— «Я ни разу не слышал от Яковлева теплого слова о Родине, не замечал, чтобы он чем-то гордился, к примеру, нашей победой в Великой Отечественной войне. Меня это особенно поражало, ведь он сам был участником войны, получил тяжелое ранение. Видимо, стремление разрушать, развенчивать все и вся брало верх над справедливостью, самыми естественными человеческими чувствами, над элементарной порядочностью по отношению к Родине и собственному народу. Я никогда не слышал от него ни одного доброго слова о русском народе. Да и само понятие „народ“ для него вообще никогда не существовало.»

И кто из них прав? Кому верить? Да все просто, по делам судите. Как Разрушитель мог дать народу Свободу?

То есть хрен редьки не слаще. Побежишь впереди паровоза — раздавит. Не успеешь за ним, останешься в пустыне без глотка воды. То есть правильно следует оставаться рядом с машинистом и потихоньку регулировать скорость и направление движения. Об этом и стоит переговорить в ближайшее время с Ракитиным. За ним спецслужбы и часть армии. После политического разгрома КГБ крайне влиятельные игроки. Да и «обновленцы» его слушают.

Кстати, как странно, но после Нового года ПГУ КГБ СССР становятся отдельной структурой. Никаких велосипедов. ЦРУ И ФБР нам в помощь. Одни сосредоточатся на внешней разведке, к тому же получат в свой состав боевую структуру для «острых акций» зарубежом. Остальные управления будут активно работать лишь в СССР. Зато в отличие от того КГБ получат разрешение на политический сыск.

Семен рассказал об этом Анатолию на прогулке. Без лишних ушей. Он считал, что первый пропагандист страны должен об этом знать.

— Ой как не хотело Политбюро разрешать это.

— А кто настоял?

— Не поверишь, Ильич.

Анатолий так удивился, что встал на месте.

— Ему это зачем?

— Начитался материала из будущего. На прошлой неделе к нам чувак попал с планшетом в руках. А на нем оказались крайне интересные материалы.

Мерзликин удивился и обрадовался одновременно:

— Историк или эксперт?

— Да нет, все проще. Товарищ подвизался на торрентах. Собирал различный материал для любителей истории. Фильмы у него хранились на дисках отдельно, к сожалению. Но и попавшего к нам материала остаточно, чтобы перевернуть весь политический мир планеты.

— Жаль про фильмы. Тут смотреть совершенно нечего.

— Не совсем согласен, но мне лично и некогда.

— Но в целом ясно. Брежнев не желает повторения горького опыта. Например, с Сашей Яковлевым. Леонид Ильич при мне вспоминал, что Андропов показывал ему записку, с которой пришел на доклад. О том, что Яковлев по всем признакам является агентом американской разведки. Леонид Ильич прочел и сказал: «Член Центральной ревизионной комиссии КПСС предателем быть не может». Андропов при нем порвал эту записку. А ведь Ювелир в кои веки оказался прав.

Ракитин задумчиво глянул на товарища. Чего это Ильич перед ним разоткровенничался?

— Анатолий Иванович, поздравляю, — в комнате появился Мамедов. Их непосредственный главный начальник.

— Спасибо! Посидите с нами.

Руководитель Первого канала осмотрел притихших сотрудников и покачал головой.

— Извините, завтра трудный день. Но если нальете бокал, то подниму.

— Конечно, конечно!

— Ну что, товарищи! Огромный прорыв совершили. Первые же блины вышли крайне удачно. Вы даже не представляете, что творится на телефонных узлах. Но в целом отношение положительное. Люди у нас оказались неглупыми, отреагировали политически грамотно. Так что работаем и дальше не покладая рук.

Парторг их студии Василий Никифорович Вавилов тут же откликнулся:

— От лица коллектива могу заверить вас, что мы не подведем.

Мамедов улыбался:

— Я в это полностью уверен. Всех с наступающим!

— Анатолий, вы еще побудете с нами?

