Но прежде чем кто-то успел начать контратаку, Гуллик гортанно взревел. Он оброс шерстью, его лицо вытянулось, уподобилось звериной морде. И атакующие, и обороняющиеся на миг растерялись.

«Ясное дело, — подумал Дугал. — Норн всегда может принять облик своего тотемного зверя. Его кузина могла превращаться в снежного барса, а он — в медведя».

Гуллик-медведь зачерпнул могучими лапами нечистоты, текущие по канаве, и швырнул через головы друзей в атакующих воинов. Гвардейцы возмущенно закричали. Мерзкая жижа одним попала в глаза, другим — под ноги, и они начали скользить и падать.

Тут вперед прыгнула Эмбер и одним ударом лапы располосовала живот лейтенанта. Офицер рухнул на каменный пол, истекая кровью. Чарра перешагнула через него и направилась к последним рядам атакующих гвардейцев.

Риона скрестила меч с клинком женщины-офицера — из тех, с кем они встретились у Азурских врат.

— Мы действуем по приказу королевы! — прокричала Риона почти умоляюще. — Я требую прекратить бой!

Но женщина ничего не ответила и, блокировав удар Рионы, сделала резкий выпад. Ее меч ударил по шлему Рионы.

Гвардеец проскочил мимо Эмбер и попытался пронзить мечом Дугала, но тот легко отразил атаку. Лезвие меча гвардейца скользнуло по клинку Дугала и ударилось о стальную гарду. Однако воин удержался на ногах и блокировал контрудар Дугала. Тот понял, что схватка предстоит серьезная.

Он услышал, как Киллин у него за спиной завершает заклинание. В первое мгновение ничего не произошло, и Дугал подумал, что сильвари растерялась, что-то произнесла неправильно или ее ранили. Но тут он услышал в глубине туннелей писк, быстро приближающийся со всех сторон. Писк становился все громче с каждой секундой. Гвардейцы занервничали. Один в отчаянии закричал, но его голос был почти не слышен за пронзительным писком.

Со всех сторон набежали крысы. Одни мокрые, перепачканные зловонной слизью, другие — сухие. В свете фонарей их глаза горели красными огоньками. Судя по всему, крысы были ужасно голодны.

Вскрикнувший гвардеец бросился к волне крыс, бешено размахивая мечом. Но его удары приходились большей частью не по крысам, а по камням, и вскоре грызуны облепили его с ног до головы и начали кусать.

Гвардеец кричал от ужаса и боли. Товарищи бросились ему на выручку, но крыс было такое множество, что они сразу же набросились на воинов, и те тоже стали отчаянно звать на помощь. Через несколько мгновений крики прекратились, и гвардейцы рухнули на пол, сраженные натиском крыс.

К этому времени Гуллик успел добраться до сухого туннеля. Он вернулся в обличье норна и принялся размахивать боевым топором направо и налево. Люди вокруг него падали, как подрубленные деревья.

Дугал понял: тот воин, с которым он ведет схватку, вскоре останется в единственном числе. Но это не убавляло страсти, с которой дрался его противник. Дугал тоже не собирался сдаваться. В какой-то момент голова врага, отрубленная Гулликом, отлетела и ударилась о шлем противника Дугала. Дугал воспользовался мгновенным замешательством гвардейца и сбил его с ног.

Гвардеец отлетел к стенке туннеля. Дугал прижал кончик меча к его шее. Гвардеец замер. Дугал посмотрел в его испуганные глаза и предложил:

— Сдавайся.

Понимая, что выбора нет, гвардеец разжал пальцы, сжимавшие рукоятку меча, и меч со звоном упал на пол. А в следующий миг над головой Дугала просвистел топор Гуллика и снес голову с плеч гвардейца. Дугал развернулся и увидел норна, идущего за своим оружием.

— Тупая ты ско… — Дугал прикусил язык, пытаясь сдержать гнев.

На норна он разозлился сильнее, чем на человека, который был готов его прикончить.

— Не надо было этого делать! — Дугал с такой силой сжал рукоятку, что побелели костяшки пальцев. — Он сдался!

— Он и его друзья хотели нас убить. — Норн похлопал Дугала по спине. — Они в нас стреляли. Они бросились на нас, обнажив клинки. Этот человек сам избрал свою судьбу. Если тебе от этого будет легче, я хорошо напишу о нем, когда стану слагать сагу. И о других тоже.

