Я потянулся к магии Клары, но мне ответила лишь пустота. Она не питалась все эти годы, ей нечего было предложить, ее сила давно закончилась. Магия Дарси хлынула в меня с большей силой, и я задохнулся, поняв, что она сдерживалась. Ее сила опьяняла, растекаясь по моим венам и давая мне все необходимое для продолжения заклинания.

— Stellae de zodiaci, accipere virtutem meam: da mihi virtutem quoque partum a ponte inter mundos![11] — я воззвал к небу, и звезды ослепили меня, когда они закрутились по моей воле, склоняясь под огромной силой, изливающейся из Дарси в меня.

Невесомое ощущение разлилось по мне, и тени обвились вокруг моих рук, пытаясь разорвать мою хватку на сестре и Голубке. Я зарычал, практически раздавив их пальцы в своих руках, так как отказывался отпускать их. Тьма не могла украсть их у меня, я умру прежде, чем отпущу их в ее лапы. Они были для меня двумя самыми дорогими фейри во всем мире, и я отдал бы все, чтобы вернуть их домой.

Их ногти впивались в мою кожу, когда они прижимались ко мне, и мое зрение плыло в смеси темного и светлого, пока мы неслись в пустоту между мирами.

Я не переставал говорить со звездами, боясь, что они отвернутся на мгновение и оставят нас здесь, бросив в вечную черную бездну.

— Post velamentum autem amo ducere. Tolle eas Solaria, tolle eas in domum suam. Detrahet me in eos![12] — мой голос возвращался ко мне снова и снова, и свет вспыхивал под моими ногами.

Миллионы звезд, казалось, соединились вместе, и я парил над галактикой, направляя нас вперед, огромная сила моста гудела в воздухе вокруг меня. Я не мог видеть Дарси и Клару рядом со мной, но я чувствовал их рядом, прижимаясь к ним, двигаясь по мосту, построенному для нас звездами.

Мои ноги коснулись твердой земли, и я ослеп, когда свет исчез, оставив след на моей сетчатке. Я все еще держался двумя руками, и облегчение ударило меня так сильно, что я не мог дышать. Я отмахнулся от призраков, плавающих перед глазами, и перевел взгляд с Дарси на Клару, чтобы убедиться, что с ними все в порядке.

Губы моей сестры сложились в идеальную букву «О», когда она рассматривала пещеру, в которой стояла. Плащ теней все еще окутывал ее, и я догадался, что она научилась владеть им за все годы, проведенные в одиночестве в Царстве теней.

Она внезапно упала на колени, и я отпустил Голубка, упав рядом с ней, когда ужас ворвался в мою грудь.

— Ты в порядке? — Я притянул ее к себе, и она откинула голову назад, ее лицо было пепельным, но глаза светились радостью.

— Я свободна, — задыхалась она, ее грудь поднималась и опускалась, когда она глубоко вдыхала воздух в легкие. — Я забыла, какой здесь вкусный воздух. — Слезы полились по ее коже, и я прижал ее к себе.

Дарси опустилась рядом с нами, и я в тревоге посмотрел на нее.

— Ты в порядке?

— Я в порядке, — неуверенно сказала она. — Моя магия исчезла… Я даже не могу дотянуться до своего Феникса. Он как будто спит.

— Он вернется, тебе нужно отдохнуть. Я разожгу костер, чтобы пополнить твои силы, — добавил я, глядя туда, где погас ее последний шар, оставив после себя почерневший след. — Спасибо, — искренне сказал я, и Дарси кивнула, сдерживая слезы, глядя на Клару, прижавшуюся к моей груди.

Пока ее сердце продолжало биться, я знал, что с моей сестрой все будет в порядке. И пока я слушал знакомый стук в ушах, почти пять лет горя свалились с моих плеч, возвращая к жизни часть меня, которая была давно потеряна. 

Вокруг меня кружился снег, и я в замешательстве оглядывалась по сторонам, пытаясь понять, что происходит. Мне казалось, что я заперта в пузыре в центре бури. Метель бушевала за пределами этого маленького мирного шара, но внутри него не шевелилась ни одна снежинка.

— Рокси? — Дариус вздохнул, и я подняла на него глаза, задаваясь вопросом, не он ли сделал это со мной.

