. Но веселье народных прыжков, хороводов и притопов не требовало особых знаний, разве что настроения и охоты.

Я с тоской посмотрела на радостную толпу и собралась уже было двинуться дальше, как поймала внимательный взгляд Эльтара.

— Что? — насупилась.

— Зайдем?

— Э-э… с тобой?

— Хочешь одна? Брось Илия, ты что, меня стесняешься?

И снова не очень понятно, издевается или шутит?

— А может ты думаешь, я не справлюсь? — он подмигнул. — Я и не в таких местах бывал за эти годы.

— Боюсь, не справлюсь…я, — буркнула. — Я никогда не танцевала.

Эл дернул плечом, нахмурился, а потом решительно взял меня за руку и затащил внутрь. Да больше — он вытолкнул меня прям в гущу танцующих и сам пристроился рядом! И тут же влился в движения, с размаху. Подхватил за талию, развернул, подкинул, так что я взвизгнула от неожиданности, и тут же поставил на место, взял за руки и принялся кружить, как делали это все остальные.

Я потерялась в этих уверенных руках.

В пронзительных и громких нотах, все нарастающем темпе, ритме, что заставлял подпрыгивать не только ноги, но и сердце, рот — улыбаться, а глаза — сверкать. Странно, но я не видела перед собой вихрастого светловолосого парня — почему-то морок для меня рассеялся, и я видела Правящего, даже, скорее, капитана Эла, на удивление веселого и открытого, жгущего своими горячими пальцами каждый раз, когда он ко мне прикасался, дарящего мне уверенность в собственных силах и привлекательности, говорящего со мной глазами, движениями, каким-то особым ощущением и направленностью эмоций…

И там были только приятные слова.

Я не знаю, сколько мы так танцевали, но поняла, что надо уходить, когда уже начала задыхаться. Мы вывалились из таверны мокрые, довольные, хохочущие, предварительно опустошив по кружке вина, которое моментально ударило мне в голову, закружило еще одним хороводом — а может, я была пьяна от новых, восторженных ощущений.

Мы шли и думали каждый о своем — слов не нужно было больше. Но когда зашли в гостиницу и поднялись на этаж, к своим комнатам, я все-таки сказала с чувством то, что крутилось на языке весь день.

- Спасибо. За все…Я и не помню таких необыкновенных дней в своей жизни…

Эл улыбнулся так, что перехватило дыхание, а щеки — я почувствовала — сделались горячими. А потом вдруг поцеловал мне руку с глубоким поклоном, будто я была из самого что ни на есть благородного рода.

— Тебе спасибо. Что позволяешь вспомнить… — сказал он непонятное. И помог открыть дверь. — Мы оба устали и… Я зайду за тобой, чтобы позавтракать вместе, хорошо?

— К-конечно… — я ужасно смутилась. Почему-то мне казалось, что у Правящего должны быть и другие дела, другая компания на эту ночь и следующее утро, более искушенная, что ли, и то, что он как и я собрался просто отдохнуть — в соседней комнате — вдруг сделало меня еще счастливей.

Глупая, глупая Илия.

— С-стихийных снов, — Захр, я скоро заикой стану!

Закрыла дверь и прислонилась к ней спиной, пытаясь стереть глупую улыбку. И чуть не выпала в коридор снова, когда она вдруг распахнулась.

— Эл? — я резко развернулась.

— Забыл кое-что… — он не выглядел… забывшим. Скорее напряженным и…

— Что…

Его губы уже накрыли мои.

Неумолимо. Жадно. Без права на отказ.

Да я и не смогла бы. Нет, я не мечтала о нем по ночам и не грезила, как некоторые девчонки мечтают о любимых, но вспоминала наши поцелуи — оба — не раз; и каждый раз не только с раздражением на собственную чувствительность и странную отзывчивость, но и с непонятной тоской по чему-то большему.

По чему-то вот такому. Нежному и, одновременно, страстному.

Как-будто в его губах, языке, руках, которыми он обхватил мой затылок, соединились огонь и вода, распаляя мое собственное воображение и в растекаясь тягучей, прохладной волной по всему телу.

Не знаю, кто из нас издал стон — наверное, мы оба, одновременно.

Я почувствовала, как горит кожа на руке, в том месте, где была татуировка, как томление заменяет кровь, как подгибаются ноги, а потом и вовсе потерялась в водовороте чувственных эмоций.

Спустя какое-то время Эльтар отстранился.

С шальным выражением лица и темным, как ночь, взглядом.

Аккуратно втолкнул меня в комнату — мы что, делали это в коридоре?! — и молча прикрыл дверь.

Сил осталось лишь на то, чтобы дойти лишь до кровати и рухнуть, не раздеваясь, поверх покрывала.

Стихии, что это было?!

— Ай!

Я поскользнулась, едва не полетев носом в землю. Но восстановила утраченное равновесие и недоуменно уставилась на неожиданно замерзшую лужу под ногами.

Замерзшую лужу?

Внутри Академии, под куполом которой всегда было тепло?