Довольный произведенным впечатлением на своих вассалов, Гвендел оглядел зал. Опешили, задумались. Но не все, некоторые ничего не поняли. Ладно, тогда продолжим.

— Милорды! Каждый из здесь присутствующих судья этим предателям. Каждый должен вынести вердикт. Как только учетчики насчитают более половины обвинительных голосов, тотчас же эти двое предателей будут повешены. И я уверен, что это не последние аристократы Каркела, кто предав его величество Пургеса Первого, будет повешен. За предательство может быть только смерть! Итак, я первым отдаю голос за смертную казнь через повешение. Кто следующий?

Вперед вышло несколько баронов из первой группы. Из числа коренных снурцев. Это понятно. Они — за казнь.

— А что же наши лучшие аристократы? Почему молчат?

Вперед выступил барон Пузен, муж сестры барона Табура, одного из ближников короля. Явно взволнован, но пытается это скрыть присущим ему высокомерием.

— Решение о казни должен принимать его величество. Почему мы должны лишать короля удовольствия лицезреть казнь предателей?

Большинство собравшихся баронов одобрительно зашумело.

— Да, почему? Это дело короля! — раздались голоса.

— С каких это пор судьба какого — то жалкого дворянина, неизвестно еще как получившего рыцарство, должна интересовать его величество? Я могу понять, если бы это был барон. Да и то… Нет, решение должны принять мы сами и именно здесь и сейчас! — возразил Гвендел.

— Его величеству доставит удовольствие вид схваченных предателей. Их нужно отправить в Лоэрн, — теперь в спор вступил барон Бастер, тоже, кстати, родственник одному из фаворитов короля.

— Барон, хочу вам напомнить, что вы лично не уплатили в графскую казну тридцать пять золотых монет. Вы готовы немедленно их внести?

— Что — о? — Барон от неожиданности даже задохнулся.

— Точно также большинство здесь находящихся баронов задолжали в казну. Между тем, мятежники уже на границах графства! А в казне нет денег для оплаты наемников. Уж не специально ли это делается? Может быть, вы тоже жаждете присягнуть этому Ксандру? Поэтому и отказываетесь осудить предателей?

— Граф, это уже слишком! — зашумели бароны.

— Хорошо! Вы настаиваете, чтобы эти два изменника были доставлены в Лоэрн и там были казнены?

— Да! Да!

— Шесть баронов поддержали мое предложение казнить их здесь. Остальные за казнь в Лоэрне. Есть кто против этого?.. Как вижу, никого. Прекрасно. Все бароны Снурского графства за казнь изменников. Лафет!

— Да, мой граф, — начальник стражи сделал шаг вперед.

— Лафет, во исполнение пожелания всех баронов графства немедленно казните путем повешения каркельского рыцаря Усмета и его сына. Не будем тратить время на отправку их на лоэрнскую виселицу.

— Но мы были за их казнь в Лоэрне!.. То есть против казни… То есть, пусть Пургес решает сам, — барон Пузен, путаясь от волнения, озвучил мнение собравшихся.

— Лафет, исполняйте решение снурских баронов.

Стражники потащили приговоренных на улицу. А в зале поднялся шум. Каждый барон старался перекричать своего соседа, пытаясь откреститься от решения графа. Гвендел поднял вверх руку, призывая собравшихся к тишине.

— Милорды! Я собираю войско, чтобы выступить на север, где намерен поставить заслон этому Ксандру. Как мои вассалы, вы обязаны исполнить мое пожелание. Послезавтра днем мы выступаем. Если кто — то по состоянию здоровья не сможет принять участие в походе, и при этом откажется внести требуемую сумму налога в казну, я буду склонен считать его изменником. Как я намерен поступать с изменниками, вы только что видели. Однако те аристократы, кто уплатит свой долг в казну, те подтвердят, что они не изменники. А теперь я хочу попрощаться. Дела, знаете ли. Да, кстати, дорога на Лоэрн перекрыта, я отдал солдатам приказ стрелять в изменников. Стрелять в тех, у кого не будет документа об уплате налогов в казну. Те, кто получит такой документ, будут пропускаться в Лоэрн беспрепятственно…

Гвендел был доволен произошедшим. Теперь все его бароны кровно повязаны. Всех их ждет ларская петля, как только Ксандр придет на снурскую землю. Но они не знают, что Ксандру осталось жить две — три седьмицы. Хорошо! И пусть дальше остаются в неведении. Пусть вспоминают о судьбе каркельской знати, повешенной Ксандром. Тот вешал только тех, кто был не старше двадцати двух лет. Потому что Аларес повесил двадцатидвухлетнего сына барона Шелвака. А сыну рыцаря Усмета очень удачно оказалось всего семнадцать лет. Значит, Ксандр должен вешать аристократов, кому исполнилось семнадцать. Прекрасно!

Как же поступят все эти новообретенные бароны? Город защищать они не будут, захотят сбежать в Лоэрн. А дороги будут перекрыты. Нет пропуска — получи стрелу или болт. Хочешь получить пропуск — заплати налоги и спи спокойно.

Его задумка сбылась. Уже во второй половине дня у графского казначея выстроилась небольшая очередь желающих уплатить долги по налогам. А долги накопились изрядные — почти за три года. Но далеко не у всех баронов были с собой деньги, достаточные для уплаты. Поэтому во все стороны от графского города поскакали за деньгами гонцы, а то и сами бароны. Не все возвратившиеся застанут графа в замке, но ведь есть казначей, который примет золото и выдаст пропуск. А сам граф уже будет идти на север, в Каркел.

В тот же день, когда он общался с баронами, Гвендел послал к границам графства Лафета, своего начальника стражи, придав тому в помощь три десятка наемников. Всего набралось пятьдесят человек — немного, но больше не найти, ведь солдаты сейчас понадобятся для похода в Каркел. Лафету граф передал письменный приказ стрелять, не раздумывая, во всех аристократов с солдатами, кто не предоставит пропуск. Даже если это будут наиболее влиятельные и значимые аристократы графства. Тот же барон Пузен или барон Бастер. А чтобы те не смогли проехать в объезд, Гвендел приказал перекрыть срубленными деревьями все проселочные дороги, ведущие в Лоэрн. И посадить у заград по пяти солдатам, со строгим наказом не выпускать никого, даже с пропусками.

Таким образом, путь на запад на коронные лоэрнские земли был надежно перекрыт. А больше идти, спасаясь от скорого, как посчитали бароны, пришествия ужасного и жестокого Ксандра, было некуда. На юге были земли мятежного графа Эймудского, на востоке — враждебного Пирена, а на севере как раз располагался Ксандр Ларский, а теперь и Каркельский.

Некоторые бароны, ускакавшие к себе в замки за деньгами, по прибытию в свою вотчину и недолгому размышлению, налоги платить раздумывали и, забрав своих родных и наиболее ценные вещи, отправлялись на запад в Лоэрн. Но у самой границы их встречал Лафет, и незадачливым баронам приходилось возвращаться обратно. Те, чьи замки были неподалеку, ехали туда, а владельцы дальних феодов, останавливались, кто в дорожных гостиницах, кто у своих знакомых. А сами посылали доверенных лиц в графскую столицу, чтобы, уплатив налоги, получить вожделенный пропуск.

Таких, несолоно хлебавших баронов, которые решили попробовать уйти в Лоэрн без пропуска, было препорядочно. Но вот что любопытно, никто из них, ни в одиночку, ни объединившись с другими друзьями по несчастью, даже не пытался прорваться через заслон, хотя они имели численное превосходство. Все поворачивали обратно. Да, новоявленные лоэрнские бароны смелостью не отличались.

Выезд на север пришлось задержать еще на один день — не набиралось достаточных сил для похода. Но больше ждать было нельзя и, собрав на скорую руку двести пятьдесят человек, Гвендел наконец — то выехал в сторону каркельской границы. Там, в заранее обусловленном месте, он должен был встретиться с графом Бертисом. Не очень удобно, зато значительно сокращало время на дорогу. Не нужно гонцу из Каркела ехать в Пирен, а потом Бертису из Пирена в Снури. И затем уже Гвенделу ехать на север. За время, проведенное ими в дороге, Ксандр давно мог изменить и маршрут и значительно отдалиться от места будущей засады.

Отъехав на пару десятков верст от города, в месте, где северный тракт, ведущий в Каркел, пересекала проселочная дорога, по которой летом без труда можно добраться до коронных лоэрнских земель, Гвендел заметил довольно большую группу людей, едущих в его сторону. Когда те немного приблизились, граф с удивлением узнал в одном из них барона Пузена, зятя бывшего командира королевской гвардии. Узнал, удивился, а когда догадался о причинах его появления в этом месте, то плотоядно оскалился.