— И как тебе там было?

— Ничего. Сначала я злился, даже как-то плакал в подушку, а потом легче стало.

— Плакал?

Прости, ты же не знаешь! Это когда краснеют глаза и из них катятся такие капли или ручейки…

Нея ткнула кулаком в бок усмехающегося Эзру.

— Но слезы в младшей школе — это мелочь. Вот когда я плакал из-за Рей — это да! Всю ночь ревел и не понимал почему. А оказалось, что она серьезно поругалась со своим эльфом. Представляешь, она была в другом городе, а меня все равно накрыло. Но знаешь, что самое обидное?

— Что? — покладисто спросила Нея, не прекращая улыбаться.

— Она вернулась и говорит: «А я не плакала, ни слезинки за всю ночь». Женщины!

Нея потянула ведьмака за шею и поцеловала, еле сдерживая смех.

— Знаешь, о чем я думаю? — спросила она, и он поднял брови. — Что же с тобой будет, когда она начнет рожать?

Глаза Эзры за секунду увеличились вдвое. Почти минуту стояла тишина, и ведьмак так смотрел на Нею, будто пытался выискать в ее расширенных зрачках средство от беременности своего «побратима».

Харт не выдержала и еще раз его поцеловала.

Все было не так, как она планировала. Ведьмак заполнил собой все вокруг. Две ночи, два утра, а было ощущение, что он жил с ней всегда.

Нея и днем думала о том, как вернется в свою постель.

Хотя Эзра не делал ничего такого, что могло лишить рассудка. Да и она все же спокойно работала, отвечала на вопросы Олмера и писала какие-то письма под диктовку коменданта. Гоняла солдат, даже проехала с патрулем по тракту, чтобы расчистить дорогу таранами.

Но потом она возвращалась, натыкалась взглядом на ведьмака, который стал выходить на порог дома коменданта, когда она куда-то выезжала, и снова представляла, как вечером они встретятся.

— Признайся честно, — сказала Нея ранним утром на третий день их совместного проживания, по-другому это сложно было расценивать. — Ты прошептал какой-то особый заговор, чтобы я тебя не выгнала из этой постели?

— Каюсь, намазал себя волшебным клеем. Теперь ко мне липнут красивые женщины.

Нея усмехнулась.

Шутливый вопрос — шутливый ответ, но она хотела бы знать наверняка. Мог ли ведьмак добиться чего-то с помощью своего колдовства?

— А у тебя скоро обход? — спросил Эзра и провел рукой по ее бедру.

Он повернулся на бок, плотнее придвигаясь к Нее.

Она с готовностью повторила маневр ведьмака. Ее рука скользнула по его ягодице… и шлепнула. Темные глаза Эзры поднялись от ее губ.

— Сегодня утром построение, — сказала она и уверенно выбралась из постели.

Холод окутал с ног до головы в считаные секунды, и Нея схватила первую попавшуюся рубаху. Плотную, пахнущую весной.

Менять ее не стала.

— У вас зверский устав. — Ведьмак сел на постели, с интересом рассматривая лейтенанта.

— Утреннее построение раз в неделю всего состава — моя инициатива. Это не по уставу.

— И зачем тебе это?

Она пожала плечами и продолжила одеваться.

— Капитан, с которым я служила, говорил, что солдаты должны чувствовать свою значимость. Раз в неделю на построении он выделял тех, кто отличился, даже в мелочах… Я предложила коменданту сделать так же, он одобрил.

— Уверен, капитан хвалил тебя больше других. — Эзра подошел и обнял ее со спины, когда она застегивала ремень.

— Нет, он меня почти не отмечал. — Она попыталась изобразить усмешку, вышло паршиво. — Я с ним спала.

Эзра немного напрягся, но сразу же поцеловал в плечо.

Ей бы очень хотелось узнать, о чем он думал в этот момент. О том, что она шлюха, или о том, что ее заставили? Ведь для всех выводы очевидны. Восемнадцатилетняя девушка в рядах армии, каким бы магом она ни была, все же девушка. И особенно это замечают, если за ее спиной нет брата или на крайний случай крепкого слуги.

Даже среди ее соратников никто не верил, что она с капитаном добровольно. И Нея приучилась говорить «я сплю с капитаном», а не «я люблю». Хотя тот не очень красивый мужчина, который был старше всего-то на семь лет, занимал ее сердце. Она жила им, дышала ради него и без раздумий бросилась его защищать, за что и получила шрамы.

