Да уж, этот ребенок мне нравится.

— Итак, — начала я, прожевывая мелкие кусочки, потому что есть совершенно не хотелось, — имя у тебя имеется?

— Хэзер, — не сразу, но все-таки ответила девочка.

И назвала настоящее имя. Я-то переживала, что соврет.

— Приятно познакомиться. Я Чарли.

Я протянула руку через стол для официального рукопожатия. Хэзер подыграла и вернулась к еде.

— Расскажешь, что происходит?

— В каком смысле? — уточнила она, засовывая в маленький рот здоровенный кусок.

— Почему ты живешь на улице? Есть ведь места и поприятнее.

— Ага. — Проглотив еду, Хэзер запила ее половиной стакана сока в один присест.

— Ну хоть сколько тебе лет?

— Восемнадцать.

Пару секунд я помолчала, а потом спросила:

— А на самом деле?

Она замерла и уставилась на меня исподлобья, пытаясь понять, можно ли мне довериться.

— Наверное, прежде чем приглашать тебя на завтрак, я должна была кое о чем упомянуть. У меня есть суперсила.

Положив вилку на стол, Хэзер приготовилась делать ноги.

— Я чувствую эмоции других людей. — Девочка лишь сощурилась, пытаясь меня раскусить, поэтому я продолжила: — Я знаю, когда кто-то боится. Или когда кто-то в чем-то виноват. Или злится.

— Я не злюсь.

— Но ты боишься. И я могу это почувствовать за квартал от тебя.

— Серьезно?

— Серьезно. — Я говорила так, чтобы ее не спугнуть. Легким и беззаботным тоном, не делая резких движений, словно мне наплевать на то, что Хэзер в секунде от побега. — И тебе точно не восемнадцать.

— Вам-то что? — огрызнулась она.

— Из-за тебя мне трудно дышать.

— Чего?

— Когда кто-то напуган так же сильно, как ты, и так же, как ты, постоянно испытывает страх, у меня давит в груди, и легкие сжимаются. От этого трудно дышать.

— Вроде как при астме?

— Прямо как при астме, — согласилась я, хотя уверена, что астма — нечто в тысячу раз хуже, но для сравнения сойдет. — У тебя еда вот-вот остынет.

Хэзер фыркнула:

— Холодная еда все равно еда.

— Тоже верно, — тихо рассмеялась я.

Этого хватило, чтобы Хэзер немножко расслабилась, взяла вилку и продолжила есть.

— Ну так как? Лет девять? — предположила я, намереваясь ее чуточку обидеть, чтобы разговорить.

— Двенадцать.

Черт возьми! Она моложе, чем я думала. Меня приложило шоком от одной только мысли, что двенадцатилетний ребенок в одиночестве слоняется по улицам Альбукерке.

— Так что там с суперсилой? — спросила Хэзер, накалывая на вилку яйцо. — Вы пользуетесь ею во зло или во благо?

О да, эта девочка мне очень нравится.

— Ну, это как посмотреть. Обычно все зависит от погоды. Но я тебе так скажу: зло кажется забавнее.

Хэзер рассмеялась, и ее голос показался мне хрипловатым, словно она недавно переболела.

— Вернемся к нашим баранам. Почему ты боишься?

— Ничего я не боюсь, — отозвалась она, и все защитные барьеры тут же встали на места.

— Мои легкие не врут, а ты вот-вот меня задушишь. — Обеими руками я схватилась за горло. — Серьезно… времени… в обрез…

Я стала оседать на стуле, и Хэзер нахмурилась, засунула в рот очередной кусок и только потом спросила:

— Подкалываете меня, да?

— Вовсе нет. — Я села ровнее. — Разве что совсем капельку. Но я не буду тебе врать. Давай, спроси меня о чем-нибудь.

Девочка откинулась на спинку стула, смерила меня пристальным взглядом и кивнула на какого-то посетителя:

— Что чувствует тот парень?

Я глянула на чувака. Обычный студент-ботаник, правда, красивый до одури, еще и с фигурой на пять баллов. А вот девушка, сидевшая рядом с ним, была скорее королевой красоты, чем заучкой. Они занимались. Причем парень явно был репетитором для девушки.

— Он влюблен в ту девушку.

— Это очевидно, — разочаровалась Хэзер.

— Дай мне минутку. Я тут, вообще-то, работаю.

Усмехнувшись, Хэзер стала ждать.

— Он и правда в нее влюблен. Однако зуб даю, он не в курсе, что она влюблена в него еще сильнее.

— Да ладно!

— Крест на пятке.

Девушка прижалась к парню, пока он показывал ей, как вычислить площадь между двумя кривыми, хотя лично я понятия не имею, на кой черт это нужно. Странность во всей этой ситуации заключалась в том, что девушка ничему не училась. Как будто уже знала все, что он ей показывал.

— Пресвятой Губка Боб! — ахнула я и удивленно моргнула, когда картинка сложилась целиком. Наклонившись к Хэзер, я прошептала: — Ей вообще не нужна его помощь. Она наняла его только потому, что влюблена. Из нее это потоками льется.

— Не может быть! — поразилась Хэзер не меньше меня.

Чем дольше я смотрела на парня, тем больше понимала девушку. Он же прямо-таки картинка!

— Однажды у них появятся красивые умные дети.

— Вы еще и будущее видите?

— Нет, просто предположила.

— Понятно.

Казалось, Хэзер разочарована еще сильнее, чем раньше. Думая о чем-то своем, она принялась играть с едой.

— Есть еще кое-что, о чем я тебе не сказала. Я частный детектив.

Хэзер взглянула на меня, и выражение ее лица превратилось в маску паники.

— Меня не нанимали тебя искать, — поспешно объяснила я. — Мой офис на этой же улице. Как я и сказала, я чувствую, как ты расстроена. И у меня есть связи. Чего бы или кого бы ты ни боялась, я могу помочь.

Девочка рассмеялась, хотя скорее фыркнула, а потом сильно закашлялась. Придя в себя, она проговорила:

— Никто не может мне помочь. Уже слишком поздно.

Во мне вспыхнуло беспокойство. Неужели она умирает? А вдруг у нее какая-то страшная болезнь? Или еще хуже — рак?

— Можно мне хотя бы попробовать? — попросила я. — Я умею помогать людям, честно.

— Вы решите, что все это глупости, и отошлете меня обратно.

— Обратно?

Прикусив губу, Хэзер поникла.

— В дом. Я десятая. А значит, я следующая и скоро умру.

Видимо, я должна была радоваться, что хоть что-то узнала, но размышления Хэзер о неминуемой смерти не на шутку тревожили. Она что, видела список жертв наемника? Или доску желаний серийного убийцы? А может быть, умудрилась заглянуть в альбом для эскизов какого-нибудь психопата? Откуда ей знать такие вещи?

— Почему ты так говоришь, солнце?

Девочка сжала вилку в кулаке, и мне оставалось лишь надеяться, что она не из агрессивных. На всякий случай я все-таки чуть-чуть отодвинулась. Меня целиком и полностью устраивает то количество отверстий на лице, которое есть сейчас.

— Все дело в проклятии, — ответила Хэзер и опять закашлялась. — Я заболела, как и другие.

— Какие другие? — уточнила я, начиная вариться в дурных предчувствиях.

— Я живу в детском доме. Девять других детей заболели и умерли. Девять! И это за последние семь лет. А теперь и у меня такие же симптомы. Поэтому я и сбежала. — Ее глаза наполнились слезами. — Мы называем это Проклятьем «Теплого пристанища». Я следующая. И никто ничего не может с этим поделать. — Хэзер взглянула на меня. — Даже вы.

Из нее лился такой мощный страх, что его можно было бы потрогать. Я накрыла ее ладонь своей и удивилась, когда Хэзер не убрала руку.

— В твоей теории есть три слабых места.

Руку она все-таки убрала.

— Так и знала, что вы мне не поверите. Взрослые никогда не верят.

— Во-первых, — начала я, наклонившись над столом, чтобы снова взять ее за руку, — помнишь про суперсилу? Я знаю, что ты не врешь.

Я не стала упоминать, что чувствую только то, когда кто-то намеренно говорит неправду. Если Хэзер верит, что она проклята, то, правда это или нет, она не врет.

— Во-вторых, — продолжала я, отпустив ее руку, но не отодвигаясь, — ты меня совсем не знаешь и понятия не имеешь, на что я способна. — Блин, да я сама понятия не имею, так что Хэзер уж точно не в курсе. — Я умею решать самые немыслимые проблемы. Даже такие, которые всем кажутся не решаемыми.