Бомстаф вёл корабль по звёздам, и «Элинор» медленно, но верно двигался вдоль берегов Португалии, пока в один прекрасный день не обогнул наконец Гибралтар. Они проплывали совсем близко от берега, и в мощный бинокль Бомстафа можно было увидеть скачущих по скалам обезьян.

Когда «Элинор» вошёл в Средиземное море, в воздухе сразу потеплело и подул свежий ветер, и через несколько дней они вошли в гавань Марселя. Причалив к пристани и надёжно пришвартовав корабль, Бомстаф вызвался пойти с Гудвином на рынок, чтобы поискать там старого торговца, у которого он купил попугая. Марсельский рынок был совсем не похож на рынок в Глестонбери. У продавцов были выставлены разнообразные фрукты и овощи, которых Гудвин никогда раньше не видал, многие торговали вином, и он с трудом понимал тот язык, на котором здесь говорили. К счастью, Бомстаф не раз здесь бывал и без труда объяснялся с местными жителями. Глядя на него, Гудвин скоро убедился, что капитан умеет договориться с кем угодно. Но сколько они ни искали, друзья никак не могли напасть на след торговца, который продал Бомстафу попугая. Заодно Бомстаф где только можно спрашивал про Каста-нака, но никто не вспомнил такого человека.

Немного расстроенные, оба друга и Гектор воротились на «Элинор». Гудвин решил, что ему надо отправляться на поиски Кастанака в Авиньон, на который у него осталась последняя надежда. Бомстафу надо было плыть дальше по Средиземному морю в Африку и Турцию за пряностями и везти этот груз на продажу обратно в Англию. Обоим было жаль расставаться, а Гудвин был ужасно огорчён, ему казалось, что удача от него отвернулась. Встретив в Пуле попугая, он страшно обрадовался такой удаче и думал, что теперь-то уж он найдёт Кастанака и скоро вернётся к односельчанам с доброй вестью, узнав, как помочь Комптон Бассету. Но теперь всё выглядело довольно мрачно, хотя Бомстаф не падал духом и не позволял ему унывать.

— Давай не вешать носа! Куда это годится, если мы заодно с Гектором будем ходить с грустными мордами! — сказал он Гудвину и захохотал так, что вся каюта загудела от его смеха. — Ведь нет худа без добра. Вот ты, например, более или менее научился пить ром как подобает настоящему мужчине, а тому, кто это умеет, не страшна морская качка. Вечером мы устроим настоящий пир, ведь кто знает, когда наши пути опять встретятся. Я бы на твоём месте не спешил сегодня же отправляться в Авиньон. Мы отчалим послезавтра. Знаешь, ведь обыкновенно так бывает: когда ты не ждал, не гадал, тут-то и выплывет что-то новенькое, и, наверно, не так уж важно, попадёшь ты в Авиньон днём раньше или днём позже.

И они решили, что Гудвин отправится в путь завтра, а вечером, как всегда, удобно устроились на палубе для обеда. Матросы зажгли на палубе фонари, там сразу стало веселее. Друзья уютно посидели и подкрепились в приятной компании, а после обеда Гудвин и Бомстаф решили напоследок ещё разок сыграть в шахматы. В гавани было совсем тихо. Единственными звуками, нарушавшими тишину, были плеск волн да поскрипывание причальных тросов, которые натягивались, когда покачивался корабль. Но внезапно они услышали звук лёгких шагов: кто-то проворно бежал по молу. Шаги остановились возле «Элинор». Друзья обернулись, а Гектор насторожил уши. На борт, перемахнув через поручни, вскочил мальчуган, малышу было лет десять-одиннадцать, не более. У него были загорелые руки и ноги, чёрные как смоль волосы и сверкающие белизной зубы, на смуглой рожице блестели смышлёные чёрные глаза.

— Глядите-ка, кто пришёл! Никак это Анри! — радостно воскликнул Бомстаф. — Где ты пропадал, плутишка? Я весь день тебя высматривал на рынке. Я уж было подумал, что тебя нет в городе и мы никогда с тобой больше не встретимся.

— Нет, месье Бомстаф, я всё ещё здесь, — ответил мальчик, улыбаясь во весь рот, так что его белые зубы сверкнули в темноте. Он превосходно говорил по-английски, хотя и с забавным французским акцентом. — Я только что услышал, что «Элинор» в Марселе, — прибавил он, — а то бы я давно примчался повидаться с вами.

— Садись, мой мальчик, и покушай с нами! — сказал Бомстаф, подзывая его рукой, чтобы он подошёл.

— Да, давай-ка садись! — крикнул попугай Кастанак. — Чтобы тебе не развалиться, когда я превращу тебя в чайник!

— Познакомься с моим новым другом Гудвином, — сказал Бомстаф.

Анри сел за стол, и перед ним поставили полную до краёв жестяную корабельную тарелку.

— Это суп из пауков! — объявил попугай, но Анри только засмеялся.

Не слушая попугая, он тотчас же принялся за еду, на плохой аппетит мальчик явно не жаловался.

— Пей свой ром и шляпу съешь — сильным будешь, как медведь! — поучал мальчика попугай, восседавший, как на постаменте, на голове Гектора.

Анри на все отвечал весёлой улыбкой и сразу же принялся за питьё, хотя в стакане у него был налит, конечно, не ром, а что-то другое.

— Ну как же это хорошо, что ты пришёл, Анри! — сказал Бомстаф. Затем он обратился к Гудвину: — Вот видишь, я же тебе говорил, всегда что-нибудь да выплывет! Теперь тебе не придётся отправляться в Авиньон, чтобы отыскивать след Кастанака!

На следующий день (то есть на другой день после того, как объявился Анри) Гудвин и Бомстаф все утро провели в ожидании. Анри убежал поздно вечером, и звук его лёгких шагов быстро растаял во тьме. Теперь им оставалось только ждать его возвращения, надеясь, что услышат от него что-то новое и узнают, где следует искать Кастанака.

— Знаешь, Бомстаф, — спросил накануне вечером Гудвин, — я что-то не понимаю, почему ты сказал, что мне не надо теперь отправляться в Авиньон, чтобы найти след Кастанака? Анри, конечно, смышлёный мальчик, но как он узнает, куда отправился Кастанак?

— Подожди немного, и увидишь, — ответил Бомстаф. — Слушай, Анри! Когда ты поешь, у меня будет для тебя поручение. Если ты мне поможешь, тебя ждёт хорошее вознаграждение.

— Получишь колбасную палочку! — сказал попугай.

— Ну конечно, месье Бомстаф, — ответил мальчик с набитым ртом. — Анри справится с любой задачей, можете на меня положиться!

— А я ни на кого не полагаюсь! — сердито изрёк попугай. — Кроме тех, кого я заколдовал в головастиков!

Анри восхищённо уставился на попугая. Такой замечательной птицы он ещё никогда не встречал.

— Пей свой ром! — приказал попугай. — И докажи мне, что ты можешь выпить целую бутылку!

— Мы разыскиваем одного необыкновенного человека. Возможно, он даже волшебник, — начал объяснять Бомстаф, — Кажется, он всегда носит высокую синюю шляпу, похожую на колпак с полями и с загнутым кончиком. Он часто сердится, и зовут его Кастанак, хотя это он мало кому сообщает. Мы думаем, что он был тут в Марселе, потому что этот попугай раньше принадлежал ему, а я купил его здесь год тому назад.

— Если ваш волшебник был в Марселе, то Анри это разузнает, — сказал мальчик так, словно это было самое простое дело на свете.

Затем они сообщили мальчику всё, что знали о Кастанаке, дали ему на всякий случай денег и пообещали, что он получит хорошее вознаграждение, если отыщет след чародея. Затем Анри побежал в город, а они остались ждать его возвращения. Бомстаф рассказал Гудвину, что у Анри нет родителей и он живёт в Марселе среди бродяг и разбойников. Но Анри честный мальчик и никогда никого не обманывал, поэтому многие люди дают ему поручения и платят за них, этим он и зарабатывает себе на жизнь. Бомстаф сказал, что Анри необыкновенно смышлёный мальчик, и особенно подчеркнул, что он знает Марсель как свои пять пальцев.

— Этот мальчонка справляется с такими задачами и так умеет все разведать, как нам и не снилось, — сказал Бомстаф. — Он знает каждый закоулок Марселя и всех, кого стоит поспрашивать. Марсель полон уличных ребятишек, которые ходят стайками, и к рассвету Анри всех их подымет на ноги, чтобы разыскать Кастанака.

Но прошло утро и перевалило за полдень, а Анри всё не возвращался. В конце концов Бомстаф и Гудвин уселись на палубе играть в шахматы. Игра пошла интересная, и они незаметно так увлеклись, что на время забыли про Анри и его разыскания. Оба сидели, склонившись над доской, и пристально изучали шахматные фигуры. Бомстаф как раз собрался переставить свою ладью, как вдруг из-за его плеча послышался чей-то голосок: