Неожиданно обязанности по стирке с нее сняли, оставив только уборку личных покоев хозяина и готовку. Вильда не стала беспокоиться, заранее узнав распорядок в доме. Оказывается, уборку всех без исключения комнат в доме доверяли приходящей прислуге, но в личных комнатах хозяин приходящих не терпел.

Стирку тоже перепоручили наемным прачкам, хотя как к этому отнесется хозяин, если узнает, что его одежда покидала стены дома, Вильда даже представить не могла.

Она собрала кучу одежды, не разбирая свалила в корзину, посмотрела на белые перчатки…

Белые. Перчатки.

Такие же, какие были у гостя. Вильда взяла их в руки и почувствовала слабый знакомый запах… К приятному аромату добавлялся еле заметный запах гари и тлена, но ведь чего не почудится! Она отложила перчатки в сторону и вытащила из корзины несвежую рубаху хозяина. Поднесла к носу и вдохнула. Тот же самый запах гостя.

— Что ты делаешь? — в голосе вошедшего звучало неподдельное изумление.

Вильда вздрогнула и обернулась к гостю.

— Что вы здесь делаете? Это гардеробная господина!

— Ну да.

Мужчина усмехнулся, рассматривая рубашку, прижатую к её груди.

— Я как раз искал тебя, — его поведение резко изменилось, он взял её за плечи и вывел в синюю спальню. — Господин Видьер объяснил, как нужно вести себя с гостями?

Вильда опрокинулась на атлас постели, успев подумать, что не так она собиралась нырять в его индиговую синеву, а гость навалился на нее сверху, подняв ей руки над головой.

Она сглотнула и только открыла рот, чтобы ответить, как мужчина накрыл её губы поцелуем. Время остановилось и побежало вновь в ускоренном темпе. Вильде с удивлением увидела как заискрился воздух вокруг них, как тело прижимающегося к ней мужчины зашептало ей о своих чувствах: о любопытстве, о боли, об обмане и о полученном с утра удовольствии с другой…

Вильда втянула воздух носом и с силой оттолкнула господина.

— На вас иллюзия, чары!

— Что? — он выглядел немного взъерошенным и потерянным.

— И на вас те же самые перчатки, какие были в приемной зале час назад!

Рессар расхохотался.

— Меня выдали перчатки?

— И запах.

Мужчина расплылся, принимая очертания грузного пожилого господина Видьера, потом стряхнул чары и снова стал молодым и статным.

— Всё верно, иллюзия, — довольно улыбаясь, признался он. — Жаль, что ты так быстро меня раскусила. Хотя признаться, игра стала меня несколько утомлять.

— Какой облик ваш настоящий? — осторожно поинтересовалась Вильда.

— Какой нравится? Хотя тебе должно быть без разницы. Кстати, кто раздернул шторы и открыл окна? — нахмурился Рессар, быстро захлопывая створки и задергивая портьеры. — Терпеть не могу солнечный свет.

— Господин Видьер, могу я уточнить?

— Что именно?

— Вы ведь не собираетесь со мной спать? — она могла поклясться, что не привлекает хозяина как девушка.

Вильда плохо различала его в затемненной комнате, ориентировалась скорее на звук шагов и голос.

— Спать я предпочитаю один.

— У вас есть Калита.

Он хмыкнул.

— И есть ты. Я купил тебя. И если позову однажды — ты придешь.

Вильда вздохнула, выбора у нее не было.

— Что-то еще? — видимо он ждал от нее возражений, но разве хозяину возражают?

— Да. Почему вы всегда носите перчатки?

Она кожей почувствовала распространяющийся от него холод:

— Если хочешь жить долго и счастливо, стань невидимкой в моем доме. Мне понадобятся от тебя услуги, но не те, которые умело дарит Калита. Так что не выбешивай меня своим присутствием.

Вильда поспешно покинула покои господина, чертыхаясь, что забыла корзину в его гардеробной.

Спустя месяц

— Разве ты не чувствуешь его, когда целуешься с ним в постели? — удивилась Вильда откровениям Калиты.

Сама колдунья от того единственного поцелуя почувствовала его всего, даже отсутствие интереса к себе. Но Калита, которая каждую ночь вот уже месяц проводила в его постели, совершенно не чувствовала, когда меняется настроение Рессара.

— Ничего такого не происходит! Я делаю ему приятно, как всегда, и вдруг он раздражается и вышвыривает меня из спальни. Уже третий день запрещает на глаза показываться. Я не понимаю, что происходит? Может я ему разонравилась? — Калита всхлипнула и потянулась за полотенцем, висевшим у Вильды над плитой.

Та поспешно хлопнула чернявочку по рукам и тут же заменила полотенце фартуком.

— Лучше этим вытирай, полотенцем я еду достаю.

Калита шумно высморкалась в фартук и тяжело вздохнула:

— Он уже прогонял, ты же помнишь — недели полторы назад. Но потом снова звал. А теперь три дня! Что меня ждет? Вдруг он продаст меня другому?

Вильда не знала, как утешить Калиту, могла бы предложить самой проверить, что в чувствах Рессара, но это значило подставиться перед хозяином. Вот уже месяц она избегала его и притворялась «кактусом», если вдруг он показывался на том же этаже. Уже месяц как получала удовольствие от новой жизни и не хотела ничего менять.

Стоит ли из-за Калиты рисковать своим положением?

— Не переживай так, — Вильда погладила её по коленке. — У него переменчивый нрав. Отдохни, приведи себя в порядок, и он снова позовет к себе.

В кухню вошел кэр Фенхель:

— Мисси Вильда, приготовьте покои фаворитки к заселению. Сейчас.

— Что? — удивилась колдунья.

— Что?! — воскликнула Калита.

Мажордом только махнул рукой и вышел.

— Вот видишь? — по новой разревелась чернявочка. — Он приведет в дом новую фаворитку!

Вильда вздохнула и взяла Калиту за руки:

— Тогда утри слёзы и прекрати себя жалеть. Ты никогда не смогла бы занять место фаворитки, ты — рабыня! И если ситуация поменялась — поищи себе дело, в котором проявишь себя. Тогда не придется переживать, что тебя будут перепродавать от одного к другому.

— Что ты говоришь? Единственное, что я умею — ласкать мужчину! Меня учили этому.

— Тогда поднимай свою пышную задницу и пойдем со мной. Буду учить тебя новому делу.

За полтора часа девушки приготовили покои фаворитки, выполненные в зеленых и салатовых тонах. Комнаты также отличались прямыми линиями и углами, разве что более нежный цвет и его оттенки могли сойти за принадлежность к женской спальне, но никаких других изяществ, украшений в покоях не было.

— Зато прибираться легче, — улыбнулась Вильда на это замечание Калиты.

— У моего папá много ковров, статуэток и ваз. Очень много.

— Калита, а почему ты оказалась на аукционе? — тихо спросила Вильда, боясь задеть чувства девушки.

— Потому что я шестая дочь. Не смогла воспользоваться ночью Шаранш, потому осталась без супруга.

Вильда кивнула, потому что аукцион многим помогал избавляться от неугодных членов семьи и давал тем второй шанс. Не всегда хороший, но шанс.

Что бы ждало Вильду в доме мачехи? Скорее всего её бы состарили, и она обслуживала семью, пока оставались силы. А потом Вильду вышвырнули бы в сточную канаву. Уж точно от Матильды не стоило ждать, что она будет устраивать судьбу падчерицы, искать для нее хорошего мужа.

Вильда подозревала, что мачеха избавилась от нее даже раньше, продав в публичный дом развлечений, если бы не запрет продавать людей напрямую. А через аукцион брали только полнолетних, вот потому Вильда до двадцати лет задержалась в отеческом доме, но ни дня не обманывала себя в отношении дальнейшей судьбы.

Значит и Калита была готова к такому.

— Тебе нравится господин? — задумчиво спросила Вильда.

— Ну конечно! Он молод и хорош собой, — захихикала чернявочка.

— Он снимает при тебе перчатки?

— Что? — Калита задумалась, потом тряхнула головой: — Нет, никогда не обращала на это внимание, но, кажется, он всегда в перчатках.

— Господин странный. За месяц в дом ни разу не наведались гости. Ни друзья, ни леди.

— Может он затворник?

Вильда пожала плечами. Судя по тому, что каждый день хозяин пропадал при Дворе — он не сторонился людей, но и не приближал их к дому.