Тяжелая, непроницаемая для посторонних звуков дубовая дверь с бронзовой табличкой с простой надписью «Кн. Лобанов Ю. М» и эмблемой службы безопасности — два ворона держат в когтях «Глаз Одина», скрывала за собой аскетичную рабочую обстановку — классический образец функциональности и минимализма. Деревянный, покрытый темным лаком пол без ковров и дорожек. Стены, обитые темными деревянными панелями, с расставленными вдоль жесткими тяжелыми стульями из мореного дуба. На одной из стен карты княжества и мира, с пометками, значение которых понятно только самому хозяину кабинета. Массивный стол буквой «Т». Протертое до дыр кожаное кресло. Князь не позволял его менять. Привык. Над креслом герб княжества и ростовой портрет Великого Князя в древних доспехах, опирающегося на боевой топор и грозно взирающего на входящих в кабинет посетителей. Большой сейф. Книжный шкаф, одна полка забита Законами и Кодексами, остальные обычными канцелярскими папками с кодами на корешках. На столе рабочий беспорядок. Документы, артефакты неизвестного назначения, схемы, таблицы.

Сам князь Юрий Мстиславович, моложавый мужчина, недавно разменявший пятый десяток, тряхнул густой черной шевелюрой с проблесками серебра и потер красные от недосыпа глаза:

— Молчан, чаю принеси, — тихонько произнес он в никуда. Буквально, через несколько секунд, в кабинете появился огромный, гориллоподобный мужчина. Его тяжелый, из-под густых бровей, взгляд тут же с профессиональной цепкостью обшарил кабинет. Несмотря на мощь и вес, двигался мужчина с грацией танцора. При всей свой дикой варварской внешности этот гигант, похожий на портового амбала, имел за плечами два академических образования — юридическое и психологическое, был сильным одаренным стихии воздуха и обладал острым аналитическим умом. А еще господин Нечаев слыл непревзойденным мастером развязывать языки несговорчивым бедолагам, по той или иной причине попавшим в зону интересов СБ. В общем, человек совершенно незаурядный, противоречивый, но вполне соответствующий своей должности секретаря Руководителя Службы Безопасности Великого Княжества.

— Тебе не чай надо, а домой и спать, — вкрадчивым обволакивающим голосом заметил он, ставя пред Лобановым поднос с чашкой чая и булочкой, политой вареньем. Молчан был одним из немногих людей, кто заслуженно имел право называть князя по-простому, без титулов. Этими двумя людьми было столько всего пережито вместе, что величать друг друга иначе было бы просто смешно.

— А себе? — князь кивнул на чашку.

— Я уже столько выпил, скоро из ушей и носа потечет.

— Тяжелая ночь, — кивнул Юрий Мстиславович.

Затеянная Великим Князем хитрая игра набирала обороты и требовала неимоверного приложения сил. Зато и награда велика будет — единовластие и порядок. А если нет, если проиграют они, то и самого Великого Княжества Новгородского не станет. Падет, раздираемое межродовыми распрями. Давно уже облизываются на их земли эребы, а эллины так и вовсе, чуть ли не интервенцию затеяли. Если бы не они, давно раздавили бы изменников, власти возжелавших. Не просчитали, недооценили алчность Императора при планировании операции. Теперь приходится исправлять ошибки. Союзники нужны. А где их взять? Идеи есть. Только вот, как их реализовать? Задачка!

— У нас когда по-другому было? — невесело усмехнулся секретарь.

— Ничего, скоро полегче станет. Выкорчуем семя ядовитое и отдохнем.

— Выкорчуем это, прорастет другое, — пожал плечами Молчан.

— Это да, — протянул Лобанов, швыркнул кипяток и устало откинулся на спинку кресла.

— Наташа звонила, — произнес Нечаев, смахивая ладонью с глянцевой поверхности стола только ему одному видимую пыль, — Я попросил перезвонить попозже.

— Что хотела?

— Не говорит. Ты же ее знаешь.

