Теперь он мог лишь наблюдать со стороны, что  произойдет… Маркус не причинил Люси боли, наоборот, еще более трепетно и нежно он навис над ней, и уже в следующее мгновение она оплела его своими руками, потянула на себя, не в силах терпеть... В тот момент, когда он вошел в нее, и как будто раскаленный добела желанием и вожделением стержень пронзил ее тело снизу доверху, Люси содрогнулось. Через несколько минут этой огненной пытки, ее тело завибрировало и с уст сорвался стон экстаза. Секунда - и она словно взорвалась руках Маркуса... 

Его сознание наблюдало за всем со стороны, охваченное ледяными оковами рациональности, не в силах испытать даже такие низменное чувство как желание секса и удовольствие от него. Он откинулся на траву и, глядя на звезды, которые, казалось, светили ярче обычного, ненавидел себя за то, что позволил слабость, уступил любопытству: ведь если бы он не выпустил пустоту, возможно, он смог бы почувствовать все то, что испытала Люси. 

- Теперь я лучше понимаю ту, вторую твою сущность… - тихо прошептала Люси, лежа на груди Маркуса, - Замечательно, что ты ее смог отпустить…  Теперь я знаю, над чем нам с тобой работать…

Она говорила так, будто то, что только что между ними произошло, случилось лишь для того чтобы разобраться, как ей дальше поступать с Маркусом. Он… оскорбился? Нет, скорее его просто смутил такой цинизм. Не смотря на то, что он не испытывал никакого «всеобъемлющего чувства», о котором ему рассказывал брат… но ему казалось, что случившаяся между ними близость заслуживает другого отношения. 

- И что же ты решила? - прохладным тоном спросил он, вновь набросив на пустоту путы. 

- Все завтра… - шепнула она, не желая говорить, и мирно заснула на груди Маркуса. А он еще долго смотрел на звезды, надеясь, быть может, на небе найти ответ. 

- Сегодня, я попрошу всех уехать из дома, - торжественно объявила Люси за общим завтраком, - Предлагаю вам прогуляться по Пизе, и насладиться здешней незабываемой кухней. Вернуться вы сможете лишь, когда сядет солнце. 

Это был приказ, облаченный в форму заманчивого предложения,  и, конечно, никто не стал спорить. - Все кроме тебя, Маркус, - добавила она, когда уже вставала из-за стола. Тот чуть не поперхнулся от количества взглядов, едва не провертевших в нем такое же количество дырок. Немой вопрос: «А чем он лучше?» был в каждом. 

- Мне кажется, можно было обойтись и без этого театра. - заметил Маркус, когда они с Люси остались в доме одни. 

- Нельзя, - спокойно возразила она, зажигая несколько восковых свечей разного цвета. Они находились в подвале, и свечи были вовсе не лишними, тут было довольно темно. 

- О! Романтическая обстановка! - с улыбкой ловеласа сказал Маркус, обхватывая талию Люси. - Хочешь повторения? 

- Нет, спасибо, - сухо ответила Люси отстраняясь, - Сегодня мы будем учиться использовать темную сторону личности, которой, по сути, и является эта твоя пустота. 

Люси держалась как всегда, но в ее голосе Маркусу послышалась неуверенность. И это его совсем не порадовало. 

- Хорошо. Что мне надо делать? - спросил он, инстинктивно отходя на середину комнаты. 

- Вчера ты решился выпустить ее. Сейчас тебе придется сделать то же, - ответила Люси, отходя еще дальше и опускаясь на табурет у дальней стены. 

- Я бы не хотел этого делать. Но раз уж ты уверена, что ничего плохого не случиться - я готов, - кивнул Маркус. 

- Если бы я была уверена, что все пройдет хорошо, тогда я бы не отправила всех из дома, - бросила Люси и отодвинулась еще дальше, в тень.  - Давай же! - скомандовала она. 

 Не без опасений Маркус ослабил хватку своего сознания над наполняющей его тьмой. И вновь он был отстранен на второй план, а тело оказалось в полном подчинении его альтер-эго. 

