Юти не могла видеть, как она сейчас походит на учителя. Потому что и девочка, и старик, не сговариваясь, скривились, точно съели желтое яблоко, которым любили потчевать моряков от цинги. И у ученицы, и у наставника реакция на глупость получилось одинаковой. Но вместе с тем девочка не видела ничего предосудительного в чужом заблуждении. Пусть и считала паломничество пустой тратой времени. Аншара не разбросана по множеству храмов материка, она живет в сердце каждого, кто в нее верит. И, как хотелось бы надеяться девочке, в ее сердце в большей степени.

— Что с ним делать? — спросил Юти у Ерикана.

— Тебе решать, — с присущей ему насмешкой в голосе ответил старик. — Ты одолела его в поединке.

Юти кивнула. Чего-то подобного она и ожидала. Учитель становился немного предсказуемым. Не сказать, чтобы Одаренной подобное не нравилось. В предсказуемости есть своя особенная прелесть. Например, сейчас Юти задала вопрос, уже зная ответ на него.

— Как тебя зовут, оборотень? — спросила она лежащего на земле полузверя.

— Бресель, — ответил егерь.

— Это западное имя, — немного удивилась Юти.

— Мой отец из Виремы, деревушки близ Книирона, — пробормотал оборотень, не вполне понимая, куда клонит худой подросток, уложивший его на лопатки стихией земли.

— Ты слышал что-нибудь о клятве долга, Бресель?

— Да, да, конечно слышал, — закивал оборотень так, что показалось, будто его голова сейчас оторвется от звериного тела. — У нас на заставе такое в ходу. Раз в месяц егери даже ездят в храм Аншары. В Верховье… Это в Ближних землях, — добавил он.

— Я знаю, где это, — ответила Юти. — И спросила о другом.

— Да, я знаю клятву долга.

— Если ты принесешь ее мне, я отпущу тебя, — хладнокровно произнесла Одаренная. Она даже не посмотрела на Ерикана, потому что ясно осознавала, на лице учителя сейчас блуждает ехидная улыбка. — Меня зовут Юти.

— Очень приятно. То есть я хотел сказать… Простите. Как там… Примете ли вы мою помощь, когда придет время и когда сочтете нужным, Юти?

Клятву оборотень пролепетал дрожащим голосом, но при этом не сводя взгляда с Одаренной. Юти отбросила копье, скрестила ладони, положив одну на другую и протянула Бреселю. Острые искривленные когти втянулись, превратившись в человеческие руки, и оборотень ответил тем же. Юти едва заметно дернулась от пронизывающей грудь боли. Бресель вновь на мгновение обратился в человека, показывая девочке небольшой шрам чуть выше места, где располагалось сердце. При этом сам егерь трогал рубец дрожащими пальцами, видимо, сам до конца не веря в случившееся.

— Ерикан, как долго идти до ближайшей заставы? — спросила Юти.

Она была уверена, что учитель знает ответ на этот вопрос. И наставник ее не подвел.

— Чуть больше дня пути. Там граница Ближних земель и Третьего Предела.

— Мы проводим Бреселя.

Юти сказала утвердительно, однако в глазах ее возник вопрос. Больше всего девочка боялась, что учитель ответит отказом. Несколько секунд взгляда бледно-васильковых глаз показались ей вечностью. Однако наконец Ерикан коротко кивнул, чем окончательно запутал оборотня. И тот поспешил озвучить свой неверный вывод.

— Спасибо, господин Юти, — допустил егерь распространенную ошибку всех, кто встречал Одаренную. Решил, что перед ним парень. — Простите, не знаю ваших предков. И вам спасибо, Ерикан.

Девочка даже искоса взглянула на старика, когда егерь закончил говорить. Судя по тому, как обратился Бресель, бедняга решил, что перед ним как минимум амиста со своим слугой. И последним был, как раз Ерикан. Ну, конечно, много же благородных странствуют по Пустоши в сезон дождей, облачившись в рванье.

Наставник не стал поправлять Бреселя, казалось, его вся эта ситуация невероятно забавляет. Юти же решила, что раз старик молчит, то он не против сделать небольшой крюк по Пустоши. Если оборотень не выберется отсюда, то точно умрет и толку с него не будет никакого.

Одаренная сама поражалась собственной циничной расчетливости. Однако с каждым днем, шаг за шагом, она пыталась стать воином. И холодный расчет был верным спутником последователя Аншары.

И их снова стала трое, как во время путешествия в Сотрет. И вместе с тем теперь все было иначе. Бресель, как и Нарах, болтал без умолку. Но если речь сына торговца доставляла Юти удовольствие, то голос егеря невероятно раздражал. Он походил на ржавую пилу в руках неопытного лесоруба.

А между тем недавний егерь и нынешний оборотень рассказал немало интересного, точнее, как заметил Ерикан — полезного. Однако его повествование походило на плаванье по Восточному морю. Ураганный шторм сменял полный штиль, а интересные истории скучное повествования быта Бреселя.

К примеру, не более, чем две недели назад к ним на заставу прискакал конный отряд Серебряных Воронов. Еще через несколько дней прибыло подкрепление из пределов — пара воронят, шесть егерей и дюжина Одаренных южан.

Бресель не знал, о чем говорили амиста с командиром заставы, однако с тех пор патрули стали чаще.

И только Юти вся обратилась вслух, как оборотень стал рассказывать про выводок из семерых грызлов, за который получил первую татуировку. Девочка сморщилась, точно оторвала крепкими зубами сочный кусок мяса, который оказался с гнильцой. Грызлы — самые нелепые из тварей, пусть и были похожи на ежей, однако не представляли серьезной опасности. Таких легко нашпиговать стрелами или нанизать по нескольку штук сразу на копье. Редко у какого егеря встречалась татуировка с их изображением. Бресель же всерьез гордился своим подвигом.

Однако на исходе первого дня пути, когда солнце подобно крадущемуся вору, перебираясь за тучами, устремилось к закату, оборотень сказал самое важное, что знал. Новость, которой мог с лихвой оправдать свою утомительную компанию.

— А еще в Пакдаке казнили двух преступников. Молодого кехо и старика. Говорят, они убили Наместника Шестого Предела.

Юти даже на мгновение остановилась, не в силах скрыть эмоции. Ерикан нахмурился, однако продолжал идти, подхватив оборотня за локоть, и о чем-то расспрашивая. Одаренная не знала, что и думать? Вороны по ошибке поймали не тех? Но почему во Втором Пределе? Тот остался далеко позади.

— Господин Юти, Ерикан попросил меня разведать окрестности, — вернулся к девочке Бресель. — Мысль здравая. Но я хотел же все-таки получить вашего дозволения.

— Разведай, — рассеянно ответила Юти.

Она не боялась, что Бресель сбежит. Оборотень уже приковал себя к девочке клятвой долга. Нарушит ее и перестанет быть Одаренным. Юти понимала, что Ерикан попросту хочет поговорить с ней. О чем? Конечно же о тех двух несчастных, которых убили вместо них. Жалела ли их девочка? Без сомнения, богиня ее разбери. Вздохнула ли она с облегчением, когда узнала, что Вороны больше не будут их искать. Еще как!

— Получается, мы можем спокойно путешествовать по землям Империи? — спросила Юти, когда лохматое туловище Бреселя скрылось в чаще.

— Неужели ты и вправду думаешь, что Серебряные Вороны, а вместе с ними и Император настолько глупы? — фыркнул Ерикан, однако его лицо не выражало постоянной усмешки. Напротив, оказалось сосредоточенным, точно собранным из одних морщин.

— Тогда что это значит?

— Жители Империи должны знать, что за каждое преступление следует наказание. Будь то прилюдная смерть Наместника на турнире или банальное убийство заимодавца топором. В первом случае, понятно, смерть должна стать достоянием для всего народа. Чтобы каждый понимал, наказания нельзя избежать. Однако истинную преступницу, точнее, как думают Вороны, преступника, поймать не удалось, поэтому устроили подобный циркус. Могу представить, какой ужасной была смерть этого несчастного кехо.

Безэмоциональное лицо Ерикана свидетельствовало об обратном. Старик даже не пытался представить казнь ни в чем не повинных Одаренных.

А вот воображение Юти красочно, даже, наверное, слишком рисовало картину смерти несчастных. Как их привязывают по рукам и ногам к четырем лошадям, после чего отпускают скакунов. И предварительно выжигают на лбу знак преступника каленым железом. Чтобы даже на том свете премудрая Аншара знала, кто перед ней предстал.