— Вот и сейчас меня слушайте, — сказал я твёрже. — Я буду говорить с Артуром сам, чтобы этот вопрос закрыть раз и навсегда. Мы могли бы его где-то сейчас выцепить, закрыть на пятнадцать суток, и за то время попытаться вопрос решить. Вот только это решение было бы временным, а же договорюсь на постоянное, чтобы он больше к вам никогда не лез.

— А если не выйдет отбрехаться? — Орлов выдохнул и со щелчком передвинул флажок предохранителя на автомате вниз. — Ну, тогда решим по-своему.

— А если выйдет? — парировал я. — Давай так сделаем — ты все эти пушки выбрасываешь, а я их не видел. Вы ещё молодые, нечего жизнь себе портить, ещё жить и жить. Лучше девок кадрите.

А ведь если их закроют за незаконное хранение оружия, они, как ни крути, потом пойдут по скользкой дорожке, и в итоге всё одно станут бандой. Значит, на кое-что закрою глаза, лишь бы этим не пользовались.

— Потому что если вы начнёте стрелять, — продолжал я, — то закончить это уже не сможете, пока вас всех не положат.

— Второго шанса не будет, — Орлов усмехнулся.

— А может, он тебе уже выпал, Витька. Ты просто его не видишь. Давай по чесноку… Я тебе обещаю все разрулить. Ты мне веришь? Ну так что? Договорились?

Он несколько раз постучал по прикладу ногтем, раздумывая над моими словами, потом отсоединил магазин и дёрнул затвор. Блестящий патрон вылетел в сторону и упал в траву. Другие тоже демонстративно отсоединили магазины и сложили оружие в кучу.

— Вот и хорошо, — произнёс я. — А теперь слушайте, что будем делать…

Мобила запела отвратительно громко, а связь была крайне хреновой. Я едва различал, что мне говорят.

— Паха, — доносилось сквозь помехи. — Короче… кто-то Мирона то ли грохнул, то ли похитил.

— Да здесь он, — сказал я.

Но Турок меня не услышал.

— Алё? Это, короче, Артур решил, что это орловские… собрал свои бригады… дал команду… искать… — на несколько секунд он пропал. — Паха… слышишь?

— Хреново.

— Чё? Аллё? Короче, у нас людей мало, чтобы их тормознуть, но мы… попытаемся задержать… если чё…

Прогудела мелодия обрыва связи, и звонок прекратился. На экране больше не было видно ни одной шашечки — не ловит мобила. Так что помощи ждать неоткуда, придётся рассчитывать только на себя.

А вдали, на горизонте, уже показалось несколько джипов. Быстро они нас нашли. Артур прибыл лично разобраться с теми, кто похитил его бригадира. Орловские парни напряглись, начали переглядываться, кто-то начал медленно двигаться в сторону кучи оружия. Ну, пусть кто-то один будет с автоматом, раз им так спокойнее, лишь бы не все.

Вот как всё пошло, значит. Но раз я начал этот путь, решив, что ОПГ «Орловские» не будет существовать, то я его и продолжу. И план, как выжить самому и остальным, оказавшись меж двух огней, рождался у меня прямо сейчас…

Джипы приближались, и их было немало, я сразу насчитал штук пять. Да и на подходе могли быть ещё, ОПГ ведь крупная. Заметил, как напрягся Орлов. Он-то наверняка продумал план засады, как встретить такую орду, а тут явился я с предложением сложить оружие. И учитывая, что Мирон — единственный бугор с боевым опытом среди зареченских, неудивительно, что в прошлый раз братва ловушку не распознала.

А это значит, Мирона и тогда схватили. Но кто его сдал? Свои или чужие? Надо узнать, когда всё закончится.

Я кратко сказал Орлову, что делать. В основном — молчать, и чтобы больше никто не тянулся к оружию. Договоримся и так.

Машины остановились недалеко от нас. Джипы дорогие, тут и «Чероки», и «Шевроле» самого Артура, два крузака и «паджерик» Чапая. Этот идиот приехал сам, он не догадывался, что его тоже определили в расход. Чапай — в любом случае покойник, что в первой жизни его расстреляли вместе с остальными, что в этой он тоже не выпутается. А сидел бы ровно… хотя он ведь бандит, а у большинства бандитов судьба одинаковая — могила или зона.

