Жаклин резко обернулась и вскинула руку, чтобы ударить Джил. Та ожидала этого и проворно пригнулась — я видела, как она точно так же уворачивалась, когда ее учил Эдди. Джил быстро отбежала назад, прочь от Жаклин, и стригойка замешкалась, обратившись к Эдди спиной. Эдди воспользовался шансом, увернулся от Дон и вогнал кол в спину Жаклин. Я никогда особо не задумывалась об этом, но, если вонзить кол с достаточной силой, он может проткнуть сердце так же легко со стороны спины, как и со стороны груди.

Жаклин замерла, а Эдди выдернул кол, с трудом увернувшись от мощного замаха Дон. И все-таки Дон слегка его задела, и он на мгновение отступил, прежде чем восстановил равновесие и переключился на нее. Дон забыла о Джил, и та поспешила к нам на кухню.

— Вы в порядке? — воскликнула она, вглядываясь в нас.

Ярости в ее взгляде больше не было. Теперь она вновь стала обычной девочкой, беспокоящейся за друзей.

— О господи! Я так за вас волновалась! Эмоции были такими сильными. Я не смогла уловить, что случилось, поняла только — творится что-то ужасное.

Я с трудом перевела взгляд на Эдди, пляшущего рядом с Дон.

— Нужно ему помочь...

Но, отойдя всего на пару шагов от стола, я сразу начала падать. Джил и Адриан рванулись, чтобы меня подхватить.

— Господи, Сейдж! — воскликнул Адриан,— Ну и досталось тебе.

— Не так сильно, как тебе,— запротестовала я, все еще думая о том, что нужно помочь Эдди,— Они больше пили из тебя...

— Да, но у меня нет кровоточащей раны на руке,— заметил он.— И вполне вероятного сотрясения мозга.

Он был прав. Из-за всего происходящего во мне скопилось столько адреналина, что я почти забыла, куда пырнул меня Ли. Понятно, почему у меня так кружилась голова. А может, она кружилась из-за того, что меня саданули головой о стену. В данный момент одна догадка была не радостнее другой.

— Ну-ка,— ласково сказал Адриан. Он потянулся ко мне своими скованными руками.— Я могу об этом позаботиться.

Медленное, щекочущее тепло растеклось по моей коже. Сперва прикосновение Адриана утешало, словно объятие. Я почувствовала, как напряжение и боль начали утихать. Все было правильным в этом мире. Под контролем Адриана. Он заботился обо мне. Он применял ко мне магию...

— Нет! — завопила я, отодвинувшись и сама удивляясь оставшейся способности хоть на какие-то действия. Ужас и полное осознание того, что со мной происходит, были слишком сильны,— Не прикасайся ко мне! Не прикасайся ко мне со своей магией!

— Сейдж, поверь, тебе станет лучше,— сказал Адриан, снова потянувшись ко мне.

Я отшатнулась, цепляясь за край стола, чтобы устоять на ногах. Мимолетное воспоминание о тепле и утешении заглушил страх, который я всю жизнь испытывала перед магией вампиров.

— Нет, нет, нет! Только не магия! Только не на мне! Татуировка вылечит меня! Я сильная!

— Сейдж...

— Прекрати, Адриан,— сказала Джил.

Она нерешительно приблизилась.

— Все в порядке, Сидни. Он не будет тебя лечить. Честное слово.

— Никакой магии,— прошептала я.

— Да ради всего святого! — прорычал Адриан.— Это суеверная чепуха.

— Никакой магии,— твердо сказала Джил.

Она сняла рубашку на пуговицах, которую носила поверх футболки.

— Иди сюда, я обмотаю этим твою руку, чтобы ты не потеряла еще больше кро...

Разрывающий уши вопль заставил нас рвануться обратно в гостиную. Эдди наконец-то убил Дон, вогнав кол прямо в середину ее груди. Должно быть, во время моей недолгой перебранки с Адрианом и Джил Дон нанесла несколько удачных ударов, потому что на лице Эдди виднелся красный отпечаток, и кровь текла из его губы. Но когда он вытащил кол и наблюдал за падением Дон, выражение его глаз было жестким и торжествующим.

Несмотря на смятение и ужас, во мне взяли верх основные инстинкты алхимика. Поскольку опасность миновала, следовало провести установленные процедуры.

— Тела,— сказала я,— Мы должны уничтожить тела. В моей сумке есть пузырек...

— Тише, тише,— сказал Адриан, вместе с Джил удерживая меня.— Оставайся на месте. Этим может заняться Кастиль. Единственное, что ты можешь сейчас сделать,— пойти к доктору.

