Я присела на край кровати, но мальчик лишь смотрел на меня пустым взглядом. Глаза у него были того же невероятного цвета, что и у сестры, только блестели лихорадочно и болезненно.

— Что случилось, Хьюго? — спросила у брата Малайя.

— Ты права, солнце, — сказала я и взяла ее за руку. — На твоем брате лежит проклятие. Но я могу его снять.

Рука девочки взметнулась ко рту.

— Ты должна мне довериться, хорошо?

Малайя кивнула.

— Я собираюсь поговорить прямо с проклятием, и мои слова могут оказаться не очень добрыми. Но они никоим образом не предназначены для твоего брата.

Я снова взглянула на Хьюго, на демона внутри него, и отпустила руку Малайи. Она села на соседнюю кровать и так сильно вцепилась в край матраса, что побелели суставы. Не удивлюсь, если Хьюго и есть вся ее семья.

— В последнее время ты плохо себя ведешь, правда? — спросила я у твари.

Рот мальчика искривился в ехидной ухмылке, и я переместилась чуточку глубже в другое измерение.

— Я могу свернуть ему шею, — сказал демон голосом Хьюго, правда, на арамейском языке.

Малайя понятия не имела, что только что проговорил брат, но напряглась с ног до головы.

Я тоже заговорила на арамейском:

— Уходи и не смей возвращаться. Тогда, может быть, я оставлю тебя в живых.

— Сама уходи, — отозвался демон, словно мы тут в игры играем. — И тогда, может быть, мы оставим тебя в живых.

Что ж, он был не такой тупой, как подавляющее большинство ему подобных. Он знал: стоит хоть на долю секунды лишиться защиты в виде тела мальчика — ему несдобровать. Честно говоря, я на это и не надеялась, а лишь отвлекала гадину, чтобы опустить руку к полу и дождаться, когда под ладонью окажется Артемида.

В ту же секунду ротвейлерша метнулась под кровать и, оскалившись, но не издав ни звука, приготовилась к атаке. Мальчик склонил голову, гадая, что я задумала, а я остановила время и кивнула. Артемида прыгнула прямо сквозь грудь Хьюго и вырвала из него демона.

В замороженном времени тварь беспомощно застыла, но, как только ее вырвали из укрытия и мой свет коснулся мерзкой кожи, мгновенно приспособилась к текущей реальности, завизжала и скорчилась в челюстях моей хранительницы. Обнажив смертельно острые зубы, демон рванулся ко мне, но промахнулся. Огромная голова запрокинулась, спина выгнулась назад так сильно, что я услышала хруст. А может, его успела перекусить пополам Артемида.

— Зачем? — спросила я, когда гад на глазах начал рассеиваться дымом. — Зачем вы это делаете?

Благодаря последнему отчаянному усилию демон посмотрел на меня:

— Чтобы выжить, пока мы ждем. Во тьме сокрыто множество таких, как мы.

— Чего вы ждете? — спросила я, но останки демона уже развеялись, как пепел на ветру. — Чего вы ждете?!

В меня с оглушительным ревом врезалось время, а мгновение спустя пришел в себя окружающий мир.

— Хьюго! — запаниковала Малайя. — Как ты?

Он моргнул и тряхнул головой:

— Говорил же, все в порядке. Вечно ты себя накручиваешь.

Девочка с надеждой посмотрела на меня. Я кивнула:

— Все будет хорошо. Все прошло.

На ее щеке появилась ямочка.

— Правда-правда?

— Правда-правда.

Она вскочила и бросилась обнимать брата. Тот похлопал ее по макушке, словно не знал, как реагировать. Может быть, ему даже было неловко. Похоже, они нечасто обнимаются, но, с другой стороны, какие братья и сестры не скупятся на объятия?

В знак одобрения я погладила Артемиду, после чего она воспользовалась моими ногами в качестве трамплина и нырнула прямо в стену. Опять без синяков не обойтись.

— Что вы здесь делаете?

Мы одновременно повернулись и увидели Флоренс. Вот только вид у Фло был не очень довольный.

— Я хотела познакомить ее с Хьюго, — пролепетала Малайя.

— Простите, — сказала я, поднялась и двинулась к двери. — Малайя ничего плохого не сделала.

— Ничего страшного, миссис Дэвидсон, — успокоилась мисс Риццо и посмотрела на мальчика. — Хьюго у нас знаменитость.

— Серьезно? — удивилась я.

Мальчик улыбнулся от уха до уха:

— Я изобретатель. Хочу создать карманный приборчик, который превращает соленую воду в пресную. Когда из-за глобального потепления растают ледники, мы сможем пить воду, в которой будем плавать. Ну и не умрем от жажды.

— И у него точно все получится, — добавила мисс Риццо.

— Не сомневаюсь, — улыбнулась я.

Я рассказала медсестре, а потом и директору, что нашла Хэзер, и что она скоро вернется. Но в полицию все равно пришлось бы звонить, потому что администрация детского дома уже написала заявление о пропаже девочки. Поэтому я звякнула дяде Бобу. Я могла бы объяснить, что произошло, а он мог бы сделать так, чтобы ни на кого не навешали обвинений. Однако Диби смылся на какое-то расследование, и пришлось вызывать другого офицера.

Потом я позвонила Хэзер с Пари и поделилась новостями о том, что проклятия больше нет и оно никогда не вернется. Ей-богу, думала, она расплачется. Пари, а не Хэзер.

Пари ее привезла, после чего я битый час объясняла офицеру, о каком проклятии речь, и почему Хэзер считала, что умрет, если не сбежит. Как я и думала, чувак над нами посмеялся, но заверил, что, как только оформит рапорт и уберет имя Хэзер из списка без вести пропавших, никаких проблем возникнуть не должно.

Немало времени потребовалось, чтобы убедить саму Хэзер, что ей никогда не грозило никакое проклятие, и что оно никогда больше не вернется.

— Пари сказала, что вы не из этого мира, — ошарашила меня девочка, когда мы остались одни.

— Ну, отчасти — да.

— А еще сказала, что вы из другого измерения.

— Отчасти — из другого.

— И что там вы как принцесса.

Ладно, с этим даже я могу смириться.

— Типа того, ага.

— Хотела бы я видеть ваш свет, как видит Пари.

Радуясь, что Хэзер этого света не видит, я покачала головой и подумала о Пип. О том, через что ей придется пройти только потому, что она будет отличаться от остальных. Лично я никогда не хотела быть какой-то другой, но расти с такими способностями очень и очень непросто.

— Я рада, что ты его не видишь. А Пари, кстати, не умеет держать язык за зубами.

Недомогание Хэзер, как выяснилось, объяснялось обычным гриппом. Она поправится. А я вынуждена признать, что радость, которая хлынула из мисс Риццо при виде Хэзер, согрела мне сердце. Сотрудники «Теплого пристанища» заботились о своих подопечных. Пусть не всегда это показывали, но переживали за них по-настоящему.

Наобнимавшись со всеми подряд, мы с Пари наконец направились к своим машинам.

— У тебя такой вид, — сказала я подруге, — словно тебя переехал грузовик отчаяния.

Та пожала плечами:

— Мне вроде как нравилось, что она рядом.

— Ага, мне тоже. Слушай! А вдруг у них есть какие-нибудь социальные программы типа для старших сестер? Если да, то мы могли бы приезжать и тусоваться с детьми.

— Думаешь, такие программы есть? — просияла Пари.

— За спрос-то денег не берут.

— Точно!

Не говоря больше ни слова, она помчалась обратно в детдом поговорить с директором.

Оставив Пари в детдоме, я погрузилась в надежды где-нибудь на бескрайних просторах родины отыскать Ошекиэля, но не прошла и двух шагов, как позвонила Куки.

— Дом тирольских штанишек Чарли.

— Говорить можешь?

— Наверное, да. Хотя местами могу шепелявить. Недосып. А в целом, чувствую себя неплохо.

— Азартные игры.

— О да, детка! Вегас. Блек-джек. Мужики-стриптизеры.

— Мистер Адамс.

— Ну, пусть тоже едет, но в отеле жить будет отдельно.

— Из-за азартных игр все его деловые потуги завершались провалом.

Я застыла на полушаге.