— Ой!

…И взвизгнула от боли, когда мой кулак угодил в цель. Если это был «безопасный» способ нанести удар, просто не знаю, какую боль мог причинить «небезопасный». К счастью, Ли было больно не меньше (а то и больше), чем мне. Он отлетел назад и ударился о кресло так, что не удержался на ногах и рухнул на пол. Я была ошеломлена собственным поступком, но Адриан не растерялся ни на секунду. Он подтолкнул меня к двери, воспользовавшись тем, что Ли на время был дезориентирован.

— Давай, Сейдж. Ну же!

Мы поспешили к двери, а Ли тем временем поливал нас бранью. Я потянулась к дверной ручке, но дверь открылась прежде, чем я успела к ней прикоснуться.

И в комнату вошли два стригоя.

Я издевалась над Китом, когда мы впервые явились в Палм-Спрингсе, дразнила из-за того, как тот застывал, когда рядом были морои, Но теперь, стоя лицом к лицу с существами из ночных кошмаров, я поняла, что он тогда чувствовал. Я не имела права судить человека за то, что он терял способность рационально мыслить, оказавшись перед воплощением самых больших своих страхов.

С другой стороны, если бы Кит был здесь, думаю, он бы понял, почему морои больше не производили на меня большого впечатления. Потому что в сравнении со стригоями... В самом деле, некоторые различия между людьми и мороями внезапно сделались незначительными. Важно было лишь одно различие: между живым и мертвым. Именно эта черта и разделяла нас, и мы с Адрианом твердо стояли по одну сторону этой черты — лицом к лицу с теми, кто находился по другую ее сторону.

Я видела стригоев и раньше. Но тогда мне не грозила близкая опасность. К тому же рядом были Роза и Дмитрий, готовые прийти на выручку. А теперь... Здесь не было никого, кто мог нас спасти. Только мы с Адрианом.

Стригоев было только двое, но с тем же успехом их могло быть и двести. Стригои действуют на уровне, настолько отличном от нашего, что не требуется большого их числа, чтобы они получили перевес.

Стригои оказались женщинами; судя по виду, им было лет по двадцать, когда их обратили. Кто знает, как давно это случилось. Ли все твердит и твердил о том, что быть стригоем означает быть «вечно молодым», однако, глядя на двух этих монстров, я не думала о них как о юных. Конечно, с виду они казались юными, но внешность их портили злоба и разложение. Кожа, хотя и без морщин, была болезненно белой, куда белее, чем у любого мороя. Обведенные красными кругами глаза, плотоядно глядящие на нас, не сверкали жизнью и энергией, на нас смотрели скорее нечестиво воскресшие существа. Эти люди были неправильными. Они были неестественными.

— Очаровательно,— сказала одна из стригоек.

Ее светлые волосы были подстрижены коротко, с отдельными длинными прядями; черты лица наводили на мысль, что до обращения она была дампиром или человеком. И она смотрела на нас так, как наша домашняя кошка у меня на глазах часто посматривала на птичек.

— Все в точности так, как было описано.

— Они та-акие хорошенькие,— с похотливой улыбкой пробормотала вторая стригойка. Судя по высокому росту, раньше она была моройкой,— Я даже не знаю, кого из них хочу первым.

Блондинка кинула на нее предупреждающий взгляд.

— Мы поделимся.

— Как и в прошлый раз,— согласилась вторая, закинув за плечо гриву вьющихся черных волос.

— Нет,— сказала первая,— В прошлый раз ты убила обоих. Это не называется «делиться».

— Но после я позволила тебе покормиться кровью обоих.

Не успела блондинка возразить, как Ли пришел в себя и, шатаясь, шагнул к ней.

— Дон, ты мне обещала. Ты обещала, что разбудишь меня, перед тем как что-нибудь предпринять.

Стригойки переключили внимание на Ли. Я все еще не в силах была шевельнуться или по-настоящему среагировать, оказавшись так близко от этих адских созданий. Но каким-то образом сквозь невыразимый и непреодолимый ужас все-таки смогла ощутить крошечную, неожиданную жалость к Ли. Конечно, вкупе с ненавистью, учитывая ситуацию. Но, по большей части, мне было жаль того, кто искренне верил, что его жизнь бессмысленна, если он не принесет свою душу в жертву бессмертию. И сожалела я не только об этом, но и о том, что Ли считает, будто этим созданиям можно доверять и они вправду дадут ему желаемое. Поскольку, рассматривая их, я совершенно ясно поняла: они решают, включить ли в свой обед три блюда или нет. Я подозревала, что Ли — единственный, кто этого не сознает.

