Как и подобает потомку богатой фамилии, Шариб Нарахель Фирел, оказался весьма образованным молодым человеком, учтивым и старался расположить к себе своих нечаянных спасителей. Заключалось это в том, что Нарах болтал практически без умолку с тех пор, как Юти с Ериканом нашли его.

— Еще из-за Кровавого моря стали везти забавные штуковины. Это такие часы, которые можешь настроить на определенное время, чтобы они звонили.

— Зачем? — удивилась Юти.

— Чтобы проснуться, к примеру. Если караван выходит до рассвета. Или нужно подниматься на службу.

— Для этого есть слуги, — пожала плечами девочка.

— А еще в прошлом месяце я плавал на Карибан. Вы не были там? Говорят, это самый красивый остров на севере.

— Говорят? — спросила Юти.

— Нас захватили пираты. Зато потом их корабль попал в шторм и его выкинуло на скалы. Меня спасли местные жители и отправили домой.

Нараху вообще везло на различного рода неприятности. Иногда казалось, что парнишка был соткан из них. Юти читала наставления Аншары, написанные храмовниками. Там говорилось, что каждого человека богиня щедро одаривает: кого-то способностями, другого терпением, третьего внешностью. И под стать подаркам, заготавливает человеку испытания. Вообще, отец говорил, что написанное храмовниками не всегда имело отношения к Аншаре, потому что она в сердце каждого, а не в стенах и алтарях, однако эти слова Юти запомнила. И склонялась к тому, чтобы верить им.

Судя по белозубой улыбке, густым, черным, как породистые архасейские рысаки, волосам, огромным, как сама Империя, глазам, юноше было отведено множество испытаний. И причина этому оказалась до банальности простая. О ней догадался Ерикан, задав единственный вопрос.

— Ты старший сын?

Нарах тяжело кивнул. Как старший сын торговца, он должен был помогать отцу вести дела после совершеннолетия: сопровождать караваны, договариваться с людьми, прокладывать новые пути. У Нараха пока получалось изучать науку торговли с оборотной стороны — встречаться с разбойниками, попадать в пыльные бури, подвергаться голоду и мору. Подобно огненному лотосу, который закрывает при пожаре цветок лепестками, старший сын семьи Шариб умудрялся выпутываться из любых неприятностей и, что самое главное, не унывать.

Нарах понравился Юти. В нем было что-то от воина, которым парень никогда не являлся и вряд ли станет. Наверное, это можно назвать стойкостью. Однако верность обычаям семьи оказались важнее, чем путь последователя богини. Об этом девочка спросила сразу.

— Ходил ли ты за даром, Нарах?

Впервые за все время юноша промолчал, отрицательно замотав головой. Да и заговорил не скоро, переведя тему совершенно в иную область.

Теперь девочке нравилось путешествие по пустынной степи. Ерикан был слишком стар, молчалив и задумчив. А вот Нарах оказался хорошим собеседником. Юти с тревогой ждала, когда настанет пора прощаться. До Сотрета, столицы Первого Предела, по редким словам учителя, оставалось не так далеко.

И Ерикан оказался прав. К исходу третьего дня, как они покинули разбойников, впереди выросли могучие стены самого крупного города в Пределах. К тому моменту Юти уже не чувствовала ног. Ей чудилось, что они стоптаны в одну большую мозоль. От палящего солнца ее и без того загорелая кожа на шее пошла волдырями, а нос обгорел. Если первые дни девочке хотелось очень есть, то теперь, казалось, она даже забыла, что существуют пресные лепешки, соленые сыры, копченые колбасы, вяленое мясо, душистые южные супы. Те самые, которые приятно обжигают нутро.

Все, что делал учитель, лишь изредка поил водой с помощью той самой способности элементи, которой так обрадовалась Юти. Нарах, знакомый, как правило, только с кехо, пришел от грязной воды в землях обожженной степи в неописуемый восторг.

Дорога до столицы Первого Предела была тяжелой. И вот, наконец, они достигли цели.

Солнце ласкало толстые стены из светлого крепкого камня, которые никто и никогда еще не сокрушил. Даже гражданская война не затронула Сотрет, Наместник Первого Предела одним из первых поднял стяг с вороном Императора над городом.

Сотрет поражал своим величием и размерами. Он был самым большим поселением не только потому, что являлся главным аванпостом между землями Империи и Пустошами. Даже дети знали, Сотрет — основная гавань всего «вороньего государства». Сюда стекались все товары из-за беспокойного Кровавого моря, на огромном местном базаре происходили самые большие сделки, а в этих высоких домах хотел жить любой гражданин Империи, рожденный в Пределах. Несмотря на постоянную угрозу со стороны оскверненных тварей, высокую стоимость жилья и невероятную коррумпированность властей.

— Нам сюда, — вел их Нарах с таким видом, будто Сотрет принадлежал именно ему. — Неграждане должны проходить через малые врата, чтобы не мешать остальным.

Учитель молниеносно взглянул на Юти, мол, не сболтни чего лишнего. Но девочка была не так глупа. Она понимала, после всего произошедшего, самое нелепое будет настаивать на том, что Одаренная гражданин. Лучше тихо прошмыгнуть через малые врата и оказаться в городе.

— За год я уже в пятый раз лишаюсь желтого камня, — сокрушался Нарах. — Отец меня точно убьет.

Впервые за все время Юти не слушала парнишку. Ее взгляд привлекли четыре, (целых четыре!) егеря, сидевшие верхом на толстых местных жеребцах. Не очень быстрых, но весьма выносливых. Внимательным взглядом охотники на тварей скользили по толпе, в поисках оскверненных. Юти слышала, что изредка жители Пустошей, проклятые люди, пытаются пробраться в Сотрет, грозя разнести заразу по всему городу. Аншара знает, что ими движет.

Увидев Нараха, один из егерей благодушно рассмеялся.

— Физель, смотри, сам Повелитель Песков вернулся. Я же говорил.

— Я слышал, что Караванщик взял его учеником, — хохотнул второй.

— Замолчите, оба, — прикрикнул третий.

Судя по многочисленным отметинам зверей на лице, даже тех, которые Юти видела впервые, явно их начальник. Главный егерь рассек толпу нищих, как крепкая джонка Кровавое море. Неграждане расступались перед конем Одаренного заранее. Шутить с ребятами, которые убивают до завтрака по несколько тварей Скверны, никому не хотелось.

— Рад, что с вами все хорошо, молодой господин, — сказал он, впрочем, даже не подумав спешиться. В иных местах подобное сочли бы дерзостью. — Ваш отец снарядил два отряда для ваших поисков. Что произошло?

— Разбойники, — смущенно улыбнулся Нарах. — Если бы не эти два Одаренных, пришлось бы совсем туго.

Учитель научил Нараха, что о Черной Центурии стоит молчать. Хотя бы до встречи с отцом. Егерь внимательно посмотрел сначала на Юти, потом на Ерикана. И тогда его взгляд задержался. Будто опытный охотник на тварей увидел в учителе девочки что-то, чего не должно было быть.

— Они теперь гости моей семьи, — подал голос Нарах.

— Хорошо, — наконец кивнул егерь и обернулся к страже. — Пропустите этих троих без очереди.

Нищие и бывшие рабы, стекающиеся в город с одной единственной целью — найти работу — с завистью смотрели на трех путников. Кто знает, сколько им предстоит стоять под лучами жаркого степного солнца, прежде чем Одаренные с отметинами зверей на лице решат пропустить их внутрь.

Однако Юти думала о другом. Только у малых врат она встретила шесть егерей, еще двое расположились за решеткой. И это не считая обычной городской стражи. Какова же мощь войска Наместника Первого Предела, если он может содержать столько охотников на тварей Скверны? И что еще важно, сколько у него денег?

Сотрет встретил их жарким закатным солнцем и раскаленной мостовой. Город пах солью, мокрым деревом и свежепойманной рыбой. Юти глубоко вдыхала этот знакомый с детства воздух. Сколько она не была здесь? На своем одарении и еще пару раз вместе с отцом, посещая храм Аншары. Единственный в Пределах.

Улицы Сотрета были так широки, что здесь могли бы за раз разъехаться три повозки сразу. Дома так высоки, что некоторые из них закрывали собой небо. А жители так богаты, что не брали на сдачу медь. Это запомнила Юти еще давным-давно.