Дугал обвел взглядом туннель. Повсюду валялись остывающие тела гвардейцев в черной с золотом форме. По туннелю, которым сюда пришли эти люди, растеклись ручьи крови. Кровь стекала в канаву и смешивалась с нечистотами. Большинство крыс убежали так же проворно, как появились, но некоторые все еще кусали мертвую плоть воинов Авангарда.

Все спутники Дугала были целы и невредимы. Эмбер вытирала кровь с когтей, Гуллик очищал лезвие боевого топора. Киллин склонилась над трупом убитого крысами гвардейца и пристально его разглядывала. Риона, припав на одно колено, с нескрываемым ужасом смотрела в лицо женщины-офицера, с которой только что сражалась. Лицо женщины было обезображено. Дугал понял, что убить ее помогла Эмбер.

Кранкскс стоял около своего мешка, держа в руке склянку с голубой жидкостью.

— Кто-нибудь ранен? — спросил он. — У меня есть целительный бальзам. Я изготовил его сам и мечтаю испытать.

Никто не выразил желания воспользоваться снадобьем азуры. Он расстроился:

— Ну, никому не нужно? Эмбер? Нет? Ну что ж, ладно.

Кранкскс завернул склянку в промасленную бумагу и убрал в мешок.

— Сберегу на будущее.

Дугал подошел к павшим гвардейцам и пинками отогнал пирующих крыс. Крысы в испуге убежали. Киллин покраснела — вернее говоря, ее лицо стало темно-зеленым.

— Мне редко доводилось наблюдать столь недавнюю смерть, — призналась она.

Дугал кивнул, зачехлил меч и обхватил голову руками. Киллин начала что-то бормотать, но он не стал ее слушать. Ему нужно было на минуту отключиться.

— Эбонский Авангард — это те, кто защищает закон в этом городе, — проговорил он в отчаянии, обращаясь больше к самому себе, нежели к кому-то. — А мы просто убили этих людей.

— Если так, то очень хорошо, что мы отсюда уходим, — сказала Эмбер, выгнув спину и хрустнув костяшками пальцев. — А еще лучше бы нам сюда не возвращаться.

Дугал зашагал к туннелю, по которому пролегала канава.

— Я тебя понимаю, — проговорила Риона, догнав его.

Ее голос звучал негромко и мягко, но в глазах отражались боль и тревога.

— Они первыми начали в нас стрелять. Нам пришлось обороняться.

Она не задала вопрос, который ее мучил: «Если бы ты послушался меня, если бы ты не снял с Эмбер кандалы, можно ли было бы этого избежать?»

Дугал поморщился, наткнувшись на обезглавленный труп гвардейца, с которым сражался. Парень был моложе Дугала, они не были знакомы. Если бы Дугал остался в Эбонхоке, они, возможно, вместе служили бы в Авангарде. А теперь этот человек был мертв, и хотя убил его не Дугал, он все равно чувствовал себя виноватым.

— Нам нужно идти дальше, — сказала Эмбер, направившись к канаве. — Сомневаюсь, что они спустились сюда никому об этом не сказав. Может быть, сюда придут другие отряды, а если нет — все равно, скоро этих людей начнут искать.

Дугал даже не знал, что его теперь волнует больше — необходимость как можно скорее уйти от погони или возможность нового сражения. Он обернулся и с ужасом увидел, что на пересечении туннелей стоит женщина-офицер — та самая, с которой дралась Риона. Женщина стояла перед сильвари, окутанной зеленым некромантским сиянием.

— Киллин! — вскрикнул Дугал.

Сильвари обернулась и, гордо улыбнувшись, указала на женщину, демонстрируя Дугалу свою работу.

Недавний враг предстал перед Дугалом в обличье обескровленного трупа, лишившегося одной руки. Другая рука была вывихнута, но при этом сжимала меч мертвой хваткой — в буквальном смысле. Левая сторона лица женщины была ободрана до костей, справа кожа была белее мела. Оживший труп зашевелился, шагнул. Невидящие глаза тупо поворачивались в глазницах.

Киллин применила свое некромантское колдовство. Заставила мертвое тело ожить.

— Киллин! Прекрати немедленно! — крикнул Дугал. — Отпусти ее, слышишь?

Он изумился собственной ярости, но ничего не смог с собой поделать. Ему прежде приходилось видеть, как сильвари оживляла трупы, но эта женщина умерла только что, и к тому же она была офицером Эбонского Авангарда.