— Но месье Гудвин! Мне кажется, в доме нет такого места, где вы могли бы спрятаться. Боффин мог спрятаться в обсерватории только потому, что он перескакивал с одного места на другое. А чтобы там спрятался такой большой человек, как вы, нужно какое-то волшебство!

Гудвин невольно улыбнулся, услышав то, что говорит Анри про его размеры. И тут вдруг на него снизошло озарение:

— Волшебство, говоришь? Знаешь, Анри, волшебное средство, кажется, лежит у меня в кармане!

В этот миг снизу послышался скрип ключа в замке, Кастанак уже отпирал дверь.

— Ну, беги, Анри! И скажи Бомстафу, чтобы он подождал до завтра, прежде чем что-то предпринимать. Скорее! Прыгай на ветку!

Гудвин поддержал мальчика, когда тот встал обеими ногами на балюстраду. Анри ловко схватился руками и ногами за ветку, быстро дополз по ней до ствола и соскочил на землю.

Гудвин вернулся в лабораторию и приготовился к встрече с волшебником Кастанаком.

Гудвин быстро взбежал по лестнице в обсерваторию. Искать место, где спрятаться, или испытать своё волшебное средство? Он огляделся в обсерватории. Возле дальней стены он краем глаза заметил какую-то тень, показавшуюся из-за шкафа и прошмыгнувшую за большой телескоп. Боффин!

Гудвин понял, что у него мало шансов спрятаться в обсерватории и переждать здесь, пока Кастанак не надумает снова уйти из дома, особенно когда тут прячется ещё и Боффин. Гудвин так напрягал мысли, что даже в мозгах скрипело, и наконец принял решение. Он объехал полсвета в поисках Кастанака. И теперь надо рискнуть — либо пан, либо пропал! Он снова спустился в лабораторию и сел в кресло, которое стояло в углу возле лестницы, ведущей на кухню.

Ждать пришлось недолго. Кастанак немного повозился на кухне, а затем Гудвин услышал его шаги на лестнице. Кастанак поднимался наверх, бормоча что-то себе под нос. Похоже, у него было неважное настроение. Поднявшись в лабораторию, он направился к большому столу. Он стоял спиной к Гудвину, который замер в своём углу, как мышь. Кастанак взял в руки одну за другой несколько бутылок и внимательно посмотрел их на свет, поворачивая то одной, тодругой стороной. Затем он подошёл к большому шкафу, но вместо того, чтобы отпереть замок, опустил руки и вздохнул. Очевидно, он подумал, что шкаф заперт, а ключ утащил Боффин.

— Эй, Боффин! Где тытам, побитая молью швабра! Куда тызапропастился? — загремел на всю башню голос Кастанака. — Кастанак сердится! Сейчас же тащи сюда ключ!

— Шкаф не заперт, — послышался за спиной Кастанака спокойный, доброжелательный голос.

Не ожидавший ничего подобного волшебник так и подпрыгнул с перепугу и тут же быстро обернулся к Гудвину.

— Кто вы такой? — спросил он. Гудвин заметил, что голос волшебника немного дрожит. — Как вы сюда попали? Ваше счастье, что вы сидите на стуле…

— А не то бы я разлетелся на мелкие черепки, когда вы заколдуете меня и я превращусь в фарфоровый чайник? Вы это хотели сказать? — с невинным видом спросил Гудвин.

Кастанак был ошарашен.

— Чего-чего? — промямлил он.

Он хотел опять рявкнуть на Гудвина громовым голосом, но растерялся, когда понял, что тот наперёд знает, что он может сказать. Но волшебник быстро взял себя в руки.

— Как вы сюда вошли? И как вам удалось отпереть шкаф? — спросил он снова.

— Да что тут особенного! — небрежно бросил Гудвин. — Применил немножко магии. Вы же сами, кажется, ей не чужды?