Зато это подсказало мне возможный выход. Артур не может отступить, не теряя лица, ведь одного его бригадира избили, другого похитили. За такое полагается жёсткая ответка, чтобы пролилась кровь или чтобы виноватый пошел на очень серьёзные уступки. Он просто так всё не оставит, ведь среди бандитов уронить свой статус — это большая потеря и опасные последствия. Но если намекнуть Артуру, кто всё это придумал, он сможет обвинить Чапая и того, кто стоял за ним, и в итоге вырулить.

Мне Артура не жалко, бандит он опасный, крови за ним много, рано или поздно он всё равно сядет — или его убьют. Мне-то главное, чтобы сейчас он отстал от парней. А парни, в свою очередь, не убили его и не стали ещё одной бандой.

Вот и он сам вышел, в кожанке, лыба до ушей, руки в карманах. Единственный среди всех знакомых мне бандитов его ранга, кто часто улыбался, впрочем, менее опасным от этого он не выглядел.

Верхушка его банды была рядом с ним. Все смотрели на меня, любопытно им, что это я тут делаю. То, что я мент, их не остановит, посчитают угрозой — замочат, всё равно место безлюдное, никто не узнает.

Но сегодня не их день, а мой…

— Это что, ты от них будешь? — спросил Артур, продолжая дружелюбно улыбаться, хотя взгляд у него был настороженный и холодный. — А Орлов чё, куда зашкерился? Он же старшой.

— А ты сам что, Артур, не хочешь со мной всё обговорить? — спросил я в ответ. — Ты же не по воровским понятиям живёшь, чтобы с ментом западло было базарить. И запросто с нами встречаешься, когда тебе надо свои вопросы решить. Что сейчас не так?

— Всё-то ты знаешь, — он хмыкнул и шагнул вперёд. — Ну давай, побазарим с тобой, начальник. Это же не стрелка у нас, а разговор по душам.

Худой мужик в затемнённых очках из его свиты заметно напрягся, но промолчал. Вмешиваться в разговор, который ведёт пахан, без его разрешения — чревато большими проблемами.

Должно быть, это Серый, если не путаю, у него на кистях и пальцах видны тюремные наколки. Всех бригадиров я узнал, хотя часть из них видел только в качестве трупов, когда их перестреляли. Только не здесь, а прямо на шоссе, где и была засада в первой моей жизни.

Смуглый армянин Шаво, толстый Муха, здоровенный Крокодилыч, тощий Лопата и тот самый усатый Чапай, который сейчас громко чавкал жвачкой. Но, присмотревшись ко мне, он так вылупил на меня свои зенки, будто увидел самую невозможную вещь в своей жизни. Чует, чем для него это пахнет.

— Раз ты здесь, — начал Артур, — то значит, как мент ты говорить не можешь, и говорить с тобой, как с ментом, я не буду. Ты сам сюда вписался, мы тебя не звали. Мы не в городе, а ты здесь не для того, чтобы свою работу делать. Ты же в тяжах работаешь, трупов смотришь и убийц ищешь?

— Я здесь как мент. Мне, знаешь ли, положено пресекать подобные вещи, хоть в городе, хоть в жопе мира, в курсе же?

— А что пресекать? — Артур развёл руками. — Трупов тут нет, мы ничего не нарушаем, а вот вопросы — вопросы есть. Похищения людей, вроде бы как, по твоей теме? Или нет? Вот и хочу понять, что…

Он напирал и задавал много вопросов, хотя совсем уж на жаргонные словечки почти не переходил. В таких стрелках я, конечно, никогда не участвовал, под прикрытием не работал, но саму суть я знал. Кто задаёт вопросы, тот ставит себя в главное положение, ведь собеседник должен на эти вопросы ответить.

Так что инициативу надо перехватывать. Да и козырь у меня был.

— Да тут с этим мы порешали, — спокойно и расслабленно сказал я. — Все на месте, и даже тот, кого твоя братва на кладбище привезла убивать, тоже здесь, смог от них уйти. А что удивляешься? Не слышал про это?

— Ты про что? — Артур нахмурил брови.

Вот этого он точно не знал, судя по тому, как удивился. Зато Чапай даже перестал гонять жвачку во рту, замер и весь взмок, лоб аж заблестел. Носом шмыгает падла, глазки бегают шакальи.

— Спроси у своего человека. А вот, кстати, Мирон, жив-здоров. Его-то никто могилу не заставлял себе копать. Это твои люди, Артур, на пацана первыми наехали. Не в первый раз причем, а парни давали ответку.