— Коза упрямая, — невольно улыбнулся князь. Дочку он любил. Умница, красавица, а теперь еще и героиня, совершившая с подругами то, что до сих пор не удавалось никому другому. А как он переживал, когда она пропала! Вида не показывал, невместно. Но седых волос на голове добавилось. И что ее понесло в Пограничье⁈ Главное не сказала ничего. Иначе не пустил бы. Хорошо, что все хорошо закончилось. Надо будет Адеркаса поблагодарить. Правда, там еще какой-то загадочный проводник фигурировал. Кстати… — Что там с проводником?

— Раевским? Ищем. Поздно спохватились. Сел в такси и пропал. Таксиста выявили, но он три дня назад взял заказ и уехал в Тавстборг. Запрос дали. Найдут. Ты сам сказал — можно не спешить.

— Люди сейчас для другого нужны. А этот никуда не денется. Просто любопытно. Прямо сказочный персонаж.

— Все кто с ним вышли, считают его Богом, — осторожно заметил Молчан.

— Ты сам в это веришь? — фыркнул князь, — Кстати, что там с его артефактами?

— Ничего, — недовольно поджал губы Нечаев, — Вчера только в Академию звонил. Профессор Юнг утверждает, что это обычные безделушки. Есть, правда, гипотеза, выдвинутая молодым ассистентом профессора, что артефакты действуют, опираясь на принципиально иные, неизвестные нам физические законы. Но Юнг категорически отрицает такую возможность.

— Вот как⁈ Почему сразу не доложил⁈

— Ты занят был. Вот сейчас докладываю. И в сводке это есть, — Молчан показал глазами на одну из папок на столе у князя.

­— Исследования не останавливать. Как-то же они помогли пройти через аномалию, — князь задумчиво забарабанил пальцами по столу, — И знаешь что, ускорь-ка ты поиски это мифического то ли графа, то ли Бога. Найдешь, пригласи ко мне. Вежливо. Поломать его мы всегда успеем. Сначала надо попробовать договориться. Если он действительно настолько всемогущ, как о нем говорит моя дочь, нам такой союзник ой как нужен.

— Вчера еще распорядился, — как о само собой разумеющемся пожал плечами Нечаев.

На столе у князя пронзительно и мерзко трезвонил телефон. Лобанов, скривившись, с ненавистью уставился на аппарат, размышляя брать или не брать. Но чувство долга перевесило.

— Да⁈ — рявкнул он в трубку. Молчан не слышал, что докладывают князю, но видел, как лицо у старого товарища вытягивается, а взгляд приобретает жесткость, — Ждите! — отрубил Юрий Мстиславович и буквально вбил трубку в аппарат. — Кто у нас бандитов курирует? Байбаков? — он вопросительно посмотрел на секретаря.

— Он самый. Случилось что?

— Случилось, — Лобанов еще раз выбил пальцами дробь, — Собирайся. Сами съездим. Байбаков дуболом. А тут, нутром чую, дело не простое. Все подробности по дороге.

Нечаев кивнул и выскочил из кабинета. А Юрий Мстиславович еще несколько минут посидел в раздумьях, затем быстро выхлебал остывший чай, с сожалением посмотрел на нетронутую булочку и, тихо матерясь, встал из-за стола. Надежды на отдых не оправдались. И кто-то за это очень сильно поплатится. Лицо князя исказила яростная гримаса.

Завид Гориславович любил просыпаться рано, справедливо считая, что тот, кто рано встает, в накладе точно не останется. И приучил к такому графику слуг и сотрудников. В семь утра он уже принимал у себя в кабинете доклады своих заместителей и помощников. Так повелось с первого дня, как он стал главой рода семнадцать лет назад. Плохое наследство ему оставил батюшка. Практически разорившийся род, долги, разбежавшиеся слуги, презрительно кривящие губы бывшие друзья и союзники.

Но Завид хоть и был тогда молод, едва окончил юридический факультет Академии, характер имел стальной и деятельный. Правдами и, гораздо чаще, неправдами, не стесняясь в средствах, по крупицам он принялся восстанавливать былую славу рода, не чураясь крутить дела с самыми отъявленными негодяями криминального мира, потихоньку подминая под себя банды Або и Новгорода. Контрабанда, работорговля, проституция, наркотики, азартные игры — везде имел свою долю род Микуличей. Не явно, само собой. Через посредников. Но кому надо, были осведомлены, кто стоит за теми или иными темными делишками.