— Кто же даст вам исчезнуть то? — изумился генерал.

— А мы никого и спрашивать не будем, — с улыбкой сказал я и… исчез.

Я, разумеется, никуда не пропал, я просто телепортировался ему за спину.

Но цели своей я достиг. Девчонки потом рассказывали мне в красках и в лицах о том, как генеральская челюсть рухнула на столешницу, разбив блюдце с вареньем. В общем, веселились они.

Но, до сердечного приступа я решил генерала не доводить, и похлопал его по плечу.

Он обернулся ко мне. Глаза растерянные, а сам бледный, как смерть.

— Ну, вот как-то так, — снова разводя руками сказал я.

— Но ты всё равно не сможешь… — прохрипел он, решив вероятно, пытаться до конца убедить меня поднять лапки вверх и безропотно расстаться с кровно нажитым.

Получилось крайне неубедительно.

И я решил ситуацию довести, вообще, до абсурда, рассчитывая на то, что генеральская психика, всё-таки выдержит, и господин Пронин не обзаведётся раздражающей привычкой ежеминутно хихикать без видимой причины.

А для этого у меня есть Пронька. Пет находился с рядом с нами, но, как вы понимаете, в форме неосязаемого призрака, то есть с помощью зрения его присутствие выявить было невозможно.

И я решил провести следующую демонстрацию возможностей, если так можно выразиться.

Для начала я проследовал к своему месту за столом, сопровождаемый настороженным генеральским взглядом. Сел на стул, и, словно ни в чём не бывало сказал:

— Как вы понимаете, мои возможности тем, что я вам уже показал, не ограничиваются, — говоря это, я улыбнулся улыбкой, как мне потом сказали девчонки, поистине мефистофельской, — например мне ничего не стоит, — тут я указал пальцем на самую заметную вещь, стоящую на столе, на самовар, — сделать так…

Тут я дал команду Проньке на перемещение самовара в астрал, и одновременно, исключительно для создания дополнительного эффекта, щёлкнул пальцами.

Самовар буквально растворился воздухе.

Челюсть же генерала снова отвисла, но уже не так низко, как во время моего прыжка ему за спину. И посуда на этот раз не пострадала, хе-хе…

— А… как? — только и выдавил генерал из себя.

— Ну, пусть это будет моим маленьким секретом, — ухмыльнулся я, после чего предложил, — но, всё-таки, давайте вернёмся к чаю, — тут я дал Проньке команду вернуть похищенный самовар, который тут же возник на прежнем месте.

Взгляд генерала стал немного более осмысленным, так как картина мира, здорово пострадавшая в следствие наших действий, была так или иначе, но, хотя бы частично, восстановлена.

— То есть, ты хочешь этим сказать, — генерал поразительно быстро начал приходить в себя, взгляд его сразу стал вполне осмысленным и острым, — что силовое давление на тебя кроме проблем ничего не принесёт?

— Именно это я и хочу вам сказать, — подтвердил я, — ведь вместо самовара может появиться что-нибудь далеко не такое безобидное, например — плазменная граната, так что, давайте, всё же будем договариваться.

— Ну, предположим, — буркнул расстроенный генерал, — я то могу пойти тебе навстречу, но вот что касается людей, принимающих окончательные решения, то тут я гарантий никаких дать не могу. А вопрос по важности своей явно находится за пределами моей компетенции.

— Надеюсь, что вы говорите о людях здравомыслящих, — я не удержался, и подпустил в голос капельку желчи, — и они поймут, что от равноправного сотрудничества будет гораздо больше пользы, нежели от конфронтации, которая неизбежно обойдётся издержками, и, смею вас заверить, издержками отнюдь не маленькими. Овечкина, кстати, ваши люди забрали у нас, как только мы прибыли, а вы даже «спасибо» не сказали. Как он, кстати, уже хоть что-нибудь рассказал?

— С ним только начали работать, — неопределённо ответил генерал. Похоже, что пока докладов от своих следователей он ещё не получал, — и да, спасибо, — криво улыбнулся он, так как не до веселья ему сейчас было, ибо обломал я его, хе-хе.