Гудвин подумал, что это была прекрасная мысль — сказать, будто бы он вошёл в башню с помощью магических средств. Блефуя таким образом, он рассчитывал вести разговор с Кастанаком на равных и выиграть словесную схватку с колдуном. Но его слова произвели на Кастанака совершенно неожиданное действие! От злости у волшебника оттопырилась борода, и хотя по его лицу было заметно, что он нервничает, его выражение так же ясно говорило о том, что волшебник не на шутку разъярился. Кастанак выпрямился и медленно поднял свои длинные тонкие руки. Чёрный плащ свободно висел у него на плечах, и чародей всё больше становился похож на громадную птицу, которая прямо на глазах все росла, и росла, и росла! Высокая синяя шляпа Кастанака встала перед глазами Гудвина, как вершина горы, и волшебник заговорил грозным голосом:

— Если это чёрная магия и вы пришли сюда, чтобы похитить мои знания и поставить их на службу тёмных сил, то берегитесь! Гнев Кастанака ужасен! Знайте, что я использую всю свою силу, чтобы защитить великие книги. Клянусь моим именем! Я, Кастанак-Бернар-Лионель Састрафен, говорю вам, что буду до последнего отстаивать наследие моих предков и их дело!

Гудвин так и остался с раскрытым ртом, не в состоянии вымолвить ни слова. Такого он никак не ожидал, но разъярённый Кастанак по-прежнему высился перед ним, обрушивая на него свой гнев. Тень волшебника, казалось, затмила весь свет, и Гудвин чувствовал себя так, словно его загнали в мышиную норку, где он стиснут со всех сторон стенами. Но как раз в этот миг на шкаф зашмыгнуло какое-то маленькое проворное существо, пробежало вдоль него, пока не очутилось над головой Кастанака, и сорвало с его головы высокую шляпу. После этого существо одним прыжком соскочило со шкафа на лестницу и со шляпой в руке скатилось вниз по перилам.

— Боффин! — От злости глаза Кастанака сощурились и превратились в узкие щёлочки. — Это уж слишком, Боффин! Я превращу тебя в грелку для чайника! Ты же знаешь, что моя сила не действует без шляпы!

Кастанак вдруг словно бы стал меньше ростом. Куда только девался его грозный вид! Гудвин ничего не мог поделать с собой, ему стало просто смешно. Грозный волшебник был обезоружен — вернее сказать, обесшляплен — маленьким троллем в самый ответственный момент! Но Гудвин постарался не показывать, как это его насмешило, потому что сейчас его занимало то, что только что сказал Кастанак. Он едва мог поверить, что не ослышался.

— Неужели вы хотите сказать… — запинаясь выговорил Гудвин. — Вы хотите сказать… Как, вы сказали, звучит ваше имя?

— Кастанак-Бернар-Лионель Састрафен, — важно ответил Кастанак. Он старался сохранить достоинство, несмотря на потрясение, испытанное от потери шляпы.

— Вот это да! — воскликнул Гудвин. — В таком случае я должен вам кое-что объяснить, как, впрочем, и вы мне, со своей стороны, тоже!

— Что всё это значит? — спросил Кастанак. Гнев его, судя по всему, немного остыл после того, как Боффин утащил шляпу.

— Лучше уж я все сразу объясню, — начал Гудвин. — Но позвольте мне сначала сказать, что я не занимаюсь чёрной магией и пришёл не для того, чтобы похитить ваши знания. Можете об этом не беспокоиться. По-видимому, вы приходитесь родственником некоего Арсена Састрафена. Если бы я это знал, то пришёл бы к вам, постучавшись в дверь, вместо того чтобы залезать по дереву на балкон. Я должен перед вами извиниться, месье Састрафен!

— Гм-гм! — проворчал Кастанак. — Забудем об этом. Да, Арсен Састрафен — мой прапрадедушка. Но я был бы вам очень обязан, если бы вы любезно объяснили мне, почему вы оказались в моей лаборатории и откуда вам известен мой прапрадедушка.

— С величайшим удовольствием, — сказал Гуд-вин. — Но сначала, уж извините меня, я на минуточку выйду. Дело в том, что во дворе меня ждут двое моих друзей, которые, как мне кажется, за меня беспокоятся. К тому же, насколько я знаю, им бы ужасно хотелось знать, о чём мы с вами говорим, да они и сами могут дополнить эту историю.

— Я все меньше и меньше понимаю, о чём идёт речь, — нетерпеливо вставил Кастанак. — И пока вы не скажете мне, как вы тут очутились, я, наверное, ничего не смогу понять.

— Ну что вы! Уверяю вас, всё станет ясно, как только мы с друзьями расскажем вам всю историю. Слушайте, что я придумал! А не согласитесь ли вы принять наше приглашение и отобедать с нами в трактирчике у дороги? Мы там остановились, и там хорошо кормят. Тогда мы спокойно, никуда не торопясь, объясним вам все, и вы узнаете, что к чему.