Я не знал, как описать этих существ. Там внизу, у подъёма на мост, из воды вылезали какие-то мохнатые карлики. Все покрыты густой шерстью, с длинными гривами на головах, и даже ни рта, ни глаз не видно.

Они поднимались к нам, за ними тянулся мокрый след, который бодрым ручейком сбегал обратно в озеро. Чуть пригнувшись, существа хищно принюхивались и оглядывались, будто выискивали жертв.

Боря не зря сказал про сиськи. У этих мини-снежных человечков была явно женская комплекция, под мокрой шерстью угадывались широкие бёдра и большая грудь.

Вот только хозяек подземного города было много, очень много. Кажется, на других мостах я тоже заметил движение. И выглядели они очень недружелюбно, будто пришли проверять, кто это тут шастает по их городу.

Мы все успели насмотреться на них из-за угла, и теперь присели за стеной дома, пытаясь придумать план.

— Это что, гномские бабы?! — только и повторял Бобр, — Неудивительно, что Гномозека на эльфиек заглядывается.

— Ну что, Дон Жуан? — огрызнулась Блонди, — Ду ю вонт баню с девками? Гоу!

— А сама-то чего не бежишь? Спроси вон, про депиляцию, — без улыбки парировал Боря.

Да, наверняка для этих барышень вопрос волосатости стоял ребром. И такой вопрос от Ланы им бы не пришёлся по душе.

— На полном серьёзе заявляю, что они мне не нравятся, — сказал Лекарь, — Они заметят нас, если побежим к башне.

Я кивнул.

— Но ведь кто-то кричал же, чувак? — сказал Кент, — Может, они ищут этих… Ну, за кем мы прилетели?

И с персиком я был согласен. Вопросов было много.

— Но их же нельзя бить, — всхлипнула Биби, — Они наверняка не виноваты, что такие.

Тут Бобр тронул меня за плечо:

— Ты это, конечно, если прикажешь, Гончар. Но что-то с гномскими бабами как-то драться… ну, не по-мужицки, что ли.

Он так серьёзно это говорил, что я едва сдержал улыбку. Значит, как кикимор на болоте мочить, так всё нормально было.

Хотя Бобр тогда тоже не в особо сознательном состоянии был.

Подняв голову, я посмотрел на окошко над нами.

— Давай, все по одному, — скомандовал я.

Когда существа дошлёпали до нашего дома, мы уже съёжились внутри. Слушая хлюпанье мокрых шерстяных ног за стенами, мы сидели возле кровати и столов, круглыми глазами разглядывая друг друга.

Гномьи женщины явно переговаривались. Грубоватые, каркающие голоса, и язык совершенно незнакомый.

Они явно были чем-то недовольны…

Вот одна остановилась, её тень появилась в окне.

Почему мы должны были прятаться, я особо не знал. Но, если амулет Биби до этого не обманывал, то и сейчас не должен был.

Мы все замерли в полумраке, понимая, что сейчас нас увидят. Но снаружи опять раздался женский крик, а потом всплеск воды, будто кто-то упал.

Тень исчезла из окошка, снаружи поднялась паника. Мохнатые гномки что-то кричали, со злостью ругались, их ноги шлёпали обратно. Некоторые явно прыгали в воду с высоты, истошно визжа при этом.

— А может, их это? — спросил Бобр, — Ну, можно и не бояться?

Я выглянул из окна.

Башня всё ещё высилась впереди, но под ней лежал один из мохнатых карликов. Кажется, там кровь…

А вот в окне сверху мелькнула фигура орка. Жёлтые горящие глаза сверкнули, он потряс топором, потом скрылся.

— Ложись, — Лекарь спихнул меня назад.

Я лишь успел заметить, как в окне башни появилось дуло боевой пушки, а мимо нашего дома опять понеслись мохнатые карлики.

Только в этот раз они были гораздо больше, скакали едва ли не на четырёх лапах, и утробно рычали. Кажется, понятно, почему гномы так редко заглядывают к своим женщинам. Их лучше было не злить…

Что-то надо было делать.

Мы слушали крики гномьих жён, которые иногда ничем не отличались от рычания животных. Пол под нами тихонько подрагивал от выстрелов корабельной пушки — орки жёстко отвечали мохнатым хозяйкам. Как эти зеленокожие вообще умудрились сюда притащить такое оружие?

— Я так понимаю, — задумчиво сказал Лекарь, тараща испуганные глаза на окна, — Все злодеи сидят в той башне.