— Кстати, если уж речь у нас зашла о возможной пользе, — я окинул взглядом пространство стола, выбирая очередную вкусняшку, — если допрашиваемый будет упираться, или у него будет обнаружен психологический блок, то тут вам сможет помочь один молодой специалист, которого мы привезли с собой.

— Какой такой специалист? — генерал явно подтормаживал. Видимо, мы всё-таки несколько перегрузили его своими выходками.

— Парень, который проходил обучение у нас, — пояснил я, — помните, вы присылали к нам группу детдомовцев?

— Так вы что, — прищурился генерал, — обнаружили у ребенка талант заплечных дел мастера и творчески его развили?

— Ну, не могу сказать, что тут вы на сто процентов вы правы, — я прервался, и закинул в рот небольшую, но очень привлекательную мармеладку, прожевав которую продолжил, — палаческому делу мы не обучаем, хотя надо будет подробнее рассмотреть возможность такого на будущее, мысль-то интересная, да… Но этот парень нами обучен говорить по душам с практически любым собеседником и убеждать его поделиться информацией, даже той, которой он делиться ни под каким видом не желает. И, подчёркиваю, всё строится на сугубо добровольной основе, ну, если и не совсем добровольной, то без применения какого-либо физического воздействия точно.

— Он что, мысли что-ли научился читать? — недоверчиво спросил Пронин.

— Можно и так сказать, хотя утверждение о способности прямо вот так читать мысли будет не совсем верным, — ответил я. — но, если упрощённо, то да, он может извлекать из головы допрашиваемого даже ту информацию, которую клиент уже успел давно и прочно забыть. Думаю, что вам такой специалист очень пригодится.

— Как-то с трудом мне в это верится, — ответил генерал, — но проверить парня, пусть даже на том же Овечкине, было бы не плохо. Вы, кстати, Овечкина же не допрашивали?

— Да времени не было, — пожаловался я, — для допроса его надо было привести в сознание, а это тоже времени и сил требует, да и других дел по горло было. Вот мы его вам и отдали, не интересуясь, вообще, ничем. Но, я надеюсь, если в процессе общения с этим, несомненно, очень информированным человеком, всплывёт что-нибудь, нас касающееся… Вы же поделитесь с нами?

— Поделюсь, поделюсь… — буркнул генерал, — хотя вот вы делиться как-то не хотите…

— Ну как же, — возразил я. — Овечкиным вот мы же поделились. И, если начистоту, то не только им. Вашим дознавателям мы сдали ещё одну капсулу, прямо перед тем, как идти к вам чаи гонять.

— А там что? — удивился генерал, — вроде как речь шла только об Овечкине?

— Да, о нашем дополнительном подарке мы вас не извещали, — согласился я, — это наш сюрприз.

— Что-то я начинаю опасаться уже твоих сюрпризов… — с некоторой агрессией в голосе произнёс генерал.

— Дело в том, что в этой капсуле находится живое доказательство тому, что я говорил вам ранее…

— О чём это ты? — Пронин опять попросил уточнений, — а то говорил ты об очень многом…

— Это, кстати, связано и с приключениями Кирилла Вяземского, — добавил я.

— А, ты об инопланетном вторжении, — эти слова он произнёс без какого-либо скепсиса.

Это хорошо, что мои аргументы восприняты и он таки подумал и пришёл к выводу, что дела обстоят именно так, как я и говорю, как бы ни невероятно это звучало.

— И, раз уж ты заговорил о Кирилле, то почему я его не вижу за этим столом?

— А он ещё только собирается приехать в метрополию, — ответил я, — но уже вскоре должен быть, так что о нём не волнуйтесь.

— Хорошо, — хоть генерал и был недоволен тем, что Кирилл ещё не прибыл, но вполне справлялся с этим своим недовольством, так как это было не самым важным.

Достаточно уже того, что с ним всё в порядке. Значит его любящие родственники вскоре перестанут наезжать на генерала. А на повестке дня сейчас стоят вопросы гораздо более серьёзные и затрагивающие не одного человека, а всё население Империи.

— Ну, рассказывай тогда, что у вас там в той самой капсуле.