Лис выжидательно посмотрел на шефа. Олег же посчитал предложение Мэй дельным.

— Где сворачивать, помнишь? — спросил он у неё.

— Да на любом ответвлении. Она ведь почти параллельно тракту идёт, на восток поедем — в неё упрёмся.

Как говорила Мэй, так и получилось. И на дорогу лесную они попали, и на бандитов нарвались. Вот только ограбить их трио бедных музыкантов разозлившийся Олег им не позволил.

— Трупы-то просто бросим тут валяться? — равнодушно спросил Лис.

— А куда их, с собой что ли брать? — Олег посмотрел на тела трёх десятков бандитов и махнул рукой, — Поехали. Слишком много времени теряем.

Мэй, впервые увидевшая мгновенный бой данный сплавом магии и искусства асассинов была в восторге. Забилась в угол фургона, видимо, чтобы обдумать увиденное. Олег её понимал. О сколько нам открытий чудных, готовит просвещенья дух.

— А ведь и правда, — спохватился Лис, — Завтра уже третий день первой декады осени.

— Я уже не раз слышу про эту дату, — подала голос Мэй, — Что будет-то?

— Я календарь переверну, — грустно улыбнулся регент Винора, — И снова будет третий день первой декады осени.

— Нет, ну серьёзно? — переспросила Мэй.

— В эту ночь решили самураи перейти границу у реки, — пропел Олег, — На привале расскажу.

Вновь на тракт их маленькая музыкальная компания выехала уже перед самым Ивром, менее чем в десяти лигах от города.

— Да, Лег, здесь мы и сворачивали, — Мэй, когда вынуждено вспоминала своё прошлое, как-то вдруг теряла свою злую иронию, становясь задумчивой, — Если не ошибаюсь, за тем поворотом должен быть постоялый двор. Мама там продала браслет, подаренный ей на свадьбу моим дедом.

Сразу вывести фургон на тракт у них не получилось — навстречу шёл большой обоз из трёх-четырёх десятков телег, доверху загруженных мешками с мукой, под охраной городских стражников и двух городских же магов, что было видно по дурацким трапециевидным головным уборам. Откуда пошла такая мода, никто Олегу ответить не мог, но и в Виноре, пусть и не во всех городах, маги тоже носили на голове это посмешище.

— И что бы это значило? — вслух задался вопросом Олег, — Как-то не приходилось ещё видеть, чтобы обоз охраняли не наёмники и не королевские солдаты, а городская стража.

— Хм, а если под рукой нет ни тех, ни других? — Мэй потёрла глаза — она недавно только проснулась, а её просьбу устроить привал, чтобы помыться Олег проигнорировал, сказав, что потерпят до бани в городе, — Я думаю, что голубиной почтой уже получили известия о начале войны. А это, — она кивнула в сторону обоза, хвост которого уже проходил мимо них, — Результат каких-то распоряжений властей…Я что-то не то сказала? — немного обиженно спросила она, после того, как Олег и лейтенант, переглянувшись, засмеялись.

После того короткого и впечатляющего для бывшей фестальской воровки побоища, что на пару устроили Олег с Лисом обнаглевшим бандитам, винорский регент раскрыл Мэй цель, с которой они едут в Плавий. Заодно и просветил, правда без подробностей, о начале войны Винора с Тарком.

За те четыре дня, что они пробирались — по иному их путешествие по заброшенной, полу-заросшей лесной дороге мимо нищих сервских деревень и хуторов не назовёшь — им пришлось много говорить на разные темы, и не только о музыке.

А точнее, посчитав, что выученного репертуара им вполне хватит для легализации, а становиться известными исполнителями их трио не планирует, Олег дальнейшее музыкальное развитие своих товарищей прекратил, и их беседы, в основном, сводились к рассказам Мэй об обычаях, порядках и быте людей в Таркском королевстве. Всё, что ей удалось сохранить в своей памяти.

Своё настоящее имя Мэй наверняка помнила — Олег это чувствовал — но называть не хотела, а он с Лисом и не настаивали. После того раза, когда она сама предложила Олегу себя, девушка больше к нему не приставала, а его намёки, сделанные всего пару раз, проигнорировала. При этом, смотрела на него, когда думала, что Олег её не видит, с любовью и уважением. А стоило ему к ней повернуться, как на её лице вновь появлялись ирония или напускное равнодушие. Олегу было совершенно непонятно, что у неё творится в голове, и он решил ей дать возможность самой разбираться со своими тараканами в голове.