Капитан выжил. Они поговорили. Он ушел от нее почти по-дружески, но потом сделал предложение другой. Как объяснили добрые люди, на армейских девушках не женятся.

— Нея, — растягивая ее имя, позвал Эзра, — после такой долгой и полной смысла паузы ты обязана сказать, что в постели я лучше твоего капитана.

Она усмехнулась.

Ведьмак в очередной раз одним махом убрал и подбирающуюся печаль, и застарелую боль.

Эзре удавалось то, что ей самой казалось невозможным: с ним и она становилась шутницей.

— Ну знаешь ли. Все становится отлично только раз на пятый-шестой. А до этого…

Ведьмак что-то по пальцам пересчитал, нахмурился и подтолкнул ее к кровати:

— Все. Ложись.

Нея лишь повернулась к нему с усмешкой. А Эзра метнулся к своему пальто и начал выворачивать карманы.

— Что ищешь?

— У меня тут есть зелье для бодрости, — скрывая улыбку, ответил он. — Будет тебе и шестой, и седьмой. Тоже мне, сравнить не может.

Нея засмеялась, и Эзра бросил пальто, чтобы ее поцеловать.

Ей ужасно нравилось дразнить ведьмака. Он становился деятельным даже там, где, казалось, нет выхода. Если бы его «побратим» начала рожать, он и тогда бы не потерял присутствия духа. Нашел для себя успокоительное, ну или помог быстрее родить Рей.

Пока Эзра целовал ее шею, она случайно взглянула в окно.

Во дворе происходила какая-то суета во главе с комендантом. Его черную меховую шапку среди общей серости трудно было не увидеть. Вот только рядом с ним стояли чужаки. В шкурах и без головных уборов. Скертанцы.

Нея отстранилась от Эзры и подошла вплотную к окну. Непроизвольно улыбнулась, увидев знакомую широкоплечую фигуру, так сильно и по-дружески обнимающую коменданта.

— Здесь Свен, — сказала она.

Эзра молчал. Он не смотрел в окно, его интересовала лишь Нея. И стоило ей повернуться, она наткнулась на осуждающий взгляд ведьмака. Он знал.

«У солдат язык без костей».

Лошадиный хохот слышался еще на подходе к столовой. На обед, как и на завтрак, там собрались и солдаты, и скертанцы.

С какого-то перепуга комендант оставил не только Свена, но и еще семерых человек. Пока до вечера, но кто знает, возможно, и их разместят в доме. А кого там сейчас не размещают, в конце концов?

Эзра сплюнул на снег и вошел в теплую столовую. На лавках сидели плотно, мешаясь локтями и ложками. И примоститься можно было разве что на коленях у солдат. Но такого не простили бы даже ведьмаку с фляжкой виски.

Каспин махнул Эзре гипсом. Одним ударом он и привлек внимание, и освободил место рядом с собой. Сидящего солдата как ветром сдуло.

«Правильные знакомства решают все», — вспомнил парень присказку Фаруна-старшего.

Рядовой Каспин отчего-то был благодарен Эзре за Лагиру. И участие ведьмака в беременности своей женщины считал более значимым, чем собственное.

Ведьмак пожал ему здоровую руку и склонился над тарелкой с наваристым супом.

На заставе расстарались, будто к ним приехал если не король, то принц. Вынули последний окорок и отнесли коменданту в кабинет. Наварили супа солдатам и скертанцам.

Эзра без аппетита поболтал ложкой в тарелке.

За утро он уже дважды послал всех лесом, но поганое настроение не улучшалось. Сегодня он точно не попадет к Нее. Людей развелось немерено! Да и еще сама Харт. Улыбалась скертанцу!

Ее пухлые губы подрагивали в быстрой улыбке, такой яркой и бьющей точно, как стрела. Той улыбке, которая манила Эзру и появлялась до этого момента только благодаря ему.

Ложка звякнула о тарелку.

— Ведьмак, а ты мог бы мне руку сейчас подлатать, чтобы она действовала? — спросил Каспин, выпивая остатки супа прямо из тарелки. — Я помню, ты говорил еще четыре дня. Но сегодня у нас со скертанцами кулачный бой. И я тоже бы им бока помял.