— Пожалуйста,— сказал он,— Ты пообещала. Спаси меня. Сделай меня прежним.

А еще я невольно заметила на лице Ли маленькое красное пятно в том месте, куда попал мой кулак. Я позволила себе слегка загордиться. Но у меня не хватило нахальства вообразить, будто я обладаю заслуживающими внимания бойцовскими навыками, которые помогут мне справиться с этой ситуацией. Стригои были слишком близко, и у нас было слишком мало места для отступления.

— Я знаю, где есть еще,— добавил Ли. Судя по его виду, он начал тревожиться из-за того, что его «спасители» не рвутся воплотить в жизнь его мечты.— Один молодой — дампир.

— Давненько я не пробовала дампира,— мечтательно проговорила кудрявая стригойка.

Дон вздохнула.

— Мне вообще-то плевать, Жаклин. Если хочешь разбудить его, давай. Мне нужны только эти двое.

— Тогда я получу дампира целиком,— предупредила Жаклин.

— Хорошо, хорошо,— отозвалась Дон,— Только поторопись.

Ли засиял от счастья. Это было невыносимо.

— Спасибо,— сказал он,— Спасибо огромное! Я так долго этого ждал, что не могу поверить в... А-а!

Движения Жаклин были стремительны, и я едва заметила, как все случилось. Только что она стояла в дверях, а в следующий миг уже прижала Ли к креслу. Ли испустил полузадушенный вопль, когда она укусила его за шею,— и тут же смолк. Дон закрыла дверь и подтолкнула нас вперед. Я вздрогнула от ее прикосновения.

— Что ж,— весело сказала она.— Дайте-ка взглянуть на вас хорошенько.

Ни я, ни Адриан не ответили. Мы просто двинулись в гостиную. Я осмелилась бросить взгляд на Адриана, но мало что разобрала на его лице. Он слишком хорошо умел скрывать свои истинные чувства, и меня не должна была удивлять та легкость, с которой ему удается маскировать свой ужас. Ни словом, ни выражением лица Адриан меня не ободрил, и неудивительно. Честно говоря, я не видела выхода из этой ситуации.

Вынужденная наблюдать с близкого расстояния за нападением Жаклин на Ли, я разглядела блаженное выражение, появившееся на его лице. Ничего ужаснее я в жизни не видела. Мне хотелось зажмуриться или отвернуться, но какая-то неподвластная мне сила заставляла меня пристально смотреть на жуткое действо. Я еще никогда не наблюдала за «кормлением» вампира — мороя или стригоя,— но теперь поняла, почему «кормильцы» вроде Дороти так охотно подписываются на подобную жизнь. Эндорфины растворились в кровеносной системе Ли, необычайно сильные, затмившие от него тот факт, что из него высасывают жизнь. Ли был всем доволен, потерявшись в порожденном химией кайфе. А может, просто думал о том, как будет счастлив, снова став стригоем,— если вообще при данных обстоятельствах было возможно о чем-то думать.

Я потеряла счет времени, которое понадобилось, чтобы осушить Ли. Каждый момент был для меня мучительным, как будто я брала на себя ту боль, которую должен был испытывать он. Казалось, это растянулось на целую вечность, и, однако, во всем этом было странное ощущение скоротечности. Мне казалось неправильным, что можно выпить из кого-то всю кровь за такое короткое время. Жаклин пила не отрываясь, только один раз сделала паузу, чтобы заметить:

— Его кровь не так вкусна, как я ожидала.

— Тогда остановись,— предложила Дон, которая, судя по виду, начинала скучать.— Просто дай ему умереть и выпей со мной вместе этих двоих.

Жаклин, похоже, и вправду задумалась над предложением, что снова напомнило мне, каким идиотом был Ли, доверившись этой парочке. Спустя несколько минут Жаклин пожала плечами.