Я не шевельнулась, но немедленно заспорила с последним утверждением.

— Нет! Никаких докторов. По крайней мере, вы должны... Должны вызвать сюда алхимика. У меня в сумке есть номера...

— Иди принеси ее сумку,— сказал Адриан Джил,— прежде чем у нее начнется припадок, Я перевяжу ей руку,

Я кинула на него предупреждающий взгляд.

— Без помощи магии,— добавил Адриан.— Которая, между прочим, могла бы раз в десять облегчить дело.

— Я вылечусь сама,— отрезала я, наблюдая, как Джил возвращается с моей сумкой.

— Ты понимаешь, что тебе придется покончить со своей диетой и употребить побольше калорий, чтобы компенсировать потерю крови? — спросил Адриан.— Тебе нужны сахар и жидкости, как и Кларенсу. Хорошо хоть кто-то сложил в пакет все оставшиеся тут сладости.

Эдди подошел к Джил, и та приостановилась, когда он спросил, все ли с ней в порядке. Джил уверила его, что все хорошо, и грозный Эдди, который, судя по его виду, мог бы убить еще пятьдесят стригоев, посмотрел на нее так... Я раньше не замечала у него подобного взгляда. Придется подумать об этом на досуге.

— Проклятье! — сказал Адриан, неловко возясь с моими повязками,— Эдди, обыщи тело Ли и посмотри, нет ли там ключа от этих проклятых наручников.

Джил была увлечена разговором с Эдди, но застыла при словах «тело Ли». Она так побледнела, что сама вполне могла сойти за мертвеца. Во всей этой суматохе, сосредоточенная на борьбе со стригоями, она не заметила в кресле труп Ли. Джил сделала несколько шагов в сторону гостиной и только тут увидела его. Рот ее приоткрылся, но она не издала ни звука. Потом ринулась вперед и схватила Ли за руки.

— Нет! — закричала она,— Нет, нет, нет!

Она потрясла Ли, как будто это могло заставить его очнуться. В мгновение ока Эдди очутился рядом и обнял ее, бормоча слова утешения. Джил его не слышала. Весь ее мир сосредоточился на Ли.

Я почувствовала, как глаза у меня наполнились слезами, и возненавидела себя за это. Ли пытался меня убить, а потом вызвал других, чтобы они меня убили. За ним тянулся след невинных жертв. Мне стоило бы радоваться, что он мертв, но все равно было грустно. Ли любил Джил, в собственной безумной манере, и, судя по боли на лице Джил, она явно тоже его любила. Духовная связь не помогла ей увидеть смерть Ли или его роль в нашем пленении. Сейчас Джил думала, что он — жертва стригоев. Довольно скоро она узнает правду. Я не знала, облегчит это ее боль или нет. Наверное, не облегчит.

Странно, но мне вспомнилась картина Адриана «Любовь». Я подумала о зазубренной красной полосе, рассекающей тьму, разрывающей ее на части. Глядя на Джил и ее безутешную скорбь, я внезапно постигла скрытый смысл его абстрактного полотна.

У меня ушло несколько дней на выяснение всех деталей — и о Ли, и о том, как получилось, что Эдди и Джил спасли нас той ночью.

Как только встал на место недостающий кусок головоломки, коим был Ли, проще простого оказалось связать воедино убийства Тамары, Келли, Мелоди, Дины и человеческой девушки, о которой он упомянул. Все они были убиты в течение последних пяти лет или в Лос-Анджелесе, или в Палм-Спрингсе, и многочисленные документы свидетельствовали о том, что Ли их знал. Они не были наугад выбранными жертвами.

Вот то немногое, что мы смогли выяснить о Ли от Кларенса — хотя излагал он все очень сбивчиво.

Скорее всего, Ли насильно сделали стригоем примерно пятнадцать лет тому назад. Он прожил не-мертвым вампиром десять лет, пока его не возродил пользователь духа, к большому недовольству Ли. Даже тогда Кларенс уже не отличался остротой ума и не спрашивал, почему сын вернулся домой спустя десять лет, ничуть не состарившись. Кларенс избегал ответов на наши вопросы, касающиеся Ли в бытность его стригоем, и мы не знали — то ли старик просто об этом не знал, то ли не хотел в это верить. Более того, оставалось неясным, знал ли Кларенс, что его собственный сын виновен в смерти Тамары. Притянутая за уши теория об охотниках на вампиров, наверное, помогала Кларенсу отрешиться от убийственной правды о сыне.