Не думаю, что это остановит криминальную войну, ведь ответку сейчас должен дать Артур за своего убитого бугра, и он обязательно это сделает, но на какое-то время всю их деятельность действительно парализует. Ну а область перед Москвой отчитаться сможет, мол, составили план, провели мероприятия, задействовали основные и приданные силы.

Наверняка в ходе рейдов патрончики, холодняк, стволы и прочую наркоту надыбают у всякой шушеры. Это тоже «палки», за которые можно рапортовать о результатах. И хоть результаты эти напрямую никак не изменят накалявшуюся криминальную обстановку в городе, но жопу Главк себе прикроет — дескать, работали, задерживали, профилактировали. У нас всегда в системе так было, главное — не результат, а красиво его подать. Статистика та еще проститутка, особенно в МВД.

А Устинов хитёр, раз как-то про это прознал, ведь такие рейды заранее сильно не афишируются. И хорошо, что я на «реабилитации», а то в таких мероприятиях задействуют всех, кто под рукой и не на смене. Сегодня ночью забьют весь изолятор, а оперов посадят за разбор полетов с задержанными…

Но пока же мы идём по следу с Сан Санычем. Уже вскоре я добрался до здания городской прокуратуры, открыл тугую дверь и вместе с собакой вошёл внутрь. Тут же привлёк всеобщее внимание собравшихся, но посетители наверняка думали, что мне можно быть здесь с псом, а на прокурора я не наткнулся.

Куда идти — я знал, так что сразу шагнул мимо стендов с информацией в кабинет следователей. Там просторно, ведь их сейчас работает всего двое. Даже втроем работы был бы вал. Зашиваются, но единиц новых им не добавляют. Сколько помню, следаки всегда зашивались, что ментовские, что прокурорские. Выдерживали и оставались только самые стойкие и преданные делу. Ну или дураки — всякое бывало.

Ирина в синей форме сидела за своим столом и печатала, кроме неё пока тут не было никого. На столе дымящаяся кружка с чаем. Напротив стол Румянцева, на котором стояла тарелка с печенюшками и бутерброд с пластом варёной колбасы. Сан Саныч недвусмысленно направил взгляд именно туда.

А вот третий стол, за которым раньше сидел следователь Верхушин, пустовал, его очистили от бумаг, он неестественно смотрелся — протёртый и свободный. Верхушинский сейф у стены открыт, в нём уже не осталось ничего, всё выгребли, и рабочее место ждёт нового следака, которого должны сюда прислать уже скоро. А может, и не скоро.

— Ого, кто пришёл, — Ирина поднялась и отодвинула кресло. — Ой, Сан Саныч, а можно его угостить?

Если бы Сан Саныч умел говорить, он бы воскликнул: «Да!». Но слово «угостить» он понимал прекрасно, и, не будь меня рядом, сразу бы оглушительно гавкнул. А так — только сдержанно заскулил.

— Можно, — разрешил я.

Ирина взяла со стола Румянцева бутерброд, и уже через мгновение угощение исчезло в утробе пса. Клац! И нет бутера.

А сама Ирина подошла ко мне, мы коротко приобнялись, и она отошла на шаг, а я успел про себя отметить, как от неё приятно пахнет. Духи, шампунь и её запах.

— Работа, — сказала она одними губами, будто извиняясь, и глянула на открытую дверь, явно не хотела, чтобы кто-то вошел и помешал нашему общению.

— Я по работе и пришёл, — улыбнулся я и сел за стол Румянцева. — Коллега-то твой на месте?

— Ага, к Валерию Валентиновичу вышел, — Ирина тоже заулыбалась. — На ковёр пригласили, из-за разборок с братвой.

— А, понятно, — я усмехнулся. — Ириш, я пока официально на реабилитации, но это наше дело по серии держу на контроле. Им занимаюсь плотно.

— Ох уж эта серия, — она вздохнула и вернулась на место. — Верхушина тоже к ней приобщили, создали следственную группу, и дело уже на контроле в Генпрокуратуре. Каждый день звонят, как Москва проснётся, и когда с работы они уходят, тоже звонят, а у нас-то уже вечер поздний. Ждут результатов, теребят.

— Думаю, скоро потянем ниточку, — заверил её я. — Но для этого мне надо провести обыск гаража бывшего следака Рудакова, а там висит печать прокуратуры.

