“Мой бладец”, — согласился зеленобородый, положив руку на крепкие плечи Ивана.

Иван оглянулся через плечо, на большой порез, оставленный им на дереве. “Извини, что налетел с топором”, — сказал он. “Я никогда не видел дроу эльфа”.

“Пришли осмотреть сабро … собра …сабо … чертову церковь?” — спросил Иван.

“Мы пришли, чтобы встретиться с человеком по имени Кэддерли Бонадюс”, — ответил Дюдермонт. “Я капитан Морской Феи Дюдермонт, мы приплыли из Уотердипа”.

“Вы плыли по земле”, — сухо сказал Иван.

Дюдермонт поднял руку, чтобы отмахнуться от ожидаемого ответа, еще до того, как Иван начал говорить.

“Мы должны поговорить с Кэддерли”, — сказал Дюдермонт. “У нас очень срочное дело”.

Пикел схлопнул руки вместе, приложил с боку к наклоненной голове, закрыл глаза и издал храп.

“Кэддерли решил вздремнуть”, — объяснил Иван. “Малыши изматывают. Мы пойдем к леди Дансии и дадим вам чего-нибудь поесть”. Он подмигнул Кэтти-бри. “Нам с моим братом хочется услышать побольше о Мифрил Холле”, — сказал он. “Прошел слух, что там снова заправляет старейший, с тех пор как Бруенор Бэттлхаммер собрал свои вещи и ушел”.

Кэтти-бри постаралась скрыть свое изумление, даже подмигнула, как будто ее не удивило то, что только что сказал Иван. Она взглянула на Дриззта, у которого тоже не было ответа. Бруенор ушел? Внезапно, им обоим, тоже захотелось поговорить с дварфами. Встреча с Кэддерли могла подождать.

Внутри Храм Парящего Духа был не менее величественным и впечатляющим чем снаружи. Они вошли в главную часть собора — центральную часовню — и хотя внутри был, по меньшей мере, десяток людей, место было настолько большим, что каждый из четырех незнакомцев чувствовал себя уединенно. Все четверо вдруг обнаружили, что их глаза неизбежно двигаются вверх, вверх к парящим колоннам, по нескольким выступам, обрамленным украшенными статуями, по сиянию, исходившему от окон с цветными стеклами, к сводам крыши с замысловатыми узорами в более чем ста футах над ними.

Когда ему, наконец, удалось провести пораженную четверку через главную площадку, Иван провел их через боковую дверь в комнаты более нормальных размеров. Строение места, чистая сила и тонкости места продолжали захватывать их. Ни одна из опорных арок или дверей не обходились без украшений, и одна из дверей, в которую они вошли, была настолько покрыта рунами и изваяниями, что Дриззт решил, что он может стоять и изучать ее долгими часами, так и не увидев всех тонкостей, не разобравшись в смысле каждого из узоров.

Иван постучал в дверь и остановился в ожидании ответа. Когда он пришел, он распахнул дверь. “Представляю вам Дансию Бонадюс”, — сказал дварф важным тоном, давая остальным знак следовать за ним.

Они пошли внутрь, Дюдермонт впереди, но капитан резко остановился, чуть не споткнулся, когда двое детишек, мальчик и девочка, перерезали ему путь. Увидев незнакомца, оба резко замерли. Мальчик, парнишка с песочного цвета волосами и глазами в форме миндаля, раскрыл свой рот и указал прямо на дроу.

“Прошу вас извинить моих детей”, — сказала женщина на другом конце комнаты.

“Никаких обид”, — заверил ее Дриззт. Он присел на колено, и подозвал парочку. Они взглянули друг на друга для поддержки, затем осторожно двинулись к дроу, парнишка даже решился потянуться и дотронуться до эбеновой кожи Дриззта. Потом он посмотрел на свои пальцы, как будто ожидал увидеть, что стерлась какая-то краска.

“Нету черного, мам”, — сказал он, посмотрев на женщину и подняв свою руку. “Нету черного”.

“Хи-хи”, — прохихикал сзади Пикел.

“Уведи отсюда надоедливых детей”, — прошептал Иван брату.

Пикел протолкался внутрь, чтобы дети могли его видеть, и их лица тут же просветлели. Пикел воткнул по большому пальцу в уши и пошевелил пальцами.

“Оо ой!” — прорычали в унисон дети, и погнались за “дядей Пике” из комнаты.

“Тебе следует следить за тем, чему учит этих двоих мой брат”, — сказал Иван Дансии.

Она усмехнулась и встала с кресла, чтобы поприветствовать гостей. “Конечно, близнецы становятся состоятельней от таких друзей как Пикел”, — сказала она. “И таких, как Иван”, — милостиво добавила она, и твердый как сталь дварф не смог сдержать румянец.