— Не обижайся, Мэй, — Олег направил тяжеловозов — была его очередь поработать водителем кобыл — на освободившийся тракт, — Мы просто радуемся проснувшемуся в тебе таланте военного аналитика.

Постоялый двор и в самом деле оказался совсем рядом. И он был переполнен, как телегами, так и людьми.

— Не думаю, что нам здесь удастся пристроиться, — выразил сомнение Лис, — Разве что в какой-нибудь общей ночлежной комнате.

— Согласен. Тогда мы просто перекусим, а остановимся в городе. Тут до Ивра, как я понимаю, совсем рядом. Да, Мэй? — повернулся Олег к девушке, — Потерпишь до городской бани?

— Потерплю, — хмыкнула она, — Не графиня.

— Ну, это пока не графиня, а там — кто его знает? — может виконт-наследник Луин уже охладел к своей баронессе и сейчас мчится за тобой, чтобы ещё раз послушать твою игру и сделать предложение руки и сердца?

— Молод он для меня слишком, — на шутку Олега Мэй ответила с самым серьёзным видом, — Пусть подрастёт сначала, тогда подумаю. И вообще, эта вот его тяга к женщинам старше, меня настораживает. Мальчик ищет, похоже, себе вторую мамочку, кто станет о нём заботиться.

В огороженное высоким забором пространство вокруг четырёх зданий они не смогли даже въехать. И не потому, что ворота были закрыты — они-то были нараспашку — а потому что реально всё во дворе было заставлено телегами, большинство из которых, как и в недавно встреченном обозе, также было нагружено мукой.

— Оставляйте фургон здесь, — к ним подбежал молодой парень с рабским ошейником и показал на площадку с внешней стороны периметра постоялого двора, где уже стояли две крестьянских телеги и фургон, как две капли воды похожий на их, — Хозяин гарантирует, что ничего с вашим имуществом не случится. Тут два наши охранника присмотрят.

— Что за столпотворение, парень? — поинтересовался у раба Лис, — На тракте, смотрю, обозы и всадники, тут у вас не пойми что. Как будто бы мы к столице подъезжаем.

Раб застыл столбом, в изумлении уставившись на их трио. А затем на его лице появилось выражение записного сплетника, обнаружившего новых непосвящённых слушателей.

— Так вы что, не знаете?! — всплеснул он руками, — Война ведь началась. Сфорцевское Чудовище на нас напало! — большие буквы в обозначении прозвища Олега сами напрашивались при тех интонациях, которые раб вложил в него, — Гонцы уже четвёртый день туда-сюда скачут. Дружины владетелей и ополчения собирают. Нужно же хорошенько накостылять этому обнаглевшему винорцу!

Вообще-то, насколько Олег был в курсе, Сфорцевским Чудовищем его прозвали в королевстве Линерия и в Великом княжестве Руанск из-за того погрома, что в них устроили армейские корпуса его генералов Чека и Торма. А теперь, получается, такое прозвище к нему приклеилось и в остальных близко расположенных государствах? Как-то он не рассчитывал, что в тёмном Средневековье, пусть и магическом, окажутся интуиты-специалисты в области информационных войн. Приклеили ярлык и попробуй теперь стать Сфорцевским Освободителем, Сфорцевским Просветителем или хотя бы Сфорцевским Покровителем Искусств. Уже не получится. Как бы вообще на весь материк не ославили маньяком-чикатилой. Или попробовать отмыть своё честное имя? Вот только, где ему тут найти специалистов в области маркетинга? А самому заниматься ещё и этим будет явно недосуг.

Или ну его к чёрту? Пусть боятся Сфорцевского Чудовища — меньше возражать будут. Он же потом просто сделает ребрендинг и станет Псковским Мудрецом или Псковским Благодетелем.

Раб-патриот, поначалу собиравшийся убегать сразу же после того, как укажет им место стоянки, теперь передумал и принялся помогать выпрягать тяжеловозов и укладывать упряжь в фургон. Парень готов был даже сам взвалить на себя работу, лишь бы иметь возможность посплетничать.