— Ну, порядок ты знаешь… — начала было Ирина.

— Порядок знаю, но мне надо ненадолго, ничего не афишируя. Даже не обыск, а так, одним глазком гляну. порядок будет не нарушен, все оставлю, как было. Есть одна мысль, а пока вся эта бюрократия пройдёт… Я просто зайду, гляну, если ничего не найду — ничего и не было. А если найду — запру, печать шлепну, будто так и было, а потом сообщу — официально всё оформим, с понятыми. А то время идёт, можем всё упустить.

Ирина покачала головой, но по ней было видно, что хотелось ей просто кивнуть.

— Ох, Паша, это же незаконно…

Она бросила быстрый взгляд на пустующий стол.

— Да ладно тебе, главное, что эффективно.

— А что ищешь?

Даже интонации поменялись, спросила строго, сразу видно, что прокурорская следачка. Но я улыбнулся, и она тоже.

— Если повезёт — кинжал, которым убили Ганса, старика Захарова и его внучку. Ну или ещё что-нибудь, что укажет на Рудакова или его местонахождение. Не переживай, ничего там не украду. Ха!

Кинжал-то у меня уже был, Кирилл слово сдержал и принёс его мне сегодня утром. Не такой аккуратный, как тот, что ему привезли с Кавказа. Клинок более грубый, не самый острый, поля заточки выведены на отшибись, полировка не зеркальная, а лишь бы было, и плашки на рукояти прилажены не заподлицо. Но, тем не менее, это было смертоносное оружие, на котором числилось уже несколько трупов.

На самом деле, мне просто нужен был повод попасть в гараж или квартиру Рудакова. В гараж — проще, да и если что, кинжал оформим там же, но это уже зависит от того, что я выясню по ходу расследования.

— Ладно, — Ирина кивнула. — Вопрос решим, печать сделаю, только подписи понятых сам будешь подделывать.

— Да легко… Кто эти закорюки смотреть будет.

В коридоре раздались торопливые шаги, и в кабинет вошёл следак Дима Румянцев, красный от недавней встречи с начальством. Устроил ему там прокурор разнос, видно, что вставили по первое число.

Но он-то мне и нужен.

— О, Васильев, — промычал Димка. — А ты что здесь делаешь?

— С тобой тоже поговорить надо, — я подмигнул Ирине, взял чистый лист из печатной машинки и пошёл прямо на Румянцева. — Важный вопрос, Димка. Ирина, скоро увидимся.

Вместе с собакой мы вытолкали следака в коридор, а оттуда в курилку, потому что новый прокурор не курил и всем запрещал это делать в кабинетах. Вот мы и оказались у чёрного входа, где стояло ведро с землёй, в которое бросали пепел с окурками.

— Чё такое? — возмущался следак, но под моим напором он сдавался. — Ты чё, Васильев? Ты чё себе позволяешь?

Придётся брать его на понт, но Витя Орлов подсказал мне хорошую идею — про шашлыки и дачу. Рудаков же и Румянцев тогда сидели за шашлыками с пивом и обсуждали все дела, а я их подслушал. И их отношения могут быть приятельскими, и вполне могут поддерживаться до сих пор. Само собой, его уже спрашивали по поводу пропажи Рудакова, но следак, знающий систему изнутри, легко может отбрехаться.

Так что я решил действовать сам, тем более, долго вынашивал в себе эту мысль, собираясь по душам поговорить с Димкой. Да и дачка у Румянцева была. И никто не подумает искать там бандита.

Но главное — ключ от конуры криминалиста в дежурке мог взять только кто-то свой. Надо было только дождаться, когда дежурный выйдёт в туалет, а «шестивольтовый» помощник пропажи связки даже и не заметит. А заметит — ну мало ли, что нужно следователю, он же постоянно там мелькает на виду.

Вот и начал я с Румянцева, пока из всех кандидатов, знакомых с бывшим следаком, он самый явный. Если не выйдет, буду искать другого и так же колоть. Но Румянцев всё равно как-то может быть в этом задействован, потому что из всех следаков остались только он и Ирина, а Ирина здесь недавно и Рудакова толком не знала.

— Я всё знаю, Димка, — начал я трагичным голосом. — И как ты с Рудаковым тогда пиво кушал, с шашлыками, на жизнь жаловался и на меня тоже. Эх…

— Ты чё, Васильев? — он выпучил глаза. — Не было такого!