Дриззт понял, что женщина была воином просто по тому, как она прошла по комнате, легко, тихо, сохраняя идеальное равновесие с каждым шагом. Она была крепкого сложения, на несколько дюймов ниже Кэтти-бри и весила не более ста десяти фунтов, но все ее мышцы были отточены и двигались очень гармонично. Ее глаза были даже более экзотичны, чем у ее детей, миндальной формы и густо карие, полные сил, полные жизни. Ее волосы, клубнично светлые и не менее густые, чем белая грива дроу, весело колыхались на ее плечах, как будто избыток энергии текшей в этой женщине не мог держаться внутри.

Дриззт взглянул с Дансии на Кэтти-бри и увидел сходство, если не во внешности, то в духе.

“Представляю вам Дриззта Дуддена”, — начал Иван, стягивая шлем с оленьими рожками с головы. “Кэтти-бри, дочь Бруенора из Мифрил Холла”, капитана Морской Феи Дюдермонта, из Уотердипа, и …” Желтобородый дварф остановился и с любопытством посмотрел на тощего волшебника.

“Так как ты говорил, твое имя?” — спросил он.

“Харпелл Харкл … ээ, Харкл Харпелл”, — запинаясь, произнес Харкл, очевидно очарованный Дансией. “Из Лонгсэдла”.

Дансия кивнула. “Приятно познакомиться”, — сказала она каждому из них по очереди, закончив на дроу.

“Дриззт До’Урден”, — поправил рэйнджер.

Дансия улыбнулась.

“Они пришли поговорить с Кэддерли”, — объяснил Иван.

Дансия кивнула. “Пойди и разбуди его”, — сказала она, все еще держа руку Дриззта. “Он не захочет пропустить встречу со столь примечательными посетителями”.

Иван выпрыгнул наружу, и побрел по коридору.

“Вы слышали о нас?” — спросила Кэтти-бри.

Дансия взглянула на нее и кивнула. “Ваша слава опережает вас”, — заверила она девушку. “Мы слышали о Бруеноре Бэттлхаммере и сражении за возвращение Мифрил Холла”.

“И о войне с дроу эльфами?” — спросил Дриззт.

Дансия кивнула. “Частично”, — ответила она. “Надеюсь, что перед тем как уйти, вы найдете время рассказать нам эту историю целиком”.

“Что вы знаете об уходе Бруенора?” — прямо спросила Кэтти-бри.

“Кэддерли знает больше меня”, — ответила Дансия. “Я слышала, что Бруенор отрекся от отвоеванного трона в пользу предка”.

“Гандалуг Бэттлхаммер”, — объяснил Дриззт.

“Как говорят”, — продолжила Дансия. “Но куда отправился король с двумя сотнями верных соратников, я не знаю”.

Дриззт и Кэтти-бри обменялись взглядами, у обоих была отличная догадку о том, куда мог уйти Бруенор.

В этот момент вернулся Иван вместе с пожилым, но оживленным мужчиной, одетым в дубово-белую тунику и брюки того же цвета. Легкая шелковистая накидка голубого цвета была стянута с плеч, а широкополая шляпа голубого цвета с красной каймой, сидела на его голове. В центре передней части каймы находился фарфорово-золотой кулон с изображенной на нем горящей над глазом свечой, что все четверо узнали, как святой символ Денейра — бога литературы и искусства.

Мужчина был среднего роста, около шести футов, мускулист, несмотря на свой преклонный возраст. Его волосы, те, что остались, имели седой оттенок с намеком на коричневый. Что-то в его облике казалось спутникам странно неуместным. Наконец Дриззт понял, что это глаза мужчины, выдающиеся серые зрачки, казавшиеся полными искр, глаза куда более молодого человека.

“Я Кэддерли”, — тепло сказал он, застенчиво поклонившись. “Добро пожаловать в Храм Парящего Духа, дом Денейра и Огмы, а также всех добрых богов. Вы уже познакомились с моей женой Дансией?”

Кэтти-бри перевела взгляд с пожилого Кэддерли на Дансию, которая не могла быть намного старше Кэтти-бри, и ей уж точно не было и тридцати.

“И с твоими близнецами”, — ухмыльнувшись, добавил Иван, глядя на Кэтти-бри, пока та изучала Дансию. Проницательным Дриззту и Дюдермонту показалось, что дварфу было знакомо подобное смущение при знакомстве, обстоятельство, которое привело обоих к заключению, что пожилой возраст Кэддерли был не естественного происхождения.