- Что тебе надо, жрица Кибелы? - спросил голос… Его голос, в котором появились какие-то незнакомые нотки. Почему он назвал Люси жрицей Кибелы? Да, он знал… вернее, читал о том, что этот культ был довольно сильно распространен на территории Италии. Сама Кибела была, кажется, одушевленной землей? Невероятно могущественной по своей сути…

- Понял, - расстроено  заключила Люси, взяв одну из свечей, небольшое зеркало и осторожно шагнув к неподвижно стоящему Маркусу. 

- В высший момент страсти я смог прочитать это у тебя в душе, - ответил Маркус, не видя причины что-то скрывать. 

- Это плохо, - заметила Люси, -  Мои планы должны остаться в тайне. Поэтому мне придется то сделать... Прости. 

С виноватой улыбкой Люси поднесла к Маркусу свечу, позволив разглядеть свое отражение в зеркале. Уже в следующий момент он завыл, ужаснувшись как никогда в жизни. …Впрочем, полностью черные глаза, в которых не видно ничего кроме кромешной темноты и бледное лицо, покрытое сетью почерневших вен, могли напугать любого. 

Как оказалось - не любого. Вторая часть сознания Маркуса, похоже, была вполне готова к такому малосимпатичному зрелищу. Словно уже когда-то видела это лицо, хорошо запомнила и сочла вполне безопасным для себя. Маркус почувствовал, что и пустота лишь играет роль обессиленного чудовища, впервые увидевшего свое отражение. 

- Я бы не хотела, чтобы Маркус узнал о моих планах… Не говори ему ничего, -прозвучал властный голос Люси. 

Маркус согласно кивнул, словно был не в силах произнести ни слова,  и в тот же миг его сознание было аккуратно возвращено обратно в тело. 

- Ну что? У меня получилось? -спросил Маркус, понимая, что придется продолжить игру, начатую пустотой. 

- Да. Теперь мне полностью понятно, с чем мы имеем дело. И хочу сказать, что лучше тебе держать эту тьму под замком, как можно глубже у себя внутри, Маркус, - посоветовала Люси, не позволяя никаким эмоциям отразиться на ее лице, - Каждый из нас имеет темную сторону, которую скрывает от остальных, - добавила она, поднимаясь по ступеням. 

На это ее глубокомысленное замечание пустота внутри Маркуса отозвалась тихим хихиканьем. 

Теперь стало совершенно ясно, что Люси хочет использовать всех, кто проживал в доме для каких-то своих целей. У Маркуса не было ни малейшего желания подвергать себя лишней опасности. И через несколько часов, когда он смог найти Люси, он отпросился у нее в город, немного развеяться. Заодно - и чтобы остальные не стали подозревать чего-то непристойного. 

- Делай, что хочешь. - равнодушно ответила она, так и не повернувшись к нему.

Было уже около четырех часов вечера, когда Маркус, наконец, добрался до библиотеки. Там он надеялся найти кое-какие ответы на появившиеся вопросы. 

Ему попалось лишь несколько книг по древним верованиям: Кибела упоминалась там как "Великая Мать всего сущего" - и все. Ничего конкретного, или хотя бы дающего пищу для размышлений в книгах не было. А значит, с неудовольствием подумал Маркус, ему придется дожидаться конца этого фарса, чтобы понять, как именно его хотят использовать, и если что-то пойдет не так - помешать этому. 

- Завтра наступит день, которого мы все так ждали! Поздравляю вас, братья и сестры! - торжественно воскликнула Люси, сорвав аплодисменты, - Уже завтра, в полночь, мы призовем ту, которая хранит нас, своих непутевых детей. 

Ее слова вызвали волну воодушевления, народ радостно улыбался, хлопал друг друга по плечам - лишь Маркус не мог разделить это чувство. Внутри у него что-то тревожно ерзало. Но то, что Люси, похоже, решила ускорить события, было, пожалуй, хорошей новостью. 

Следующий день прошел не так, как обычно: никто не перегружал себя работой, а когда часы в гостиной пробили пять часов, все собрались и на нескольких каретах отправились в центр города. Под покровом ночи с десяток человек пробрались в нижний этаж Пизанской башни, располагавшийся на втором подземном уровне. Они оказались в довольно большом, темном зале. В центре поднималась колонна, расписанная египетскими иероглифами. Было очень похоже, что именно она поддерживает всю башню. Когда, стараниями «сестер и братьев» в зале зажглись с полсотни свечей, обстановка приобрела явный мистический колорит…