Таким образом, первый уровень верхнего сознания — это полностью направленное на другого, абсолютное и несказанно радостное чувство единства, дополняемое объективным осознанием любимого, осознанием всего, что в нем есть отдельного и отличного. Это осознание — самое ценное в объективном сознании, это обогащение собственного «я» другим «я» посредством работы сознания. Благодаря этому динамичному и объективному осознанию, которое в наши дни мы все чаще именуем воображением, человек со временем, последовательно развивая в себе изначальное чувство универсального, сумеет вобрать в свое «я» всю целостность Вселенной. Мистики это называют постижением бесконечности — чем лишний раз подтверждается чисто мужская сущность современного мистицизма. Древний, женский мистицизм подразумевал под бесконечностью нечто совершенно иное.

Так или иначе, обретение бесконечности, по поводу которой мистиками было сказано столько напыщенных слов, есть на самом деле конкретный процесс развития бессознательного, но лишь его объективно-сознающих центров, то есть процесс, который в естественных условиях, сам по себе, отдельно, не имеет места.

Точно так же душа не может обрести самое себя, стать самой собой посредством одной только любви и одного только единения. Сосредоточиваясь лишь на одном виде деятельности — симпатическом — и превышая хотя бы немного его меру, она разрушает собственную целостность, и это разрушение охватывает весь живой организм. На обоих уровнях любви, верхнем и нижнем, оба вида деятельности — «притягивающая» и «отталкивающая» — должны взаимно дополнять друг друга. Именно полная неспособность достижения такой гармонии расколола надвое современный мир: одна его половина непримиримо сражается за волевой, рациональный, разделяющий контроль над чувством, другая — за безраздельную, ничем не контролируемую его чистоту. Так разделенная душа индивида разделила также весь мир, и это бедствие будет разрастаться все больше и больше — до тех пор, пока не назреет необходимость примирения половин и восстановления целостности.

Цель жизни — совершенствование каждого отдельно взятого индивида. А это невозможно без мощного взаимообмена любовью между всеми четырьмя большими полюсами первого, базового поля деятельности сознания. Необходима двусторонняя эманация симпатической любви: как субъективной — направленной на себя, так и объективной — самоотверженной. И точно так же необходима двусторонняя эманация процесса осознания, играющего разделяющую роль, — как нижнего, витального самоосознания, так и верхнего, интенсивного осознания, осознания всего того, что находится извне, осознания, включающего в себя признание индивидом бесконечной непохожести на других. Сосредоточиться лишь на одном виде деятельности или взаимообмена — значит препятствовать им всем и в конце концов вызвать разрушение всего организма. Душа человека должна обрести необходимые ей силу и достоинство, чтобы понять и принять целостную четырехстороннюю природу своей собственной творческой активности.

Цель этой небольшой книги — наметить хотя бы какую-то точку опоры в той зыбкой области, что ныне известна под именем бессознательного. В конце концов, после всех вышеприведенных рассуждений и наблюдений, мы приходим к выводу о том, что бессознательное действительно существует. Оно представляет собой ту деятельную спонтанность, которая пробуждается в каждом индивидуальном организме в момент слияния родительских клеток и которая, будучи связана с внешним миром, как с противоположным полюсом, постепенно развивает и вырабатывает свои собственные, индивидуальные душу и тело. Таким образом, может оказаться, что бессознательное — всего лишь еще одно слово для обозначения жизни. Но жизнь — вселенская, универсальная сила, в то время как бессознательное по самой своей сути единственно и неповторимо в каждом индивидуальном организме: оно — то же самое, что деятельная, саморазвивающаяся душа, порождающая как свою собственную телесную оболочку, так и способы своей самореализации. В этом телесном воплощении и в этой самореализации скорее всего и состоит вся цель существования бессознательной души — и вся цель жизни. И, таким образом, бессознательное порождает не одно лишь сознание, но также живые ткани и органы, причем в каждый момент своей деятельности каждый жизненный орган зависит от первичного спонтанно-сознательного центра, от которого он произведен, — от этого, если угодно, душевного центра. Сознание же возникает и действует, как паутина, сотканная разумом из разнообразных шелковых нитей, исходящих от первичного центра бессознательного.

Однако бессознательное — это не только не абстракция, но и нечто принципиально неабстрагируемое. Оно всегда конкретно. В самом начале — это вспышка новой индивидуальности в оплодотворенной яйцеклетке. Далее — это цепочка или созвездие клеток, берущих свое начало от этой вспышки. А затем — это большие нервные центры в человеческом теле, в которых непосредственным образом выявляется все то, что проделано теми же первичными, или изначальными, клетками. Эти клетки — центры спонтанного сознания. Скорее всего, их прозрачные гранулы и есть зачатки сознания, вновь и вновь возрождаемого. Если все это звучит загадочно, то моей вины в этом нет. И никакой мистики в этом тоже нет. Это очевидный, наглядно доказуемый научный факт, в котором можно убедиться, заглянув хоть раз или в микроскоп, или в свою собственную душу, то есть убедиться как объективно, так и субъективно. Впрочем, люди привыкли отмахиваться от субъективных доказательств. Узколобые идеалисты не выносят никаких апелляций к недрам своего собственного человеческого восприятия.

Между тем соприкоснуться с человеческим бессознательным можно вполне осязаемо. Мы можем проследить его истоки и центры в больших ганглиях и узлах нервной системы. Мы можем установить природу спонтанного сознания в каждом из этих центров: определить полюса и направление движения тока между полюсами. Благодаря этому мы можем понять действие и индивидуальные проявления психики как таковой, можем уяснить характерные особенности и ритм работы основных органов тела. Ибо природа психики человека и характер функций его организма во многом подобны, с чем мы сталкиваемся на каждом шагу. Стоит лишь на миг затаить дыхание, чтобы понять двойственный характер их природы и двойственный характер обоих полюсов. Но здесь не место вдаваться в подробную характеристику двойственности и полярности жизнесозидательной деятельности и механико-материальной деятельности. Эти два вида деятельности представляют собой как бы два в одном, но одновременно это и полюса, диаметрально различные между собой.

Занимаясь первым полем деятельности человеческого сознания — первым уровнем бессознательного, — мы определили местоположение четырех больших спонтанных центров: два из них ниже, а два выше диафрагмы. Эти четыре центра контролируют четыре важнейших органа. И они же дают жизнь всему фундаменту человеческого сознания. Они одновременно и функциональны и нематериальны: в этом состоит первая полярная противоположность между ними.

Но эта полярность развивается и дальше. Горизонтальное сечение по диафрагме навсегда разделило человека между его индивидуальными полюсами — разделило на «верхнего» и «нижнего» человека, то есть на два больших вместилища — верхнего сознания и нижнего сознания, верхних функций и нижних функций. Это горизонтальная разграничительная линия.

Вертикальное сечение между волевыми и симпатическими системами, линия, отделяющая спинные ганглии и большие сплетения в передней части человеческого тела, представляет собой вторую линию двойственной природы человека. Существует огромное различие между мягкой, восприимчивой передней частью тела и твердой, словно стена, задней частью, то есть спиной. Передняя часть тела — это живой полюс магнита. Задняя часть тела, спина — это закрытость и противостояние. И здесь опять-таки мы имеем два параллельных потока функций и проявлений сознания, разделенных в этом случае по вертикальной линии. Это вертикальная разграничительная линия.