— Значит, осколок там? — спросила Фонза.

Я пожал плечами, но сказал:

— Если сидеть здесь, мы этого никогда не узнаем.

Бобр нервно покручивал булаву.

— Блин, Герыч, ты прав. Там девок бьют ведь, — рукоять заскрипела под его ладонями, — Не, они страшненькие, конечно. Но ведь бабы!

— Джентльмен нашёлся, — буркнула Блонди.

— Так, не грызёмся, — сказал я.

Я снова подскочил к окну. Блин, эти орки знают, что делать — уже довольно много карликов полегло. Бедные гномы, когда они придут сюда в следующий раз, будут в ужасе.

У орков было не одно орудие. Вся башня превратилась в неприступный форпост, ощетинившийся дулами пушек.

Надо что-то делать…

Я стал оглядывать комнату. Кровать, стул, стол. Под столом как раз съёжилась Биби, закрыв голову руками. А над столом угрожающе покачивался шкафчик, где позвякивала посуда.

Да, можно, конечно, схватить плошки и поварёшки…

— Биби, ёжик готов? — спросил я.

Та покачала головой:

— Откат.

— Твою-то за ногу… Лекарь, а песня?

Толя тоже покачал головой, но тут вмешался Бобр:

— Оглушение есть, Герыч. И Блонди у нас хоть сейчас в бой…

Тут опять тряхнуло. По стене прошла трещина, в окно влетела крошка, осыпав нас с ног до головы. Лана огрызнулась:

— Йес, оф корс. С когтями, и на пушки побегу.

Опять тряхнуло. Мимо окон промелькнули тени — мохнатые карлики явно отступали. Яростная атака захлебнулась.

Теперь к башне вообще не приблизиться, эти орки пасут все подходы. Я лихорадочно осматривал комнату, пытаясь хоть что-то придумать…

— Ядрён батон, мне эти гномки теперь сниться будут, — проворчал Бобр, — Как это развидеть?

Я слегка округлил глаза. Надо как-нибудь отблагодарить Бобра за длинный язык!

— Боря, ты гений!

— А? — тот сдвинул шлем на лоб, пытаясь почесать затылок.

Но я уже повернулся к нашему алхиму:

— Кент, а ещё зелья невидимости есть?

Тот, так и сжимая в руках два бутылька с неизвестным составом, закивал.

— Одно было, кажись. Не, точно есть.

— А червяки?

Персик пожал плечами, и полез рыться в кошеле обеими руками. Девушки смотрели на всё это с лёгким омерзением.

— Ау! — Кент едва не выдернул руку, — Кусается.

— Кто? — сразу же спросила Биби.

Кент лишь отмахнулся, и вытянул зелье невидимости. В другой у него извивался жирный червяк.

— Опа-опа! — он с любовью посмотрел на свои трофеи, — Гончар, а я мог бы заломить пару золотых.

— Герыч, а я могу вломить ему под дых?

Я придержал Бобра, и, вскочив, полез рыться в шкафчике над столом. Надо подходящую посуду…

Есть! С триумфальной физиономией я вытащил небольшую сахарницу.

— Охренеть! — Боря округлил глаза, — Фьюрианец!

— Чего, деревня? — Лекарь косился на нас обоих с сомнением.

Опять тряхнуло, я едва не выронил находку.

— Толян, он ща орков сахарницей замочит! — хохотнул Бобр, — Хотя должен ключом…

Я только поджал губы, и, нагло высыпав содержимое на кровать, сунул сахарницу в руки Биби. Она удивлённо воззрилась на это.

— Я тоже буду убивать сахарницей?

Мне осталось только застонать. Что ж все какие тугие?

— Ты сможешь добросить это до башни?

Манюрова вытаращила глаза:

— Далеко.

Я подскочил к окну, осторожно выглянул. Орки так и торчали в проёмах, внимательно оглядывая окрестности. Из некоторых орудий вверх шёл дымок.

Расслабились, выглядывают из окон без опаски.

А мохнатых хозяек больше не было. Несколько тел у подножия башни заставили меня стиснуть кулаки. Ну, нельзя же так…

Впереди, между башней и нашим домом, было ещё строение.

— А оттуда, Биби? — я подозвал её, чтобы показать, — Докинешь?

— Смогу.

***

— Ну, Герыч, ты уверен?

Мы ч Бобром и Лекарем сгрудились за стеной дома, где перед этим прятались.