Мерзликин оглянулся. Ну, конечно же, Тома. Разбитная рыжуха с третьим размером бюста наперевес. В глазах лукавство и обещание… Да нет, откуда у нее рай? Девочка явно ждет продолжения банкета. И не в Останкине. Возможно, и в лежачем положении. Но не с ней и не сейчас. Перед тем как уйти, Энвер Назимович попросил его заехать с утра в комитет. Посоветовал подтвердить Лапину свой успех. Тот перед праздниками будет расслаблен и можно кое-что у него выбить. Так что сейчас ночью ему стоит хорошенько поработать. Сидя. За столом.

«Когда же тут появится ПС?»

— Томочка, извини, но меня уже ждут.

Анатолий поставил стакан на стол и у порога обернулся. Жалко, конечно. Он представил белеющее в темноте тело на кровати и чуть не остановился. Но затем мужественно взял себя в руки и направился дальше по длинным коридорам телецентра Останкино. Машина как обычно стояла у подъезда. Мерзликину из-за этого милиционеры на входе козыряли. Видимо, принимая за важную шишку.

Председатель Государственного комитета по радио и телевидения Сергей Георгиевич Лапин искоса посматривал в сторону непредвиденного гостя. Нет, он его ожидал, но после праздников. И этот визит под Новый год несколько настораживал. Но не принять нельзя, пришлось могущественному чиновнику сдвинуть плотный график.

— Поздравляю вас, Анатолий Иванович, с удачным стартом. Все ваши предположения увенчались успехом. Эффект от второй части программы просто феерический. Мне с самого утра названивают. Как ответственные товарищи, так и с общественных организаций. Благодарят за хорошую передачу. За правду и откровенность.

Лапин недоговаривал. Были и те, кому свежая передача категорически не пришлась по нраву. Но к их мнению уже можно было не прислушиваться. Поезд тронулся от платформы. И кто не успел, тот крепко опоздал. А Сергей Георгиевич умел держать нос по ветру. Так случилось в том будущем, будет и в этом настоящем. Лапин ведь был не только руководителем, но и коммунистом и патриотом. И случившееся в том мире будущее ему категорически не нравилось.

— Спасибо. Для меня ваши слова воспринимаются, как поддержка наших начинаний и толчок к новым замыслам.

Лапин внутренне чертыхнулся. Вот зачем этот попаданец к нему на самом деле пришел. Человек с двойным футляром.

— Сколько еще у вас выйдет передач о Европе?

— До конца марта хватит. Затем следует сделать перерыв и сосредоточиться на Латинской Америке. Для этого нашей студии потребуется тщательная подготовка.

— Это, конечно.

— Но мы не хотим останавливаться и готовы предложить телевидению новый формат. Обмен людьми из разных стран.

Сергей Георгиевич не подал виду, что удивлен, внимательно рассматривая собеседника. Он уже понял, что идеи этого странного человека не возникают ниоткуда. «Окно в Европу» непосредственно поддерживал Брежнев, наплевав даже на мнение своего соратника Суслова. Лапин был в курсе последних политических веяний, потому выслушивал Мерзликина крайне внимательно. Возможно, именно так обозначался новый курс партии. А пропаганда всегда шла впереди. И тут бы не ошибиться!

— Можно поподробней?

— Пожалуйста! Из Советского Союза в какую-нибудь европейскую страну приезжают люди. Обычные советские люди будут жить в обычной европейской семье. Например, рабочий с завода приедет к такому же работяге. Учитель к учителю, ученый к ученому. Профессии можно выбирать. Затем их хозяева едут в гости к нам в Советский Союз, чтобы ознакомиться с нашим образом жизни. Гости посещают магазины, общественные и спортивные мероприятия, театры. Узнают внимательно бытовые привычки и проблемы друг друга, а также их общество.

Мерзликин еле сдерживался, чтобы не отреагировать на все больше вытягивающееся лицо всемогущего председателя и с самым деловым видом продолжал: