Внезапно хлесткие игольчатые ветки, постоянно норовившие побольнее ударить Юти, расступились, выведя их к величественному озеру, даже во время дождя ослепляющему своей голубизной. Справа высился усыпанный зеленью и цветами кряж, явно являющийся частью огромного Хребта Дракона. У дальнего края озера, между хищными острыми утесами и кромкой воды, виднелся крохотный просвет ровного, изумрудного плато с черными точками. Те медленно, будто нехотя, перемешались, пощипывая травку. Девочка сразу поняла кто это — горные козы. Заодно вспомнила все блюда, которые ела из этих восхитительных животных, и в животе у нее заурчало.

Юти даже не подозревала, что в Пустоши, в проклятой земле, может быть такое великолепие. Красота, о которой оставалось только мечтать в ее родных степях.

Учитель чуть ли не волоком схватил Юти за плечи, затаскивая в ледяную, как самые высокие пики Хребта, воду. Девочка брыкалась, жадно хватала ртом воздух, не в силах произнести даже слово, однако Ерикан проявил неожиданную твердость. Он не успокоился, пока Юти не оказалась шагах в тридцати от берега, по плечи погруженная в озеро. И весьма вовремя. Потому что у кромки воды появился он.

Ближайшие деревья разлетелись под напором красивейшего в своей силе и величие ревуна. Не того жалкого недомерка, которого они встретили несколько дней назад. А самого настоящего великана.

Юти с изумлением смотрела на гигантские рога, прикидывая, умрет ли она сразу, если эта зверюга поднимет ее в воздух. Учитель стоял рядом, сморщившись, видимо, холодная вода и ему не доставляла большого удовольствия. Однако вместе с тем вид у него был относительно спокойный.

Исчадие Инрада, отмеченное Скверной, повело широкими ноздрями, подняло голову и продемонстрировало девочке, почему именно эту тварь нарекли его прозвищем. В его прозвучавшем над озером реве чувствовалась невероятная сила, помноженная на детскую обиду. Словно у грозного циклопа из-под носа увели ароматный кусок мяса, и теперь тот кричит. Не потому, что видит убегающего обидчика, а скорее от избытка чувств.

Юти казалось, что вместе с ней задрожала вода, приготовилась разверзнуться земля, содрогнулся кряж рядом, готовый обрушиться вниз грудой камней. Ревун же закончил петь свою песню ужаса и неторопливо, походя ломая не только ветки, но и некоторые деревья, скрылся в лесу. А девочка, озябшая от пят до кончиков волос, все еще не могла прийти в себя.

— Не выходи полностью из воды, — сказал учитель, двинувшись вдоль берега. Помнишь, ревуны очень хорошо слышат запахи.

Девочка беззвучно и часто закивала, как манекен для тренировки мечей, по которому крепко попали. Встреча с монстром, в несколько раз превосходившего ее в размерах, произвела на Юти сильное впечатление.

— Учитель, — стуча зубами от холода, пробормотала она. — А мы бы справились?

Ерикан посмотрел на нее как-то странно. Высокомерно, что ли?

— Ты бы справился с этим ревуном? — поправила сама себя Юти.

— Настоящий воин никогда не ищет сражения, — ответил Ерикан. — Но всегда готов к нему.

Юти нахмурилась, наставник вновь, как он это любил делать постоянно, не дал четкого ответа. Она тоже так могла, если бы захотела: «Одна горячая лепешка не утолит голод, но сделает приятно твоему животу». Или что-нибудь в этом роде. Почему нельзя говорить ясно и просто? Неужели все время необходимо уподобляться членам Магистериума Конклава, пишущему законы для Императора. О их неясных речах, способных трактовать смысл в ту сторону, которая была наиболее удобной для очередного амисты, ходили настоящие легенды. А, может, Ерикан и правда из этих?

Они выбрались из озера шагов через четыреста, когда Юти уже мысленно распрощалась со ступнями. На берегу учитель разделся сам, повелев сделать то же самое Юти, растер девочку грубыми шершавыми ладонями, а потом стихией воздуха попросту высушил их одежду. Вышло это так быстро и удобно, что Юти оставалось лишь восхищенно наблюдать за действиями мастера. Она даже придумала очередную работку для ирхи-элементи — стоять возле терм. Пришел, к примеру, туда человек в грязной одежде. Пока он моется, его обноски постирали, высушили. Удобно.

Однако невероятный по своей хитрости и изяществе источник заработка вылетел из головы Юти, быстрее, чем возник в ней. Сначала она услышала глухой топот копыт, а вскоре ему вторило лошадиное ржание. Будто жеребцу было не по себе, и он очень не хотел скакать вперед, но наездник его заставлял.

Лошади в Пустоши могли быть только в одном случае — солдаты с ближайшей заставы устроили разъезд, чтобы разведать окрестности. Не собрались ли поблизости оскверненные, не не хотят ли совершить прорыв в Пределы в поисках пищи твари Инрада?

Сейчас бы спрятаться, укрыться. В отряде разведки точно будет вдоволь Одаренных. Несколько егерей, может, один вороненок, как минимум парочка кехо из солдат. Именно теперь Юти была готова согласиться с учителем. Настоящий воин действительно никогда не ищет сражения. Особенно, если его в этом сражении могут попросту размазать, как назойливого клопа. Лучше настоящий воин сейчас спрячется где-нибудь на берегу и отсидится, как мышка, пока отряд не проедет мимо.

Однако Ерикан не сдвинулся с места. Более того, он занял защитную стойку, которую принимал каждое утро, когда Юти пыталась биться с учителем. Девочка непонимающе взглянула на наставника, а тот коротко бросил.

— Не успеем. Это они. Знают, где мы находимся. Скачут прямо сюда.

Красочно иллюстрируя его слова, к озеру выехали Вороны во главе со знакомым егерем. Юти довольно сильно удивилась, глядя на Призрака. Простой охотник на оскверненных тварей во главе воинства? Хотя егерь сам разрешил все вопросы, указав на парочку и уведя лошадь в сторону. Ага, значит, просто проводник. Но откуда ему знать, где она находится?

Гвардейцев стало больше еще на двух человек. И это не считая пары десятков всадников, основная часть из которых была отмечена кольцами. Святая богиня, это же как к ней серьезно отнеслись Вороны, если собрали такое воинство?

Слуги Императора спешились, отдав поводья солдатам и принялись медленно окружать Ерикана и Юти. Они не торопились, стремясь насладиться моментом после долгого и утомительного преследования. Что до девочки, то она еще раз окинула взором голубое, как глаза ее матери, озеро, хмурые горделивые грани гор, сочную зелень берега. Не так она представляла свою смерть. Однако это место было невероятно хорошим для последнего боя. Юти выставила перед собой копье и кольца на пальцах налились ярким светом.

С каждой секундой ловушка захлопывалась все крепче. Юти даже не могла придумать, на что стоит надеяться? На зашедшего на их небольшую потасовку ревуна? Вряд ли созданию Скверны здесь сейчас что-либо светило. Против такого крепкого отряда из Одаренных.

Да и ушел ревун уже явно далеко. Уж слишком долго они шли водой, чтобы выбраться сюда. Тот здоровяк, наверное, лежит в какой-нибудь огромной грязевой луже и наслаждается моросящим дождем.

Старший Ворон медленно, словно испытывая терпение загнанных в угол Одаренных, вытащил полуторный меч. Тот сразу загорелся не красным и даже не оранжевым, а белым пламенем. Остальные поняли его намерения правильно, медленно, шаг за шагом, они стали рвать дистанцию между собой и вставшей в оборонительную стойку парочкой.

Все происходило без лишних слов. Никаких уловок. Никаких переговоров о сдаче. Никакой пощады. Приказ относительно убийцы Наместника был предельно четким. Чтобы было неповадно другим глупцам, решившим косо посмотреть на длань Императора, которой и являлись правившие от его имени люди.

Юти больше дрожала от холода, нежели от страха. Да, это конец, что же теперь делать. Остается лишь надеяться, что все закончится довольно быстро. Большей частью здесь мастера-кехо. Бой станет скоротечным, возможно, она даже отобьет пару выпадов. А потом ее накормят сталью.

И в тот самый момент, когда напряжение внутри девочки достигло максимума, один из Воронов, молодой парень с широким лицом и сломанным носом, тихонько ойкнул. Одной рукой он щупал стальной нагрудник, словно хотел найти в нем прореху, а другой пытался достать спину.