— Почему я здесь? — спросила я, откинув голову назад, чтобы посмотреть на звезды, которые сияли в странном круге пространства надо мной.

Это не имело смысла. Мой мозг не мог этого понять. Все, что я знала, это то, что какая-то глубинная магия взяла меня в заложники и привела сюда. Чтобы предстать перед человеком, которого я ненавидела так отчаянно, что мне было больно.

Мой взгляд снова упал на Дариуса, словно я просто не могла долго смотреть на него. Он был одет в джинсы и черную футболку, явно не лучше, чем я в своих синих леггинсах и топе. Но магия, вызвавшая меня из комнаты, не дала мне шанса даже подумать о том, чтобы захватить пальто. На мне даже не было обуви. Моя магия огня пылала под моей кожей, согревая меня против стихий, и я догадывалась, что его магия делает то же самое для него.

— Мы… это… — Дариус на мгновение снова посмотрел на звезды, словно они могли помочь ему найти ответ на мой вопрос. — Я думаю, что это наш… Божественный момент, — сказал он медленно, словно озвучивание своего мнения об этом безумии действительно пугало его.

Я слегка насмешливо улыбнулась, окинув его взглядом, словно в поисках развязки. Но он не смеялся. Он даже не улыбнулся, а просто сделал медленный шаг ко мне.

— То есть ты действительно думаешь, что мы двое могли бы стать Элизианской парой? — недоверчиво спросила я. Потому что как он мог поверить в это? Как он мог подумать, что два человека, которым суждено любить друг друга с яростью солнца, могут ненавидеть друг друга с такой силой, как мы? — Скорее всего, мы являемся Астральными противниками.

Дариус нахмурился от моих слов, словно они резали его.

— Это не шутка, Рокси, — вздохнул он, придвигаясь ближе ко мне. — Это не то, что каждый из нас может выбрать. Звезды выбрали нас друг для друга. Они бросали нам вызов и одновременно сближали нас. Вот почему мы продолжаем сталкиваться, почему ты — все, о чем я думаю… Разве ты не думаешь обо мне тоже?

— Ты имеешь в виду, когда я фантазирую о том, как причинить тебе боль за все то, что ты сделал со мной? — мрачно спросила я, хотя это была ложь. Потому что, возможно, я не раз думала о нем подобным образом, но я также мечтала о нем ночь за ночью. Я фантазировала о нем, мечтала о нем и тысячу раз корила себя за это. Потому что он не был каким-то призом, который можно выиграть, он был моим личным адом. Он убеждался в этом при каждом удобном случае.

— Я имею в виду, например, то, как я лежу без сна по ночам, вспоминая, каково это — держать тебя в своих объятиях. Как неподвижен был мир, как чист был тот момент между нами. Как я представляю, что все еще чувствую запах твоих духов, когда мои глаза закрываются, и как я тянусь ночью через кровать, желая, чтобы ты действительно была рядом. Или как мое сердце бьется сильнее, когда ты входишь в комнату, а горло сжимается, когда я пытаюсь придумать, что сказать тебе. Как я борюсь, чтобы привлечь твое внимание любым способом, потому что не могу вынести, когда ты игнорируешь меня.

Мои губы разошлись, и я не знала, что сказать. Ведь то, как он обращался со мной, звучало совсем иначе, чем то, что я чувствовала, когда он это делал.

— Ты причинил мне больше боли, чем кто-либо, кого я когда-либо знала, — вздохнула я.

Дариус тяжело сглотнул и сделал шаг ближе, его взгляд захватил меня в заложники. Он был таким сильным и твердым, словно неудержимая сила природы, которая решила ворваться в мою жизнь и пыталась разорвать меня на части столько раз, что я не могла их сосчитать.

— Мне жаль, — вздохнул он, и я почувствовала, с какой силой прозвучали эти слова. Они пролились сквозь трещины в моей решимости, как расплавленная лава, ища трещины, которые он вырезал в моем сердце каждым жестоким словом и поступком, и пытаясь их загладить. Это были слова, которые я жаждала услышать от него столько раз, что мне было больно даже думать об этом. Потому что за все время, что я его знала, у меня никогда не возникало впечатления, что он чувствует хоть дюйм того раскаяния, которое светилось в его глазах в тот момент. Но это было так. Дариус смотрел на меня так, словно он разрывался на части, и я была единственной, кто мог собрать его обратно.